Пол Брэнд - Ты дивно устроил внутренности мои

Бригады врачей в больнице для страдающих проказой в Веллоре (Индия) делали все, чтобы спасти своих пациентов. Врачи терпеливо лечили мокнущие язвы, скрупулезно восстанавливали ноги и руки, делая пересадку кожи и пластические операции. Они осуществляли хирургическую трансплантацию новых бровей взамен уже отсутствующих; восстанавливали бездействующие веки; нередко даже возвращали людям зрение. Они учили пациентов, что нужно делать в восстановительный период. Они давали им новую жизнь.

Но самое большое, что только можно подарить больному проказой, — это прикосновение. Мы не морщились при виде больных, как другие. Мы протягивали им свои руки, мы любили их всей своей кожей — наша кожа дарила им свою любовь.

18.

Любовь

Христианство — это не статистический отчет о жизни.

Простая женщина, известная под именем Мать Тереза, стала лауреатом Нобелевской премии за вклад в дело мира. Она удостоилась этой высокой награды за свою благотворительную деятельность в Калькутте. Там она помогала людям, принадлежащим к самому низшему в Индии сословию. Она не могла спасти все население Индии, поэтому решила помочь самым нуждающимся — обреченным на умирание. Найти их можно было повсюду: в выгребных ямах и на мусорных свалках Калькутты, откуда они и доставлялись в благотворительную больницу усилиями Матери Терезы. В этой больнице они были окружены заботой и любовью. Улыбающиеся женщины смазывали их раны, смывали налипшую слоями грязь, одевали в чистое белье. И эти несчастные, ослабевшие настолько, что даже были не в силах произнести слово, лишь смотрели широко открытыми глазами на никогда ранее невиданные проявления любви, такие запоздалые в их жизни. Может, они уже умерли и попали на небеса? Что означает такая неожиданная и бескорыстная забота? Почему их так ласково кормят из ложечки теплым, вкусным супом?

Корреспондент в студии Нью–Йоркского телевидения — элегантный щеголь в костюме–тройке, постоянно поглядывающий за подсказками на стоящий за камерой телесуфлер, — расположился напротив Матери Терезы, задавая ей стандартный набор вопросов. Бросалось в глаза, что он очень гордился своими вопросами. Ну зачем же она, в самом деле, тратит средства на людей, у которых все равно нет надежды на спасение? Не лучше ли потратить эти и без того ограниченные средства на людей, которых еще можно спасти? Какими же успехами может похвастаться ее больница, если все пациенты рано или поздно умирают? Мать Тереза смотрела на него молча, слушала вопросы и пыталась проникнуть сквозь внешнюю оболочку в его душу, чтобы понять, что он за человек. У нее не нашлось ответов, понятных таким беззаботно щебечущим, как он. Поэтому она тихо сказала: «Всю жизнь с этими людьми обращались, как с собаками. Самое страшное их заболевание — ощущение того, что они никому не нужны. Разве у них нет права умереть подобно ангелам?»

Мальколма Маггериджа, написавшего книгу о Матери Терезе, тоже очень мучили подобные вопросы. Он был в Калькутте, своими глазами видел всю эту жуткую бедность и грязь и, когда вернулся в Англию, страстно и возмущенно описал это. Но, как заметил он сам: разница между ним и Матерью Терезой состояла в том, что он вернулся в Англию… а она осталась в Калькутте. Надо признать, что по статистическим данным она добилась небольшого результата: вырвала из жуткой клоаки нужды и лишений всего нескольких несчастных. Свою книгу он заканчивает выводом: «Но ведь христианство — не статистический отчет о жизни».

И это действительно так. Это не статистический отчет о жизни. Когда пастух в поле, пересчитал своих овец и увидел, что их девяносто девять вместо ста, он кинулся на поиски пропавшей овечки и долго, запыхавшись, с бешено бьющимся сердцем бегал и искал ее. А когда нашел, положил на плечи и принес в стадо (Лк. 15:4–7). И случай, когда хозяин заплатил одинаково всем своим работникам: и тем, которые работали целый день, и тем, которые работали всего один час (Мф. 20:1–16), — не статистический отчет о жизни.

Христианская любовь к ближнему, милосердие, бескорыстие — это не статистические понятия. Восприятие кожей — сильнее, чем восприятие глазом или ухом. Оно дает четкое представление о потребности другого человека и инстинктивно помогает отзываться на эту потребность.

