Владимир Южин - Cвятые целители и покровители

На основании Священного Писания и вместе священного предания церковь всегда учила призывать святых с полной уверенностью в их предстательстве за нас перед Богом. Это учение и верование церкви содержится во всех древнейших литургиях, например апостола Иакова и иерусалимской церкви. Появившиеся в IV в. и вошедшие в церковно-богослужебную жизнь чины литургий св. Василия Великого и Иоанна Златоуста ясно доказывают, что призывание святых в это время было явлением всеобщим. На седьмом Вселенском соборе отцы, рассуждая о почитании и призывании святых, между прочим, постановили: «Кто не исповедует, что все святые… досточтимы пред очами Божиими… и не просит молитв у них как у имеющих, согласно церковному преданию, дерзновение ходатайствовать о мире, – анафема». Учение о призывании святых сохранилось и доныне сохраняется в отделившихся издревле от вселенской церкви христианских обществах, как-то: несторианском, абиссинском, коптском и армянском.

Противниками учения о призывании святых явились выделившиеся из западной церкви в средние века рационалистические и мистические секты. Лютер отверг почитание и призывание святых на том, главным образом, основании, что видел в них своего рода посредников между Богом и верующими, каковое посредство исключалось его личной, непосредственной верой. Ему казалось, что даже и прославленные святые своим посредством будут отдалять верующих от Христа подобно тому, как здесь, на земле, отдаляют их от Него члены церковной иерархии. Поэтому он настаивал на мысли, что почитание святых является унижением заслуг Иисуса Христа как единственного ходатая между Богом и людьми. Святые, по мнению Лютера, – это только замечательные исторические лица, о которых нужно воспоминать с благоговением, говорить с уважением, но к которым нельзя обращаться с молитвой.

Канонизация – кто достоин

Канонизация[2] (лат. canonisatio, от греч. глагола kanonixein – узаконять) – есть ни что иное, как «узаконение» через особое каждый раз постановление высшей церковной власти, чествования церковью умершего подвижника веры и благочестия как святого.

Все христианские церкви (кроме протестантов) учат, что христиане, совершеннейшие по жизни и особенно оказавшие великие услуги церкви своей деятельностью, по кончине своей как особенно угодившие Богу удостаиваются особенной Божией благодати и в сонме небожителей образуют особенный класс – «святых человеков», которые молятся пред Богом за живых собратий своих по вере и которым последние должны, с своей стороны, воздавать молитвенное чествование. Для того чтобы чествование было непогрешительно и воздавалось лишь лицам действительно святым, необходимо властное руководство церкви. В первобытной церкви ветхозаветные патриархи или праотцы, ветхозаветные пророки, новозаветные апостолы и мученики признавались святыми в силу самой принадлежности их к этим категориям, так что отдельных постановлений о причислении их к лику святых не требовалось; все дело ограничивалось внесением их имен, с ведома или по распоряжению местного епископа, в диптихи и синодики и регламентацией празднований церковных в дни их кончины. С течением времени из диптихов и синодиков имена святых были выделены в особые сборники – менологии (μενολογιοι= месяцесловы) и календари (западное видоизменение древнейших fasti), которые сначала в каждой епархии были свои. Историческое свидетельство о вселенском чествовании всех апостолов встречается не ранее IV в.; об общецерковном празднике в честь всех св. мучеников в первый раз говорится в одной из проповедей Златоуста, т. е. также в IV в. К тому же времени относится установление ряда церковных празднеств как в честь событий из жизни И. Христа и Богоматери, так и в честь святых.

Установление празднеств в честь святых, исходившее от высшей церковной власти, и составляет существовавший в древней церкви вид канонизации святых. B том же IV в. обозначаются две новые категории святых, признание которых таковыми могло состояться лишь на основании их личных качеств и заслуг: 1) преподобные, т. е. святые из иноков-подвижников, 2) святые отцы церкви и вообще святые иepapxu. Некоторые преподобные, прославившиеся прозорливостью и чудесами, провозглашались святыми самим народом; иногда даже при жизни их в честь них строились храмы, например императором Маркианом – в честь преп. Вассиана. Большей частью преподобные делались сначала святыми местночтимыми (в своих монастырях или и в целых епархиях), а затем и общечтимыми – по мере того, как распространялись вести о совершенных ими при жизни или после смерти чудесах или о нетлении их останков.

