Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VI
Ответ на возражение 1. Те вещи, которые не существуют сами по себе, существуют в Боге как предвиденные и предопределенные Им, согласно сказанному [в Писании]: «Кто называет несуществующее, как существующее» (Рим. 4:17). Поэтому вечный замысел божественного закона, являясь определенным Богом к управлению предвиденными Им вещами, имеет характер вечного закона.
Ответ на возражение 2. Обнародование происходит либо устно, либо в письменной форме, и вечный закон обнародован обоими способами, поскольку и божественное Слово, и письмена Книги Жизни вечны. Обнародование не может существовать от вечности только со стороны слушающей или читающей твари.
Ответ на возражение 3. Закон, будучи определением чего-либо к цели, подразумевает активное упорядочение к цели, а не пассивное, то есть сам закон не определяется к цели иначе, как только акцидентно и в том правителе, цель которого находится вне него, к каковой цели его закон необходимо должен быть определен. Но целью божественного управления является Сам Бог, и Его закон не отличен от Него Самого. Поэтому вечный закон не определен к какой-либо другой цели.
Раздел 2. ПРИСУТСТВУЕТ ЛИ В НАС ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЗАКОН?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что в нас нет никакого естественного закона. В самом деле, человек достаточным образом управляется вечным законом. Так, Августин говорит, что «вечный закон – это то, посредством чего все является упорядоченным наилучшим образом»[14]. Но природа не является ни избыточной, ни допускающей недостатка в необходимом. Следовательно, в человеке нет никакого естественного закона.
Возражение 2. Далее, как было показано выше (90, 2), посредством закона человек в своих действиях направляется к цели. Но направление человеческих действий к цели не является функцией природы, как это имеет место в случае с неразумными тварями, которые действуют ради достижения цели исключительно благодаря естественному желанию, поскольку человек действует ради достижения цели благодаря своему разуму и воле. Следовательно, для человека не существует естественного закона.
Возражение 3. Далее, чем более человек свободен, тем менее он подчинен закону. Но человек свободней любого животного благодаря наличию у него свободной воли, которой он наделен, а другие животные – нет. Поэтому коль скоро другие животные не подчинены естественному закону, то человек тем более не подчинен естественному закону.
Этому противоречит следующее: глосса, комментируя слова [Писания]: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают» (Рим. 2:14), говорит: «Хотя они и не имеют никакого письменного закона, тем не менее, они имеют естественный закон, посредством которого каждый знает и сознает, что есть добро и что есть зло».
Отвечаю: как уже было сказано (90, 1), закон, являющийся правилом и мерой, может находиться в человеке двояко: во-первых, как в том, кто управляет и измеряет; во-вторых, как в том, кто управляется и измеряется, поскольку вещь управляется и измеряется настолько, насколько она причастна правилу или мере. Следовательно, коль скоро все подчиненные божественному провидению вещи, как было показано выше (1), управляются и измеряются вечным законом, то очевидно, что все вещи так или иначе причастны вечному закону, а именно они обладают соответствующими им склонностями к надлежащим им действиям и целям в той мере, в какой в них всеян вечный закон. Но из всего сотворенного разумная тварь подчинена божественному провидению наиболее превосходным образом, поскольку она в определенном смысле сопричастна провидению через помышление как о себе, так и о других. Таким образом, она сопричастна Вечному Разуму благодаря чему обладает естественной склонностью к надлежащему акту и цели, и такая причастность разумной твари вечному закону называется естественным законом. Поэтому Псалмопевец сказав: «Приносите жертвы правды» (как если бы кто-то спросил, что есть дела правды), добавляет: «Многие говорят: «Кто покажет нам благо?"", и отвечает на этот вопрос так: «Яви нам свет Лица Твоего, Господи!» (Пс. 4:6, 7), каковыми словами дает [нам] понять, что свет естественного разума, посредством которого мы различаем добро и зло, что и является функцией естественного закона, суть не что иное, как отпечатленный в нас божественный свет. Отсюда очевидно, что естественный закон суть не что иное, как сопричастность разумной твари вечному закону
Ответ на возражение 1. Этот аргумент имел бы силу, если бы естественный закон был чем-то отличным от вечного закона, тогда как он, как уже было сказано, есть не что иное, как причастность ему
Ответ на возражение 2. Каждый акт нашего разума и воли, как было показано выше (10, 1), основывается на том, что согласно с нашей природой, поскольку каждый акт познания основывается на известных по природе началах и каждый акт желания в отношении средств является следствием естественного желания в отношении конечной цели. Поэтому первое из того, что направляет наши действия к их цели, необходимо имеет характер естественного закона.
