Иоанн Златоуст - Творения, том 11, книга 2
5. Таким образом, Христос не считает их недостойными того, чтобы они были призваны к Его трапезе вместе с царем, – и они и он призываются вместе, – а ты, может быть, считаешь унизительным для себя, если другие увидят, что ты подаешь нищим, или говоришь с ними? О, какое высокомерие, какая надменность! Смотри, чтобы нам не претерпеть того же, что никогда претерпел богач. Он тоже не хотел и взглянуть на Лазаря и не давал ему ни пристанища, ни крова, и Лазарь лежал вне его дома, за воротами, и не удостаивался от него ни одного слова. Но смотри, как он, когда имел крайнюю нужду в его помощи, тоже не получил ее. Если мы стыдимся тех, кого не стыдится Христос, то стыдимся Христа, стыдясь друзей Его. Пусть наполнится трапеза твоя хромыми, увечными; Христос приходит в лице их, а не в лице богатых. Ты, может быть, смеешься, слыша это. Поэтому, чтобы ты не подумал, что это мои слова, послушай, что говорит сам Христос, и не смейся, а трепещи. "Когда делаешь обед или ужин", – говорит Он, – "не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных" (Лук. 14:12–14). Здесь и славы больше, если ты любишь ее. В самом деле, от первых и зависть, и ненависть, и пересуды, и злословие, и большое опасение, как бы не случилось чего-нибудь неприличного; при том, если званные будут важнее тебя, ты стоишь перед ними, как раб пред господином, опасаясь с их стороны укоризн и злословия. А со стороны последних ничего такого не бывает; но что бы ты ни подал им, они все принимают с удовольствием, и за все – великая благодарность, громкая слава и глубокое уважение. Все, которые узнают об этом, не столько хвалят тех (кто угощает знатных), сколько этих (кто угощает бедных). Если не веришь этому ты, богач, созывающей вождей и правителей, то сделай опыт, созови бедных, наполни ими трапезу, – и увидишь, не все ли будут хвалить тебя, не все ли будут тебя любить, не все ли будут считать тебя за отца. От тех угощений нет никакой пользы, а за эти уготовано небо и небесные блага, – коих и да сподобимся все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
ТОЛКОВАНИЕ НА 2-е ПОСЛАНИЕ К ФЕССАЛОНИКИЙЦАМ
ВВЕДЕНИЕ. БЕСЕДА 1
1. Сказав в первом послании, что "день и ночь молимся о том, чтобы видеть вас", и что, "не терпя более, мы остались в Афинах одни, и я послал Тимофея" (1 Фес.3:10, 1–2), (апостол) во всех этих (местах) выражает (пред фессалоникийцами) свое желание, которое он имел – придти к ним. Но так как, вероятно, он еще не имел возможности отправиться к ним и восполнить недостатки их веры, то по этой причине присовокупил это второе послание, желая посланиями заменить для них недостаток своего личного присутствия. А что он не ходил к ним, об этом можно догадываться из того, что он в (этом) послании к ним говорит: "Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа" (2 Фес. 2:1). Между тем в первом послании он им говорил, что "О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия" (1 Фес.5:1). Итак, если бы он был у них, то не имел бы надобности писать. Но так как исследование (этого вопроса) обращало на себя особенное внимание, то он и прибавил (к первому) это послание, подобно тому, как он говорит и в послании к Тимофею, что иные "отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру". (2 Тим.2: 18).
Это они делали с тою целью, чтобы верующие, не ожидая в будущем ничего великого или светлого, отказались от своих подвигов.
Так как эта надежда укрепляла их и не позволяла изнемогать им (в борьбе) с настоящим, то диавол, желая исхитить у них этот якорь, – здесь он, не будучи в состоянии уверить их в том, что будущее ложно, пошел к цели другим путем, – и воздвигнув некоторых злонамеренных людей, покушался обольстить легковерных тем, что будто все эти великие и светлые (надежды) уже исполнились. Итак, прежде эти люди говорили, что было уже воскресение мертвых, а теперь они утверждали, что уже приближается суд и пришествие Христово, чтобы таким образом и на самого Христа взвести обвинение во лжи и, доказав, что в будущем нет ни воздаяния, ни суда, ни наказания, ни мучений для тех, которые творили зло, одних соделать еще более дерзкими, а других повергнуть в уныние. Но, что хуже всего, одни из них покушались только возвещать слова, будто бы сказанные Павлом, а другие даже выдумывали подложные послания, будто бы им написанные. Потому, преграждая им всякий путь, (апостол) говорит: "не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного" (2 Фес. 2:2). "Ниже духом", – говорит, указывая этим на лжепророков. Но откуда узнаем это, спросит кто-либо? Из того, что прибавлено ниже; для того (апостол) и присовокупил: "Приветствие моею рукою, Павловою, что служит знаком во всяком послании; пишу я так: 18 благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь" (2 Фес.3: 17,18). Он не то говорит, что слова эти служат признаком, – вероятно, и другие могли – подражать ему в этом, – но то, что я пишу приветствие моею собственною рукою, как это и теперь у нас бывает: по подписи можно узнать того, кто посылает письмо. (В этом послании апостол) утешает (фессалоникийцев), которые были очень угнетаемы бедствиями, с одной стороны, похваляя их за настоящее (подвиги), с другой – обращая (их внимание) на будущее, на наказание и награды праведных, уготованные им. По этому поводу он довольно ясно и подробно рассматривает этот вопрос, не открывая впрочем самого времени, хотя и указывает на признак этого времени – на антихриста. Душа немощная преимущественно тогда убеждается, когда не только услышит о чем-либо, но еще узнает нечто более. Так и Христос имел об этом великое попечение, когда, сев на горе, с точностью изложил ученикам своим все, что касалось кончины (мира). Для чего? Для того, чтобы не нашли для себя места те, которые вводят антихристов и лжехристов. И Он тоже указал на много признаков, и в числе их на важнейший, сказав: когда проповедано будет между всеми народами евангелие (Mф. 24:14), и на другой – чтобы не обольщались относительно Его пришествия: "как молния", – сказал Он, придет (Mф. 24:27), которая не скрывается в каком-либо углу, но сияет повсюду. Не будет нужды в вестнике (Его пришествия), – так оно будет блистательно, – подобно тому, как и молния не имеет нужды, чтобы кто-либо возвестил об ее появлении. Он сказал также в другом месте и об антихристе, когда говорил: "Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете" (Иоан. 5:43).
Он сказал также, что признаком этого времени будут служить непрерывные и невыразимые бедствия, и что должен придти Илия. Итак, фессалоникийцы недоумевали тогда относительно этого предмета, между тем их недоумение доставило нам пользу. Не только им, но и нам это полезно, чтобы отстать от детских сказок и болтовни старух. Разве вы не слыхали часто, еще в детстве, как некоторые много рассказывали об имени антихриста и о том, что он преклонит свои колени? Диавол старался посеять эти вымыслы в наши еще незрелые умы для того, чтобы это лжеучение росло вместе с нами и чтобы потом ему легче было обольстить нас. Не забыл бы сказать об этом Павел, говоря об антихристе, если бы это было полезно. Поэтому не будем заниматься исследованием этого. Он (антихрист) придет не так, не преклоняя колени, но "противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога" (2 Фес.2:4). Подобно тому, как диавол пал от гордости, так и тот, кто будет орудием его, будет напитан гордостью.
2. Поэтому, умоляю вас, постараемся все удаляться от этой страсти, чтобы нам не подпасть одинаковому с ним осуждению, чтобы не подвергнуться одинаковому с ним наказанию, чтобы не соделаться причастниками его мучений. "Не [должен быть]",– говорит, – " из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом". (Тим.3:6). Следовательно, возгордившийся несет равное с диаволом наказание. Начало гордости, сказано, незнание Господа (Сир.10:14); начало греха –гордость, первое побуждение и движение ко злу; впрочем, может быть, и корень, и основание. Начало может означать или первое побуждение ко злу, или – основание его. Так, воздержание от непристойных зрелищ может быть названо началом целомудрия, т. е. первоначальным побуждением. Но если мы назовем началом целомудрия пост, то здесь начало будет означать основание или опору. В таком смысле и гордость есть начало греха. С нее и начинается всякий грех и в ней находит свою опору. Сколько бы мы ни совершили добрых дел, этот порок не позволяет им укрепиться в нас и неразлучно с нами пребывать, но, подобно какому-либо корню, препятствует им оставаться в нас непоколебимыми. Это видно из следующего. Смотри, сколько (добрых дел) творил фарисей; между тем это не принесло ему ни малейшей пользы, потому что он не отсек корня, который и разрушил все. От гордости происходить презрите к бедным, страсть к деньгам, властолюбие и славолюбие. Гордый человек расположен мстить за обиды. Гордый не