Я не верю, что миссионерская работа обязательно станет эффективнее, если будет более специализированной, но безликой. Технологические усовершенствования, конечно, необходимы везде и в христианских медицинских центрах, в частности. Но я сам видел в Индии хорошие христианские медицинские заведения, которые постепенно теряли свою изначальную сущность. Они принимали официальный статус, обрастали новыми зданиями и раздували свой штат. «Качество» их лечения улучшалось — но и стоимость возрастала. Чтобы окупить свои затраты, они приобретали дорогое современное оборудование, рекламируя которое, могли привлечь богатых пациентов. А тем временем бедные, обделенные здоровьем люди уже не в состоянии были заплатить за лечение в миссионерской больнице. Они вынуждены были обращаться за помощью в государственные клиники.

Мне вспоминается тот вклад, который, в отличие от подобных миссий, внесли мои родители. Они поехали в Индию проповедовать Евангелие. Прожив там год, они научились понимать потребности простых людей и стали заниматься медицинской, сельскохозяйственной, образовательной, евангельской, а также переводческой деятельностью. Осознание ими нужд других людей (податливость) и определило ту форму, которую приняла их любовь.

Мои мама и папа проработали семь лет, прежде чем смогли обратить кого–нибудь в христианство. Но первые обращенные в христианство люди — прямой результат их исцеляющей любви. Очень часто деревенские жители оставляли больных родственников на пороге нашего дома, и мои родители лечили и выхаживали их. Однажды, когда индусский священник умирал от осложнений после гриппа, он прислал свою слабенькую, болезненную девятимесячную дочку моим родителям на воспитание. Никто из его окружения не ухаживал за больным ребенком — девочка лежала и умирала. Мои родители взяли ее, выходили, а потом удочерили. Я приобрел сводную сестру, Руфь, а родители завоевали доверие людей. Односельчане были так тронуты этим примером христианской любви, что вскоре сами приняли любовь Христа.

Много лет спустя, когда моей маме, Грэнни Брэнд, было восемьдесят пять лет, уже много позже смерти отца, она помогла сделать открытие в области медицины. Часто ей как врачу приходилось сталкиваться с тяжелыми гнойными абсцессами, поражающими кожу на ногах жителей горных деревень. Она лечила их: вскрывала воспаленное место, удаляла из раны гной и извлекала тонкого червячка — источника воспаления. Такой червячок называется «ришта». Маму очень беспокоило огромное количество подобных заболеваний. Она стала искать причину и обнаружила: будучи личинкой, этот червяк–ришта какую–то часть своего жизненного цикла живет в воде. Если бы можно было нарушить этот цикл, то появилась бы возможность уничтожить и самого червя. Мама приступила к поискам решения этой проблемы. А пока, познакомившись поближе с образом жизни горцев, она пришла к выводу: люди заражаются, когда берут воду из родников и вступают в нее босыми ногами. Тогда она верхом на лошади объездила все окрестные деревни, убеждая людей построить каменные мостки для подхода к родникам. За десятилетия своей христианской деятельности она снискала любовь и доверие этих людей. Поэтому люди послушались ее. Через несколько лет эта пожилая женщина собственноручно истребила всех червей–ришт и, соответственно, вызываемое ими заболевание в окрестностях двух горных хребтов.

У моей жены была похожая ситуация с заболеванием глаз у детей. Каждый раз, когда она сталкивалась с этим заболеванием, я догадывался об этом в тот же вечер по выражению отчаяния на ее лице. Я только сочувственно смотрел на нее и вопросительно произносил одно слово: «Кератомия?» Она утвердительно кивала головой.

Эта болезнь возникает из–за недостатка витамина А и белка у детей от года до двух лет. Пока ребенка кормили грудью, он получал все необходимое. Но это продолжалось до тех пор, пока на свет не появлялся его младший братик или сестричка, и тогда грудное молоко доставалось уже младшему. Однообразное питание, основу которого составлял рис, не обеспечивало детский организм необходимыми витаминами, поэтому организм малышей подвергался инфекции. Она не заставляла себя долго ждать и поражала глаза ребенка. У ребенка развивался конъюнктивит. Это инфекционное заболевание очень легко поддается лечению у нормально питающихся детей. Но у получающего неполноценное питание ребенка конъюнктивит все больше и больше разъедает глаза. Глядя на такой глаз, мы видели лишь желеобразную, влажную, размягченную массу, как будто под воздействием какого–то невидимого горячего луча все составные части глаза расплавились. Осмотр даже одного такого ребенка, испуганно отворачивающегося от света, всегда выводил Маргарет из состояния душевного равновесия, — и уже не имело значения, сколько успешных операций провела она в этот день.