Преподобный старец Верховский - Творения

Ч. 21-го мая 1799-го (или 1797) года. Коневская пустынь

Письмо к отцу Павлу

Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас.

Любезной нам Друг о Бозе Отец Павел, чувствительнейше благодарствуем за писание твое к нам — сего года в Генваре 12 дня из Москвы в путь с иконою Божия Матери и с книгами, и за все писанное от тебя. Много чувствительнейше благодарим твою любовь, а преимущественно болезнуем о твоем с нами разлучении. Усмотревая из писания твоего большую к нам любовь и усердие, за что награди тебя Господи Боже наш Своею Благодатью, и поверь, любезнейший, что и я равно недоумеваю, как выразить и представить в показание на­ше к тебе нелестное усердие, кое состоится о Христе Бозе? Но любовным усердием нашим к тебе убеждаясь, пишем чис­тосердечно, если и многоболезненно для нас, что уехал обрат­но не видясь с нами, однако я радуюсь, что Господь Бог возвратил тебя благополучно; любя тебя, Господь Бог возвратил обратно, меня ради недостойного, да не видя моего развращенного жития, мирно совестью поживешь. А ныне слава Богу! Сильно благодари Божие Милосердие, что Он тебя привел близ жительствовать со святыми отцы великими, которые тебе и нам известны, в наслаждение моей души и имена их называю — угодник Божий святитель Христов Евлогий, в Белых Берегах равноангельный настоятель Василий, Афанасий, и под­ражатель оных любезный наш Анастасий, а на Песношах свидетельствованный в добродетелях преподобный настоятель Макарий, равно и Самуил, сияющий в благодати, воздержной и пустынножитель общий наш любезный отец Адриан, и преискренний общий наш друг пустынножитель Досифей, упремудренные и просвещенные от Святого Духа искусные в советах Александр и Филарет, странноприимный и горящий к Богу Духом и приснодвижимой любовью к пустыне общий наш питатель и пристанища наместник — Донской Иосиф, и прочие при нем и с ними живущие преподобные отцы, так же как самые удобные места к безмолвию на Коневце и Валаам, так и в них живущие многие святые отцы, укра­шенные постническими и всяческими добродетелями, их же всех любезно почитаем, в душах наших величаем, и сто­пы ног их целуем. И за это блажен ты есть, брате, что можешь с ними жительствовать. и наслаждаться от уст их беседами, сможешь обо всем вразумиться и в недоумении разрешиться. Видя же их подвиги, удобно и сам ревностно подвигнешься к подражанию, и если бы быть случилась какая душевная болезнь, то молитвы их сильные к Богу, и искусство их в духовном врачевстве удобно всякого возмогут увраче­вать, только послушай их усердно и по совету их шествуй, и обрящешься, и удобно и легко, во Царствии Христа Бога нашего. И это мы обще от усердия советуем тебе, а с нами тебе жить — не знаем, есть ли на это воля Божия, к тому ж может быть вторичный труд подъимешь, а к нам еще не захочешь дохать, так как возмогут и иные мнящиеся благословные вины встретиться и возникнут на возбранение к нам доехать, или хотя и достигнешь к нам, но рассмотря мое гнусство и непотребство, станешь раскаиваться и сожалеть о зря подъятом столь далеком пути. Ибо смердящая страстями и растленная проказою греховною моя душа может быть будет подстреканием и нанесением смущения и отягощения совести спасаемой твоей души, и сего то ра­ди, ей, любя тебя, лучше хочу терпеть разлуку твою от нас и недвижия более для свидания с нами, но если любишь поис­тине нас, то прошу, чтоб ты там, ликуя и утешаясь со святыми отцы, молил Бога о мне погибающем и многогрешном, да помилует мя Господь Бог. К тому ж известно знай, если к нам приедешь и захочешь снова возвратиться, то мы ныне не имеем уже что бы тебе на путь веспомоществовать, и отнюдь не надейся ни мало, а выпросить здесь неудобно по причине небогатого народа, а что из Тобольска мы тебя приглашали, то по причине нашего к тебе истинного о Христе усердия, желая тебя любимого нашего узреть — а к тому ж тогда мы имели чем тебя обратно на путь снабдить, а ныне не имеем. И потому бо­имся приглашать, так как не ужившись с нами обратно тебе не с чем будет возвратиться. К тому ж мы и сами здесь житель­ствуя ждем всечастно себе перемены, и что впредь с нами мо­жет воспоследовать, не знаем, а только и надеемся на единого Бога и Матерь Божию. Также чистосердечно сообщаю тебе, что здесь надсматриваются от исправников, управителей и градоначальников, много строже, нежели у нас в России.