Канонизация сопровождалась своего рода театрализованным представлением, на котором выступал адвокат дьявола (Advocatus diaboli) – так называлось лицо, Promotor fidei, роль которого при католической канонизации (для которой требовалось, чтобы причисляемый к лику святых со времени своей кончины успел совершить по крайней мере 2 чуда) состояла в том, чтобы поддерживать сомнения в действительности совершенных усопшим чудес. В противоположность ему государством или орденом, к которому принадлежал усопший, для того, чтобы защищать его заслуги и привести все доводы в пользу его канонизации, назначалось лицо, procurator, именовавшееся Advocatus Dei (Адвокат Божий).

С большей легкостью совершалось причисление к лику святых лиц из высшей церковной иерархии: так, все архиепископы константинопольские, начиная с Митрофана (315–325) до Евстафия (1019–1025), значатся святыми в святцах константинопольской церкви, за исключением тех из них, которые осуждены были как еретики или почему-либо удалены с кафедры. Сверх тридцати первых пап, причисленных к лику святых потому, что все они скончались мученически, к местночтимым святым Рима отнесены двадцать шесть пап, следовавших один за другим с 296 по 526 г. До какой степени осмотрительно поступала церковь при возведении поместных иерархов в святые всей церкви, видно из того, что даже такие великие отцы церкви, как Афанасий Александрийский, Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, Епифаний Кипрский, были признаны святыми всей церкви не ранее, как по указу императора Льва Мудрого (886–911 гг.). Еще одну категорию святых древней церкви составляют прославившиеся заслугами церкви и благочестием цари – равноапостольные Константин и Елена, царицы Феодора, Пульхерия и Феофано, царевны Сосипатра и Анфуса. Не ранее, как в XI в., императором Василием (976—1025) издан был общий менологий всех святых, чтимых на всем пространстве греческой империи. Этот менологий лег в основание позднейших «святцев константинопольской церкви», вошедших в состав «святцев» Киево-Печерской лавры.

Общие правила, которыми руководилась русская церковь с самого своего начала при канонизации своих святых, были следующие. Главным основанием, по которому начиналось церковью дело о причислении того или иного подвижника к лику святых, служил во все времена дар чудотворений, проявленный при жизни или смерти, а также (не всегда) – нетление телесных останков.

Самая канонизация имела три вида. Подвижники благочестия признавались святыми:

1) местными в тесном смысле слова, в монастырях или иногда в приходских церквях, где почивали их останки;

2) местными в обширном смысле слова, т. е. чтимыми в целой епархии или по крайней мере в епархиальном городе;

3) общецерковными.

Право канонизации местночтимых святых принадлежало епархиальному епископу с ведения митрополита (позже – патриарха) всея Руси, право признания общецерковными святыми – самим митрополитам или патриархам при участии собора русских иерархов. Местная епархиальная власть, получив сведения о чудесах при гробе почившего подвижника и о начавшемся молитвенном чествовании его местным или пришлым населением и лично или через доверенных удостоверившись в действительности чудес (а часто – и в нетлении мощей), назначала торжественное богослужение в храме, в котором или близ которого находились телесные останки почившего; затем устанавливалось ежегодное торжественное церковное празднование его памяти – в день его кончины или открытия мощей – составлялась особая служба (большей частью – с каноном и акафистом) в честь святого, а также его «житие» с изображением его чудес, удостоверенных формальным дознанием церковной власти. Одновременно с тем износились из могилы его телесные останки и полагались в храме в особенном украшенном гробе-раке, открытыми или закрытыми, иногда под спудом, т. е. под полом храма. От начала русской церкви до наших дней различают четыре периода в истории канонизации:

1) до 1547 г.;

2) соборы 1547 и 1549 гг.;

3) от 1549 г. до учреждения Синода;

4) от учреждения Синода;

5) канон новомучеников.

До 1547 г. было канонизировано в разное время всего 68 святых, из них сначала лишь семь в качестве святых всей русской церкви (св. Борис и Глеб, Феодосий Печерский, митроп. Петр и Алексий, Сергий Радонежский и Кирилл Белозерский). Перед самым собором 1547 г. было причислено к лику святых всей русской церкви еще 15 святых. Остальные 46 святых до 1547 г. оставались местночтимыми – в тесном или обширном смысле слова. О первой русской канонизации (Бориса и Глеба) рассказывают еще Иаков-мних и Нестор. Княгиня Ольга, хотя мощи ее из могилы перенесены в церковь еще при Владимире святом, и сам Владимир, хотя оба назывались еще в древности равноапостольными, были канонизованы в позднее сравнительно время: Ольга – в период еще домонгольский, Владимир – не раньше 1240 г., когда ему воздано было религиозное чествование в Новгороде.