может равнодушно переносить обиды ни от высших, ни от низших; а кто не переносит спокойно обиды, тот не в состоянии переносить и несчастие. Вот каким образом гордость есть начало греха. Но как началом гордости может быть незнание Бога? Очень просто. Кто знает Бога так, как нужно знать, кто знает, до какой степени Сын Божий смирил Себя, тот не превозносится, а кто не знает этого, тот превозносится. Гордость ведет к надменности. Скажи мне: отчего враждующие на Церковь Божию говорят, что они знают Бога? Не от гордости ли? Видишь ли, в какую пропасть ввергло их незнание Бога? Если Бог любит дух сокрушенный, то напротив Он противится гордым, а смиренным дарует благодать. Итак, нет зла равного гордости. Она превращаете человека в демона, наглого, богохульствующего, клятвопреступника; она возбуждает в нем жажду убийства. Человек надменный постоянно сокрушается скорбью, постоянно досадует, постоянно сетует. Ничто не может утолить его страсти. Если бы даже он видел, что царь униженно преклоняется и благоговеет пред ним, то и тогда не удовлетворился бы этим, но еще более воспламенился бы. Подобно тому, как сребролюбцы, чем больше приобретают, тем большего желают, так и гордые: чем большею пользуются честью, тем больше домогаются ее. Страсть их постепенно возрастаете, – а это действительно (есть страсть), – страсть же не знает предела, но прекращается только тогда, когда убьете того, кто одержим ею. Разве не видишь, что преданные пьянству постоянно сгорают от жажды? Страсть не есть естественная потребность, но в некотором роде все извращающая болезнь. Разве не видишь, что люди, одержимые так называемым волчьим голодом, постоянно голодают? Это страсть, как утверждают врачи, преступившая естественные пределы. Подобным образом и люди, неумеренно любознательные и любопытные, сколько бы они ни узнавали, не останавливаются ни на чем; это у них страсть, не имеющая границ. Опять те, которые находят наслаждение в любодеянии, не умеют положить конца своим пожеланиям: "Блуднику сладок всякий хлеб; он не перестанет, доколе не умрет" (Сир.23:23). Это тоже страсть. Впрочем, хотя страсти и составляют некоторого рода недуг, однако они не неизлечимы; напротив они способны к уврачеванию и даже больше, нежели телесные недуги. Если только мы захотим, то можем потушить их. Как же можно потушить гордость? Нужно для этого познать Бога. Если она происходит от незнания Бога, то когда познаем Его, от нас удалится всякая гордость. Подумай о геенне, подумай о тех, которые гораздо лучше тебя, подумай о том, насколько ты виновен пред Богом. Если подумаешь об этом, то скоро укротишь свой разум, скоро смиришь его. Но ты не можешь этого сделать? Ты очень слаб? Подумай о настоящем, о природе самого человека, о том, как ничтожен человек. Когда увидишь человека мертвого, которого несут чрез площадь, его осиротевших детей, провожающих его, плачущую вдову, рыдающих слуг и скорбных друзей, то размысли при этом о ничтожестве всего настоящего, о том, что оно ничем не отличается от тени и сновидения. Но ты не хочешь этого (сделать)? Подумай о людях, владевших великими богатствами, которые совершенно разорились во время войны. Посмотри на домы великих и знаменитых людей, теперь обращенные в развалины. Подумай, как сильны были эти люди, а теперь исчезла и память об них. Каждый день, если захочешь, ты можешь находить подобные примеры: смену правителей, отобрание в казну имущества богатых. "Многие из властелинов сидели на земле, тот же, о ком не думали, носил венец" (Сир.11:5). Не каждый ли день случается подобное? Не походит ли судьба наша на колесо? Прочти об этом, если хочешь, и наши сочинения, и то, что написано у языческих писателей, – ведь и их сочинения полны такого рода примеров – если по гордости презираешь наши. Если ты уважаешь одни только произведения философов, то приступи к ним, – и они тебя научат, рассказывая о несчастьях, которые постигли древних, – и поэты, и ораторы, и софисты, и вообще все писатели. Везде, если хочешь, найдешь такого рода примеры. Если же не хочешь заняться всем этим, то размысли о собственной природе нашей, об ее происхождении и конце, ее ожидающем. Подумай, что значишь ты в то время, когда спишь? Не может ли в это время умертвить тебя самое малое животное? Со многими часто даже случалось, что небольшое животное, упавши с кровли, лишало их зрения, или было причиною другого несчастья. Что же? Разве ты не ниже всех животных? Что скажешь против этого? То, что ты наделен разумом? Но вот у тебя и разума нет, потому что гордость – признак неразумия. Отчего же ты после этого превозносишься, скажи мне? Может быть – здоровым состоянием своего тела? Но в этом отношении преимущество остается на стороне бессловесных. Это свойство находим и у воров, и у убийц, и у грабящих могилы. Благоразумием ли своим? Но гордость несвойственна благоразумию, напротив чрез нее ты лишаешь себя права носить название благоразумного. Поэтому обуздаем наши помыслы, будем скромны, смиренномудры, кротки. Таких особенно ублажает Христос, говоря: "блаженны нищие духом" (Mф.5:3); и опять, взывая, говорит: "научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем" (11:29). Для того и умыл Он ноги своим ученикам, чтобы показать нам пример смиренномудрия. Постараемся из всего этого извлечь для себя пользу, чтобы мы могли получить блага, обещанные любящим Его, благодатью и человеколюбием (Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь).