Ответ на возражение 3. Не только разумные твари, но и неразумные животные по-своему причастны Вечному Разуму Но так как причастность разумных тварей является умственной и разумной, то эта причастность вечному закону разумной твари по справедливости называется законом, поскольку закон, как уже было сказано (90, 1), есть нечто, имеющее отношение к разуму. Неразумные же твари, со своей стороны, не могут обладать разумной причастностью, и потому об их причастности вечному закону можно говорить скорее аллегорически.
Раздел 3. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЗАКОН?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что нет никакого человеческого закона. В самом деле, как уже было сказано (2), естественный закон является причастностью вечному закону Но посредством вечного закона, по словам Августина, «все является упорядоченным наилучшим образом». Поэтому естественного закона вполне достаточно для упорядочения всех человеческих дел. Следовательно, в человеческом законе нет никакой необходимости.
Возражение 2. Далее, как было показано выше (90, 1), закон обладает признаком меры. Но, как сказано в десятой [книге] «Метафизики», человеческий разум не является мерой вещей, скорее, наоборот[15]. Следовательно, человеческий разум не может порождать никакого закона.
Возражение 3. Далее, в десятой [книге] «Метафизики» сказано, что мера должна быть чем-то в высшей степени определённым[16]. Но предписания человеческого разума в поведенческих вопросах изменчивы, согласно сказанному [в Писании]: «Помышления смертных – нетверды, и мысли наши – ошибочны» (Прем. 9:14). Следовательно, человеческий разум не может порождать никакого закона.
Этому противоречит следующее: Августин различает два вида закона, вечный и временный, который он называет человеческим[17].
Отвечаю: как уже было сказано (90, 1), закон является предписанием практического разума. Далее, нужно иметь в виду, что в практическом разуме имеет место тот же порядок действий, что и в созерцательном разуме, поскольку тот и другой идет от начал к заключениям. Из этого следует вывод, что как в созерцательном разуме из известных нам по природе недоказуемых начал выводятся заключения различных наук, знание которых не присуще нам по природе, но достигается исключительно посредством умственных усилий, точно так же из предписаний естественного закона как из общих и недоказуемых начал человеческий разум должен приходить к относящимся к конкретным вопросам более частным установлениям. Эти выведенные человеческим разумом частные установления называются человеческими законами, если [конечно, при этом] налицо другие сущностные признаки закона, о которых шла речь выше (90, 2, 3, 4). Поэтому Туллий в своей «Риторике» говорит, что «правосудие берет свое начало в природе, из которой кое-что входит в обычай в силу своей полезности, а впоследствии то, что из природы и по обычаю, утверждается посредством страха и почитания закона».
Ответ на возражение 1. Человеческий разум причастен предписаниям божественного Разума не во всей полноте, но в соответствии со своим модусом и несовершенно. Поэтому как в созерцательном разуме благодаря его естественной причастности божественной Премудрости находится знание некоторых общих начал, но [отнюдь] не точное знание каждой находящейся в божественной Премудрости отдельной истины, точно так же в практическом разуме благодаря его естественной причастности вечному закону находится знание некоторых общих начал, но [отнюдь] не знание относящихся к индивидуальным случаям частных установлений, каковое знание находится в вечном законе. Следовательно, человеческому разуму необходимо идти далее и утверждать их посредством закона.
