Лобсанг Рампа - Тибетский Мудрец
- Мне представляется очень сомнительным, что мы сможем выбраться наружу этим путем, и если нам не удастся пробраться через один из вулканических проходов, то позднейшие исследователи этих мест смогут обнаружить здесь два любопытных скелета, которые, безусловно, дадут им пищу для размышлений.
Я протиснулся между стеной туннеля и валуном. Они находились так близко друг от друга, что мне показалась невероятной сама мысль о том, что Лама сможет протиснуться здесь. И все же я решил, что там, где есть желание, должно прийти решение, и, поразмыслив, понял, что, если я стану на четвереньки у основания булыжника, Лама сможет перелезть через меня, не задевая ногами самого большого выступа валуна. Вначале Лама выслушал мое предложение, не скрывая своего скептицизма. Он заявил, что слишком тяжел для меня, Но после нескольких весьма болезненных попыток преодолеть преграду иным путем, он сдался и понял, что это единственный реальный способ. Итак, я сложил кучу камней у основания валуна, создав таким образом для себя достаточно плоскую опору. Затем, став на колени и опершись руками на камни, сказал Ламе, что готов. Очень быстро он поставил одну ногу на правое бедро, другую ногу на мое левое плечо и одним махом очутился по другую сторону преграды, на открытой площадке. Поднявшись на ноги, я увидел, что на лице Ламы проступил пот - он боролся с болью и переживал, что мог причинить мне вред.
Несколько минут мы сидели неподвижно, чтобы восстановить силы и отдышаться. Мы не могли сделать тсампу, так как потеряли миски. Но у нас был ячмень, и я вспомнил, что видел необходимые предметы в нише. Итак, мне пришлось проделать еще одно небольшое путешествие к нише, я выбрал там наилучшую миску для Ламы и лучшую из оставшихся для себя. Затем я энергично почистил их мелким песком, которого было полно в туннеле, затем, поставив миски па полку, я наполнил их нужным количеством ячменя из запасов, которые хранились в шкафу. После этого мне оставалось лишь развести огонь кремень, трут, а также дерево для растопки находились тут же в нише - и, положив на ячмень по куску масла, приготовить клейкую массу, которая называлась тсампой. Не проронив ни слова, мы уселись на землю и съели этот скудный обед. Вскоре мы почувствовали себя намного лучше и были готовы продолжать путешествие. Я проверил наши пожитки, позаимствованные из ниши. Они состояли из двух мисок, трута и кремня, двух мешочков с ячменем, и, если не считать двух крепких дощечек, это было единственное, чем мы располагали в этом мире.
И вновь, израненные и избитые, мы отправились в путь. После того, что мне показалось вечностью, наш путь преградил камень - мы дошли до конца туннеля (по крайней мере, я так подумал). Но Лама сказал:
- Нет, это еще не конец. Нажми рукой на эту большую плиту у основания, и она поддастся. Тогда если мы согнемся, то сможем пройти под ней.
Я последовал инструкциям, и плита со страшным скрипом стала вращаться вокруг поперечной оси и застыла в горизонтальном положении. Я поддерживал ее на всякий случай, пока Лама проползал под ней, а затем возвратил плиту в ее изначальное положение.
Тьма, всепоглощающая тьма казалась еще чернее благодаря крошечным огонькам коптящих свечей. Лама Мингьяр Дондуп произнес:
- Погаси свою свечу, Лобсанг, а я погашу свою, и мы увидим солнечный свет.
"Увидим солнечный свет!" - я решил, что из-за боли и переживаний сегодняшнего дня у него возникли галлюцинации. И все же я задул свою свечу и некоторое время слышал запах копоти, исходившей из фитиля, пропитанного прогорклым маслом.
Лама сказал:
- А сейчас просто подожди несколько секунд, и перед твоими глазами появится столько света, сколько ты пожелаешь.
Я стоял, чувствуя себя полным дураком. Стоял в кромешной тьме, в которой не было и намека на луч света. Я мог бы назвать ее "звучащей тьмой", так как мне все время чудились звуки ударов, но вскоре я забыл обо всем этом, увидев нечто, показавшееся мне восходом солнца. Очевидно, я стоял посреди какой-то комнаты, и у одной из ее стен появился огненный шар. Он был красным и выглядел как раскаленный докрасна металл. Вскоре красный цвет сменился желтым, а желтый, в свою очередь, белым - бело-голубым светом дня. Вскоре все вокруг озарилось. Я стоял с открытым ртом и дивился тому, что видел. Комната (или как назвать это место, посреди которого я очутился) была больше всей Поталы. Да, Потала целиком могла бы поместиться в эту комнату. Свет был ярким, и меня загипнотизировали украшения на стенах и странные вещи, лежащие повсюду на полу, но не мешающие пройти по комнате.
- Удивительное место, а, Лобсанг? Оно создано гораздо раньше, чем люди могут даже представить. Здесь располагалась штаб-квартира особой Расы, которая осуществляла космические полеты и еще многое другое. Через миллионы лет все здесь работает, ничто не повреждено. Некоторые из наших людей зовутся Хранителями Внутреннего Храма. Это и есть Внутренний Храм.
