Иоанн Златоуст - Творения, том 6, книга 1
3. Так поступает и Иеремия, указывающий на горлицу и ласточку (Иер. 8:7), и Соломон, отсылающий проводящего ленивую жизнь то к муравью, то к пчеле (Прит. 6:6; Сир. 11:3). Исраиль же мене не позна. Крайнее нечестие, когда даже те, которые были приближены и удостоены стольких почестей, все вдруг уклонились к нечестию. Не сказал: Иаков, но: Исраиль, чтобы добродетелью предка яснее показать неблагодарность потомков. Тот добродетелью души приобрел благословение, выраженное этим названием, а они нечестием своим изменили ему. И людие мои мене не разумеша; мене, говорит, сияющего светлее солнца. "Увы, народ грешный" (ст. 4). И это в обычае у пророков – оплакивать болящих неисцельно. Так поступает и Иеремия во многих местах; так и Христос, когда говорит: "горе тебе, Хозарин! Горе тебе, Вифсаида!" (Мат. 11:21), потому что и это – вид наставления. Кого не вразумило учение, того часто исправляло сетование. Людие исполнени грехов. Еще более усиливает обличение указанием на то, что они все и притом крайне грешны. Семя лукавое. Не происхождение их порицает, но показывает, что они порочны с самого первого возраста. Как Иоанн, восклицая: змеи, "порождения ехиднины", не бесчестить их природы, иначе не сказал бы: "сотворите же достойный плод покаяния", если бы они по природе и от рождения были таковыми (Мф. 3:7-8), - так и пророк здесь, говоря: семя лукавое, не порицает их рождения. Сынове беззаконнии. Не сказал: преступный, но: беззаконный, находящийся в состоянии нисколько не лучше тех, которые никогда не получали закона. Показывает также несогласие их воли (с законом). Остависте Господа и разгневасте. Сказал это для ясности: имени Божьего достаточно было для обличения, как и Иеремия обличает, когда говорит, что они от Него отступили и прилепились к демонам (Иереем. 5:7)[3]. Святаго Исраилева. И это усиливает их вину, что Он, будучи Владыкою всех, им тогда особенно был известен. "Повернулись[4] назад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство?" (ст. 5) (Отвратистеся вспять. Что еще уязвляется, прилегающе беззаконие?) Величайшее нечестие, когда и от наказаний не делаются лучшими. Впрочем, и наказание есть вид благодеяния. Они не могли сказать, что Бог только почтил и облагодетельствовал их, а согрешивших оставил, но Он и почестями привлекал их, и страхом наказаний вразумлять, и, однако, при том и другом они остались неисцельно больными. Он употреблял все виды врачевания, отсекая и прижигая; но боль не уступала, а это особенно и служит знаком неисцельной болезни, когда не могут даже принимать врачества. "Вся голова в язвах, и все сердце исчахло: от подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны" (ст. 6). (Всякая глава в болезнь и всякое сердце в печаль: от ног даже до главы несть в нем целости: ни струп, ни язва, ни рана палящаяся. Из-за замены сл. текста дальше идет разногласие в тексте). Потом говорит о наказаниях и мучениях, потому что это – не меньший вид благодеяния и чести, оказанной им. Я, говорит, всех их наказал и подверг скорби. Если же всякая глава в болезнь, то как нет ни струпа, ни язвы? Струп тогда является действительным струпом, когда прочие части тела здоровы; а когда будет изъязвлено все тело, тогда рана уже не будет представляться рано. Это он и хочет выразить, т.е. что все тело изъязвлено, не так, чтобы одна часть была здорова, а другая изранена, но все – в гоне, все – одна рана. Несть пластыря приложити. Это тяжелее прежнего, потому что не так тяжело болеть, как при болезни не иметь возможности принять врачество, и особенно, когда есть такой Врач. Неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем (Ниже елеа, ниже обязания). Чтобы выразиться сильнее, он продолжает переносную речь, а в этом и состоит превосходство переносной речи. "Земля ваша опустошена" (ст. 7). Это он не описывает, как уже бывшее, но предсказывает, как будущее. Пророки обыкновенно так поступают, устрашая слушателя и вместе с тем показывая силу своей истины. Как прошедшему невозможно не быть, так и будущему, возвещенному пророками, невозможно не случиться, если только люди, которым угрожает наказание, не раскаются. Города ваши огнем сожжены. Бог не совершенно истребил их, но поставил стоять остатками от варварского сожжения, которые могли бы сильнее трогать обращающих на них взоры. Поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. (Страну вашу перед вами чуждии поядают ю, и опусте низвращенна от людей чуждих.) Еще тяжелее несчастие, когда люди бывают зрителями собственных бедствий, а не только по слуху узнают о них. "И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде" (Оставится дщерь Сионя, яко куща в виногради, и яко овощное хранилище в вертограде.) (ст. 8).