А о теперешнем нашем житии лучше же спокойствие велегласно славим и извествуем, яко милостью Божией при всяком довольствии, и Господь Бог благодатью Своею всех здешних начальников и всех православных убедил нас любить, и в нуждах нам вспомоществуют Божиим Промыслом. Теперь же мы живем уже на другом месте, ибо сперва невозможно было все места обозреть в рассуждении обширностей и пространств величайших, никем не обитаемых. А ныне уже мы более и не любопытствуем, по причине нынешнего нашего места, кое по желанию совести нашей имеется. Не хотел было тебе о нем открывать, но видя твою любовь к нам, а нашу к тебе, как бы нуждою влеком, пишу тебе о нем, да и ты любя нас порадуешься и прославишь Бога. Оно хотя и в 20-ти верстах состоит от деревни, но невходно мирскому народу, ибо на нем не имеется никаких потреб и промыслов, к тому ж оно состоит от реки Томи верстах в 5-ти и потребно лодкою к нам ехать, ибо оно как бы окружено горами, пространными болотами и озерами, и мы как на острове живем, весною и в большую воду к самой кельи лодкою можно приехать, а в малую воду с версту не доезжаем до себя, лето в августе месяце верхами проезжают в одно вре­мя крестьяне в горы за кедровыми орехами, и тот их путь от нас более версты, а к нам верхом приехать невозможно в рассуждении озера подле нас и над коем мы живем, а к тому ж и не видно от нас. Земля на нашем месте черная и плодоносная, а в прочих местах более серая и глинистая, лесов частых и густых и пространных мало имеется в рассуждении частых пожаров лесных; на нашем месте лесных плодов не имеется, и мы за потребами и для собирания всяких растений в лодке ездим недалеко от нас. Мест же здесь для жительства довольно имеется в разных местах.

Прости, любезный, что я столь распространил мое писание к тебе, — так как твое писание, растворенное любовью к нам, понудило меня хотя сими строками удовлетворить тебя, что и мы тебя поистине много любим о Господе нашем Иисусе Христе, и желаем, если Богу угодно, узреть тебя.

К Лукерьи Ефимовне по приказанию твоему я послал пись­мо, к Ивану Дмитровичу Бессонову для отдачи ей, но если ты сам будешь в Москве, то возьми у Ивана Дмитровича и от­дай ей — я в нем по благодарении прошу, чтоб прислала свеч восковых в память. А ты, любимой наш, если сам вознамеришься к нам ехать, то поезжай прямо в Ирбить, дабы не последовало какое препятствие, а если сам не поедешь, то просим в знак своей дружбы пришли к нам, ес­ли пожалует Лукерья Ефимовна на свечи, то купи мелких свеч тафельнаго воска, а больших не много бери. И если даст тебе Иван Дмитриевич денег, или сам в состоянии, то купи беседы Златоуста на Евангелие Матфея, Иоанна, беседы о покаянии, его же книга о девстве, православное исповедание, толкование на послание Иаковлево, Петрово, Иудино, Ефрема Сирина, Десидериа; слово большое, а не малое Илариона Великого — оно находится в старых Требниках и в Номоканоне, старинном, — всячески постарайся переписать, хотя найми, или не имеется ли у Евтихиева и у Николаева отца Ферапонтова в лавке?

Еще известно испытай и вонми разумно, испроси у отцов Василия Белобережского, Александра, Филарета, у Самуила, Иосифа и прочих св. отец, чтобы открыли тебе, что значит ду­шевная молитва, и как душевно молиться и душевно читать. А писано о сем в Добротолюбии у Григория Синаита в глав 9-й на лист 102-м, на обороте также глава состоит. И о чтении и о сем если нас известишь, то паче всего утешишь, ибо раз­деляется там на умное, душевное и словесное. Тропарь и кондак Иверской Богоматери у часовни Иверской купи или перепи­ши. Еще самого толстого адоевского частого сукна аршин 30-ть на два подрясника, а тонкого отнюдь не надо; ножницы хо­рошие с большими ручками, то есть портные небольшие; игл аглицких 1 номера 3 бумажки, 3 и 4 и 5-го номеров по бумажки; два долотца, одно побольше, круглые таковых подобием. — Картин страшных, во ужас и умиление приводящих, как то: на звере блудницу сидящую, богатого во огни горящего, две трапезы и протчим подобное, побольше. Еще семян самой красной долгой моркови, ее в Москве много везде; еще семян красной картофели из яблочек, растущих на картофельной траве, — мы здесь сеяли такие из ябло­чек семена, и они растут не хуже картофеля, а здесь красной картофели нигде нет, а преимущественно продолговатой красной. Так­же, если возможно, постарайся и аглецкой крупной картофели, о аглецкой картофели сам мой старец отец Василиск про­сит. Уведомь нас о любезном нашем отце Андреяне. Три­фону Семеновичу наше усердие и поклонение посылаем, и, по­жалуй, и всем знакомым от нас поклонись. А писем наших всем не показывай, а только единодушным и любящим нас. Еще купи для нашего духовного отца Иакова Никитича Арамитского Кузнецка сего города, Псалтырей Следовательных осмушных 5-ть да 2 большие в пол-листа, также и для нас купи Следовательную большую в пол-листа на белой бумаге. Еще самых маленьких киевских или черниговских канонников 5-ть, то есть с часами и утреннею и акафистами.