Джейсон Берри - Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов
Для Леннона – а еще более для О’Мелли – это было ужасное время.
Разгневанные прихожане видели, что их церкви выставлены на продажу, в то время как предавший их Лоу был восстановлен и получил приятную работу в Риме. На следующий день архиепископ О’Мелли встретился со священниками архидиоцезии. Машины журналистов стояли около церкви Уэстона. Новая должность Лоу «подливает масла в огонь», сказал Боуэрс журналисту. «Это глубокий позор»[207]. Его слова должны были разгневать архиепископа, францисканца, который всерьез относился к обету послушания; разумеется, это был не слишком удачный ход для ведения переговоров. Но некоторые священники пылали гневом против Леннона, которого сам Лоу готовил себе в преемники, и задавались вопросом: знал ли Леннон, как Лоу распоряжался деньгами?
Отец Стивен Джосома пришел на встречу в глубокой печали. Его приход св. Сусанны в Дедхеме на острове Чарльз попал в список закрываемых лишь по той причине, что владел восемью акрами земли с тенистыми деревьями. В письме не было дано объяснений, почему этот приход решили подвергнуть изъятию. Он требовал ответа от имени своих прихожан. Закрывая встречу, О’Мелли говорил, что план закрытия приходов епископа Леннона был тщательно продуман; реконфигурация – болезненный процесс, приходы вправе требовать пересмотра решения, но священники должны оказать поддержку осуществлению этого плана.
Во время пятичасовой встречи архиепископ О’Мелли успокоил священников, сообщив, что никто из пятидесяти восьми священников, подписавших открытое письмо с требованием отставки Лоу, не понесет наказания. Закрытие приходов не дисциплинарная мера, подчеркнул он.
Служащие архидиоцезии раздали экземпляры руководства на 168 страницах, где говорилось о том, как рассчитаться с увольняемыми, куда девать священные предметы и что говорить журналистам. Священные предметы следует собрать в особом месте. «Вскоре после того, как двери будут закрыты, архиепископ Шон секуляризует здание церкви, так что его можно будет продать, – продолжало руководство. – Священные предметы будут удалены… После этого церковь можно будет продать для любого рода использования, за исключением использования в явно дурных целях»[208].
Во время перерыва отец Джосома сказал архиепископу, что он один из пятидесяти восьми священников, требовавших ухода Лоу. «Вы требуете от меня поступить наперекор моей совести, – сказал он. – С чем связано это решение: со мной лично или с недвижимостью?» «Ни с тем, ни с другим», – ответил О’Мелли. Газета Globe опубликовала список закрываемых приходов с оценочной стоимостью их имущества, при этом их справедливая рыночная стоимость составляла сумму порядка $100 миллионов. «Мы будем рады тому, если продадим их хотя бы по оценочной стоимости», – добавил О’Мелли. «Что же, давайте заключим сделку, – сказал отец Джосома. – Наш приход оценили в $320 тысяч. Я готов выписать вам чек на $600 тысяч. Вы получите вдвое больше». Священник протянул руку архиепископу. Тот засмеялся, но не стал жать протянутую руку. «И вы знаете, и я знаю, что этот приход стоит гораздо больше», – сказал Джосома. В ответ О’Мелли лишь загадочно улыбнулся.
В последнее воскресенье мая Питер Борре со своей тещей отправились на мессу в приход Св. Екатерины Сиенской. Церковь была полна народу: все хотели услышать, что им скажет отец Боуэрс. Журналисты также не забывали о приходе и освещали ход событий. Отец Боуэрс был настолько расстроен, что с трудом совершал богослужение. Он также боялся. Выступление против архиепископа дурно скажется на его карьере. После службы он предложил устроить обсуждение. «Давайте прочитаем розарий», – предложила какая-то женщина. Но люди плакали и злились, им нужно было выговориться.
Роуз Мэри Пайпер толкнула локтем в бок своего зятя. «Ты любишь рассуждать обо всем на свете. Скажи что-нибудь». Питер Борре поднялся и предложил составить прошение к архиепископу и предложить ему встретиться с прихожанами. Люди захлопали в ладоши. Измученный отец Боуэрс спросил: «Вы будете помогать в этом деле?»
«Я только что заявил, что буду», – ответил Борре, сам не вполне понимая, почему он так сказал.
С помощью Мэри Бет Борре, расставшейся с Католической церковью, Питер и другие добровольцы собрали около 3500 подписей прихожан. Теплым июньским днем Питер с двумя прихожанками вошел в канцелярию в Брайтоне, напротив Бостонского колледжа. Секретарь смотрел на них через стекло. В воздухе канцелярии висело напряжение. Борре понимал, что сотрудникам здесь в течение последних изнурительных восемнадцати месяцев приходилось нелегко. Он сообщил секретарше, что они пришли с прошением к архиепископу. Она глядела на него с тревогой. В этот момент в приемную вышел священник. Борре, не изменяя своим хорошим манерам, объяснил ему цель их визита. «Нас не интересуют прошения», – пробурчал священник.
