Рафаил Нойка - КУЛЬТУРА ДУХА
Тайна спасения пребывает в этом сопричащении человека слову Божьему, когда человек оставляет и Богу сопричаститься ему. Это есть взаимное открытие. Я снова говорю, оно не находится ни на уровне информации, ни на уровне морали, каковые суть лишь первый план, элементарный уровень приближения к Богу, но откуда мы даём, так сказать, согласие Духу Божьему, чтобы Он этим словом сопричастил нас с чем-то, каковое сопричащение ведёт человека дальше, и это «дальше» не имеет пределов, вплоть до полного отождествления человека с Богом.
Всем этим - немного сложным - я хотел всё же выразить кое-какие мысли о слове. И именно о слове как о сопричащении, не как об информации. Это другой уровень, слово с другой энергией.
А теперь - Культура. Как бы мы могли определить Культуру? Я слышал и на Западе, и здесь, в Румынии, многих людей, которые, желая жить хорошо, жить, скажем, праведной жизнью, были шокированы тем, что под названием культуры сегодня, в наш век, представляются всевозможные извращения, вплоть до разврата и прочего, всё, что человек может вообразить. Я бы сказал, что слово верно: в конце концов культура есть что-то нами культивируемое. Но осторожно: что мы культивируем, тем мы и становимся.
Культура есть всё, что бы мы ни культивировали. И обработка земли есть культура. И пребывание в грехе тоже есть культура, испорченная, но культура. Бог же сейчас призывает нас культивировать в самих себе то, что есть от жизни, Бог, Который сотворил человека, Который знает, из чего сотворён человек, Который один знает, в чём состоит подлинное вожделение человека, Бог, Который видит человека в отчаянии, ищущего жизни там, где он погребён во всяческие смерти, - и, наконец, смерть - и ищущего жизни превратно во всём, что бы ему ни казалось удовлетворением или удовольствием. Но Бог втайне знает, к чему вожделеет сердце человеческое, и на это вожделение отвечает Своим Словом. И Бог призывает нас сделать Слово Божье нашей Культурой.
Но Бог не есть кто-то, работающий с информацией. Многие мыслители, философы, люди науки задают вопросы Церкви, например, такие: «Почему у вас нет доктрины для…?», «Что становится с детьми, умирающими некрещеными?» или невесть что ещё. Церковь - я бы сказал, культура Церкви - не ставит цели информировать нас обо всём. Бог через Церковь ставит цель сопричащать человека, наделяя человека чем-то из Своей жизни. Если человек это принимает, он может идти дальше, ибо написано в Псалмах: «Бездна бездну призывает» (Пс.41:8). Человек, углубляясь, открывая тайны Божие, ищет, что дальше, и идёт дальше, идёт не «изучая», а проживая, идёт туда, где в один прекрасный день он будет знать всё, что знает Бог.
Я думаю, что почти все знают начало Библии, выявление начал человека, рассказ об Адаме в Раю, который многие сегодня принимают как какой-то миф. (С вашего разрешения я сделаю отступление: я бы бросил этот вызов всем тем, кто думает, что это миф, - исследуйте мифы и рассказ об Адаме, посмотрим, не найдёте ли вы существенных различий между тем, что есть миф, и тем, чем является этот рассказ. Но на этом вызове я вас оставлю). Между прочим, в этом рассказе мы воистину видим нашу суть. Адам - это я. Адам - это кто угодно. Углубляя проживание нашей Церковной жизни, мы снова находим себя в нём и его в нас.
Бог сотворил Адама, поместил его в этом Раю и сказал ему: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт.2:16-17). Мы понимаем это «не ешь» как заповедь Божью, и не зря. Но что мы называем заповедью? Заповедь зачастую даётся старшим младшему: грозя пальцем, он говорит: «Этого не делай!». Но с Богом не так, и не в такой форме, ибо Бог тут же объясняет Адаму: «Ибо в день или в момент, когда ты поешь, ты умрёшь». То есть Бог открывает Адаму нечто малое, но начало. «Если вступишь на этот путь, то смогу повести тебя дальше; если же нет, ты рискуешь».
Но Бог оставил Адама свободным, поскольку Адам должен был проявить свободную волю в том, как он жил. И Адам оказался лицом к лицу с другим словом: змей пришел и сказал Адаму - думаю, что змей был символом мудрости, ведь говорят, что он был мудрейшим среди животных, - сказал Адаму: «Ты не умрёшь, если съешь от плода этого». И Адам, поверив не Богу, а змею, сделал то, что ему показалось хорошим. И осознал, что, как говорит змей, «откроются глаза твои, и ты познаешь добро и зло, ведь Бог знает добро и зло, и ты станешь, как Бог». И у Адама в самом деле открылись глаза, но какие божественные тайны раскрылись перед Адамом, когда его глаза открылись этим деянием? Как же он стал бессмертным и всезнающим, как Бог?
Адам, когда у него якобы открылись глаза, - и в самом деле, они известным образом открылись - устыдился, увидев себя голым, увидев себя раздетым, устыдился наготы своей. Устыдился Адам Евы, а Ева Адама, и прикрылись они одеждами из листьев, и когда услышали возвращение Бога в Рай, то устыдились Его. Но разве стыд - это состояние Бога? Вы видите, что они получили смущающее слово, и энергия этого слова смутила человека, а смущение ведёт к новому смущению. Он обнажился своего естества, в которое был облачён, и увидел себя голым и пристыжённым перед Евой и перед Богом, и оказался на пути всё большего отделения от Бога - ведь тогда, когда пришел Бог, Адам спрятался за деревьями Рая. А ведь если бы Адам раньше послушался Бога и поверил Ему более, чем голосу чужого (сравни Иоан.10:5)…
И такова судьба человека: слушать голос Божий (сравни Иоан.10:27). Спаситель говорит: овцы мои слушаются голоса Моего и идут за Мною, голос чужого не слышат и боятся чужого голоса, ибо не знают его. Так что овцы Христовы, и мы, в меру, в какую мы суть овцы Христовы, учимся доверять Богу. Мы учимся различать голос Божий (голос тайный, так же как и слово есть тайна энергий Божьих), начиная с морального переживания, через которое у нас развиваются чувства. Мы начинаем путь с некоторым страхом - а это энергия, нас охраняющая, - этот страх развивает восприятие: умение отличать голос чужого от голоса Отца тогда, когда мы различаем голос чужого там, где есть чужой, и голос Отца - голос Того, кто нас рождает к жизни вечной, - в словах Божьих; человек, влекомый жизнью, опознаёт смерть там, где нет голоса Божьего.
Потому и говорит Спаситель, что овцы Его боятся чужого, ибо не знают голоса чужого! То есть мы не признаём в чужом голосе призыва к жизни. Но это есть чувство, находящееся в человеке от природы, более или менее - в меру падения каждого человека - чувство, развивающееся путём проживания Божественного слова. Развивающегося - и в этом развитии состоит нечто из того, что мы можем назвать культурой духа.
Так начинают одухотворяться те пять чувств, которые изначально одухотворены первым переживанием, ведут нас мало-помалу к более подлинному познанию Божественного, вплоть до того, пока мы не достигнем интимности с Богом. В той мере, насколько эти чувства одухотворены, они становятся при посредстве культуры культивированием, то есть мы культивируем слово Божье.
Я думаю о другом призыве голоса Божьего: «Слушай, Израиль!» (см. Втор.6:4) - причем Израиль обозначает народ Божий. Слух есть то, что мы называем в Церкви послушанием. Послушание есть в первую очередь слышание слова, чего-то, что мы слушаем. Мы понимаем послушание как учебный предмет: «слушать кого-то». Это какая-то правда, но не это есть суть послушания: эффект происходит от того, что мы духовно называем слушанием, но это только эффект, второстепенный эффект. Я сделаю сравнение. Как дитя во чреве матери - я слышал, что есть научные данные, - в нём из пяти чувств слух развивается первым, дитя может слышать голос отца своего сквозь ткани материнского чрева. Нечто аналогичное происходит и в нашем духовном переживании. Сквозь ткани мира сего, материи сей мы учимся слышать и различать голос Отца. Следовательно, послушание до и после того как стать дисциплиной, есть слышание и различение. Мы, следовательно, отличаем знакомый голос Доброго Пастыря от голоса чужого, который мы опознаём как чужой.
Разумеется, послушание, слышание, если хотите, ведёт к некоторому претворению в жизнь. Мы слышим что-то и, послушав, делаем - это мы называем послушанием, как я сказал бы, Культурой. Так что человек, ходя по наставлениям, им слышимым, культивирует в себе жизнь этих наставлений - как Адам, слушая наставления змея более, чем Божии, сам того не сознавая, сначала культивировал смерть - и попал в неё. Так же, культивируя слово Божье, мы культивируем в себе семя жизни и, как бы это сказать, попадаем в жизнь (но не падаем, так как это не падение, а восхождение). Будучи культивируемым, семя жизни прорастёт, даст плод, а это есть целая культура. Я говорил, что и обработка земли есть культура, - но и это есть культура «земли», «земли», каковой являюсь я.