4. Сравнения, особенно те, которые употребляются в Писании, много способствуют к усилению речи. А дочерью Сиона пророк называет Иерусалим, потому что он лежит при этой горе. Как шатер в винограднике, как шалаш в огороде. Когда расхищены плоды и уведены земледельцы, тогда уже излишни здания города. Как осажденный город. Это – намек на их слабость и беспомощность. Когда нет никакого помощника, тогда бывает необходимо запереться, ожидая защиты единственно от стен. "Если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре" (ст. 9). У пророков всегда в обычаи – предсказывать не только те бедствия, которые грешники имеют потерпеть, то и те, которые они достойны были потерпеть, чтобы во время самого наказания они воздавали великую благодарность Богу, испытывая наказание не соответствующее грехам, но гораздо меньшее. Так и здесь он говорит, что грехи их заслуживали не этих, исчисленных бедствий, но всецелого истребления и совершенного уничтожения всего рода их, как и случилось с содомлянами; но человеколюбие Божье не допустило быть этому, а послало наказание гораздо меньше грехов. Так как есть великое сродство между ветхим и новым заветами, то и Павел справедливо привел эти слова и сказать еще решительнее, нежели пророк (Рим. 9:28-29). В самом деле, как в то время, если бы не была великая милость Божья, все были бы истреблены, так и во время пришествия Христова, если бы не явилась благодать, все пострадали бы тяжелее тех. Но Бог оставил нам семя – разуметь спасшихся от плена. "Слушайте слово Господне, князья Содомские: внимай закону Бога нашего[5], народ Гоморрский" (ст. 10). Сказав, что ни достойны были наказания содомлян, пророк показывает, что они дерзнули совершить дела содомлян; потому и называет их общим именем. Иначе такое выражение было бы неуместно. А что действительно он обращает теперь речи не к содомлянам, но к иудеям, называя их общим именем, это доказывают последующие слова, где он упоминает о жертвах, приношениях и прочих, установлены законом, священнослужениях, которых и следа не было у содомлян. Закону Бога нашего, - говорить так для обличения.
"К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу" (….есмь всесожжений овних и тука агнцов, и крове юнцов и козлов не хощу)(ст. 11). Псалом сорок девятый весь сходен с этим местом и составлен хотя из других выражения, но их тех же мыслей. Словам псалма: "Он призывает свыше небо и землю, судить народ Свой" (Пс. 49:4) подобны слова: слыши небо, и внуши земле, яко Господь возглагола; и последующее сходно. Как Давид говорит: "К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями" (не о жертвах твоих обличу тя, всесожжения же твоя предо Мною суть выну. (ст. 8), так и Исайя говорит: к чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. И еще Давид говорит: Не приму от дому твоего тельцов, чиже от стад твоих козлов. (ст. 9); и Исайя: всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. (есмь всесожжений овних и тука агнцов, и крове юнцов и козлов не хощу). Так как они, часто слыша обличения в недостатке прочих добродетелей, ссылались, как на величайшее оправдание, на жертвы, которые они часть приносили, то справедливо тот и другой пророк, или – лучше – все пророки отвергали такое их оправдание. Отсюда видно, что жертвы были установлены не сами для себя, а для того, чтобы они служили им руководством к другой последующей жизни. Но так как иудеи, пренебрегая существенно необходимым, занимались ими, то Бог говорит, то Он не принимает их. "Когда вы приходите являться пред лице Мое" (Ниже приходите явится Ми) (ст.12), - если, говорит, вы придете в храм. Кто бо изыска сия из рук ваших? Между тем целая книга, называемая Левит, состоит из постановлений о жертвоприношениях; и во Второзаконии и в других многих местах встречается много законов, касательно их. Как же он говорит: кто изыска сия из рук ваших? Говорит для того, чтобы ты знал, что Бог не имел особенного желания устанавливать, но от слабости иудеев получили начало законы о жертвах. Как не хотел Бог, чтобы отпускаема была жена, однажды соединенная с мужем, но для предотвращения больших зол, именно, чтобы при запрещении развода не стали убивать ненавистных жен внутри домов, Он допустил меньшее зло, так точно и здесь, желая удержать от жертвоприношений бесам, Он допускал то, чего не хотел, чтобы достигнуть того, чего хотел. То же самое выразил пророк Амос, сказав: "приносили ли вы Мне жертвы и хлебные дары… в течение сорока лет?"[6] Говорит Господь (Амос. 5:25). И Иеремия говорит: "ибо отцам вашим Я… не давал заповеди" (ср. Иер. 7:22)[7].