«Что же нам делать с прошением?» – спросил Борре. Клирик, служащий канцелярии, ответил: «Засуньте его себе в жопу».
Священник удалился, оставив двух изумленных женщин и Борре в гневном недоумении. Они вышли на солнце. Питер сел за руль, чувствуя, как в нем подымается неукротимая ярость. Он считал римлян самыми антиклерикальными людьми на свете, что было связано с воспоминаниями о Pio Nono и историей господства Ватикана. Теперь же потерпела крах его вера в нынешнюю иерархию. Когда он позвонил из машины жене и сообщил, что его только что грязно оскорбил ублюдок в священническом воротничке, Мэри Бет могла почувствовать гнев в его голосе. В течение последующих нескольких дней гнев превратился в план борьбы, из-за которого ему придется вернуться в Рим, чтобы там снова столкнуться с той структурой власти, что некогда казалась ему священной.
4
Ватикан, молитвенные бдения и недвижимость
Когда Шон О’Мелли прибыл в Бостон, он был кем-то вроде кризисного менеджера церкви, специалиста по диоцезиям в беде. Он не мог себе представить, что будет выполнять такую роль, когда начинал свое священническое служение: тогда церковная культура казалась незыблемой. О’Мелли родился в 1944 году в Лейквуде, штат Огайо, и рос в Западной Пенсильвании. Он вступил в орден Меньших Братьев Капуцинов – ветвь францисканцев, которые служат бедным. Став доктором наук по испанской и португальской литературе в Католическом университете Америки, он остался в Вашингтоне и основал здесь Католический латиноамериканский центр, который давал образование и оказывал юридическую помощь иммигрантам. В 1984 году Иоанн Павел II сделал его епископом и поставил над диоцезией Сент-Томас на Виргинских островах.
В 1993 Ватикан послал О’Мелли в диоцезию Фолл-Ривер, штат Массачусетс, где была большая португальская община и где верующие приходили в себя после шока из-за печально известного отца Джеймса Портера. В качестве компенсации ущерба 131 жертве преступлений бывшего священника, оказавшегося в тюрьме, пришлось заплатить $13,2 миллиона, около половины этой суммы выплатили страховые компании. О’Мелли распорядился продать собственность, не принадлежавшую приходам[209], но чтобы обезопасить необходимый резерв средств, он обратился к Мальтийским Рыцарям, элитарному братству, которое (по словам бывшего священника Тома Дойля, служившего канонистом при посольстве Ватикана в 1980-х и предупреждавшего епископов о грядущем кризисе)[210] пожертвовало на урегулирование несколько миллионов долларов. Суверенный военный орден Мальты появился во время крестовых походов и постепенно превратился в общество мирян с рыцарской атрибутикой. До Второй мировой войны Мальтийские Рыцари с симпатией относились к фашизму, потом стали яростными антикоммунистами. Трое директоров ЦРУ – Джон Мак-Кон, Уильям Колби и Уильям Кейси – и бывший государственный секретарь Эл Хейг принадлежали к Мальтийским Рыцарям[211]. «Кандидаты в члены Рыцарей должны обладать богатством, и их подвергают строгой процедуре отбора», – писал журналист Мартин Ли в 1983 году. Члены ордена выпускают собственные паспорта; известно, что они оказывают помощь жертвам бедствий на международном уровне[212]. Отец Питера Борре был принят в орден во время торжественной церемонии, которую вел папа Иоанн XXIII в соборе Св. Петра.
Когда в 2002 году только начал разгораться бостонский скандал, Ватикан перевел Шона О’Мелли в диоцезию Палм-Бич во Флориде, после того как епископ Энтони О’Коннелл спокойно признал во время пресс-конференции, что, да, давным-давно он вступал в недозволенную связь с семинаристом, который только что его принародно обличил, и подобное обвинение может предъявить еще один человек. В результате иски против О’Коннелла подали трое[213]. О’Мелли выпала неприятная задача в Палм-Бич, одной из богатейших диоцезий, заменить виновного епископа, заменившего другого виновного епископа. До ирландца О’Коннелла оттуда в 1998 году ушел епископ Дж. Кит Саймонс, когда стало известно, что он растлил мальчика-алтарника много лет тому назад[214]. Саймонс переехал в Мичиган в приют, О’Коннелл отправился в монастырь в Южной Каролине. Но в силу представлений Ватикана об апостольском преемстве оба они остались в звании епископов. Трибунал кардинала Ратцингера в Конгрегации Доктрины Веры лишал сана священников, но не иерархов.