Я подошел к ближайшей стене и увидел, что она покрыта какими-то письменами - письменами, которые, как я интуитивно понял, не могли принадлежать никакой земной расе. Лама Мингьяр Дондуп прочел мои мысли при помощи телепатии и тут же сказал:
- Да, это было построено Расой Садовников, существ, доставивших животных и людей в этот мир.
Затем он молча указал на коробку, стоящую у стены.
- Подойди-ка к ней и достань две палки с короткой перекладиной на верхушке, - попросил он,
Я послушно подошел к шкафчику, на который он указал. Дверца легко открылась, и меня совершенно очаровало его содержимое. Он был наполнен различными медицинскими приспособлениями. В одном углу лежал набор палок с поперечинами вверху. Я вытащил две палки и убедился, что на них может опираться человек. В те дни я еще не знал такого слова, как "костыли". Я отнес обе палки Ламе, и он сразу же засунул короткие перекладины себе под подмышечные впадины. Приблизительно посередине каждой из палок находилась поперечина, и Лама Мингьяр Дондуп обхватил эти поперечины руками.
- Видишь, Лобсанг, - обратился он ко мне, - эти палки помогают ходить калекам. Сейчас я собираюсь подойти к этому шкафчику и наложить себе на ноги повязки получше старых. В них я смогу перемещаться как обычно, пока плоть заживает, а кости срастаются.
Он двинулся вперед, и я, любознательный от природы, последовал за ним. Он сказал:
- Принеси-ка наши дощечки. Мы поставим их в этот угол, чтобы воспользоваться ими когда нужно.
Он отвернулся от меня и стал обследовать шкафчик. Я также повернулся в другую сторону, взял дощечки и, возвратившись, поставил рядом со шкафчиком.
- Лобсанг, а, Лобсанг, сможешь ли ты втащить сюда наши свертки и тот стальной брусок? Он сделан не из железа, как ты считаешь, а из гораздо более твердого и прочного материала, который называется сталью.
Я развернулся и подошел к той каменной плите, через которую мы вошли сюда. Я нажал на ее верхнюю часть, и она, заняв горизонтальное положение, застыла на месте. Мне ничего не стоило пригнуться и пройти под этой плитой. Свет был для меня настоящим благословением - он заливал весь туннель, и я прекрасно видел стену и тот огромный валун, который причинил нам так много бед. Свертки, в которых находился весь наш скарб, находились по другую сторону валуна, и мне стоило немалых трудов перебраться через валун и достать их. Они показались мне невероятно тяжелыми, что я приписал упадку собственных физических сил, вызванному недостатком еды. Вначале я оттащил два мешка к дверному проходу, оставил их там, а затем возвратился за стальным бруском. Мне удалось с трудом приподнять его, и я тут же стал задыхаться и кряхтеть, как старик. Тогда я взялся обеими руками за один его конец и, пятясь, стал волочить его по земле. Только таким образом я с трудом ухитрялся перемещать его. Я долго обходил валун, но затем двигаться стало несколько легче.
Теперь мне оставалось перетащить паши свертки в ту огромную комнату под горизонтальной плитой. Выпустив из рук стальной брусок, я подумал, что в жизни своей не поднимал более тяжелого предмета. После того как все было доставлено в комнату, я снова возвратил на место каменную плиту, так что образовалась сплошная стена без малейшего намека на дверь. Лама Мингьяр Дондуп не терял времени понапрасну. Сейчас его ноги были заключены в лубки из сверкающего металла, и он снова выглядел здоровым и крепким.
- Лобсанг, давай-ка вначале подкрепимся, а уж потом начнем разглядывать все вокруг - ведь нам предстоит пробыть здесь около недели. Пока ты тащил сюда эти вещи, - он указал на наши свертки и на стальной брусок, - я вступил в телепатическое общение со своим другом в Потале и он сообщил мне, что разыгралась страшная буря. Он посоветовал мне оставаться на месте, пока ветер не стихнет. Предсказатели погоды утверждают, что стихия будет бушевать еще целую неделю.
Это сообщение повергло меня в настоящее уныние, так как мне опротивел туннель и даже комната больше не вызывала во мне особого интереса. Несмотря на размеры комнаты, я страдал от чувства клаустрофобии. Я знаю, что это звучит странно, но так оно и было. Я чувствовал себя как животное, попавшее в клетку. Но голод заглушил на время все страхи, и я с удовольствием наблюдал за тем, как Лама готовит для нас еду. Он делал это лучше, чем кто-либо иной (по крайней мере мне так казалось), и с каким наслаждением я уселся рядом с ним и принялся поглощать горячую пищу! Я набрал полный рот этой каши, носящей название тсампа, и наслаждался ее вкусом. Она была действительно превосходной, и я тут же почувствовал, как ко мне возвращаются силы, а настроение исправляется. После того как я прикончил миску тсампы, Лама обратился ко мне:
