Раби Нахман - Рассказы о необычайном
Как нам еще предстоит увидеть, усилий одного Машиаха недостаточно, чтобы привести Избавление. Дочери Царя, Шхине, ожидающей освобождения, следует выйти навстречу Машиаху, чтобы стать достойной его. Она должна найти своего избавителя, и муки изгнания - цена, которую ей приходится за это заплатить.
Дочь, как и ее мать, не довольствуется одними воспоминаниями о перенесенных ради нее страданиях. Она готова сама подвергнуться преследованиям и бедствиям изгнания, хотя смысл и цель ее галута - иные.
В разбойнике, похищающем дочь царицы, воплотились все силы зла. В оригинале истории разбойник назван словом "убийца", и в этом его суть. Он сеет смерть, он и есть сама смерть, как сказано в Талмуде: "Он - Сатан (Противоречащий), он - злое начало, он - сама смерть". Сам злобный убийца не вожделеет к красавице, ибо он - бессильный скопец, таково кабалистическое определение. Согласно воззрениям Кабалы, зло лишено самостоятельного творческого начала, оно неспособно к настоящему рождению и созиданию. Об этом сказано в книге "Зоhар": "Ситра ахара (35) - евнух, не способный к оплодотворению". Убийца похищает царскую дочь не из вожделения к ней и тем более не из любви, а с целью наживы, чтобы "продать" ее, т.е. воспользоваться чужой жизненностью для своего паразитического существования. Способ, которым злу удается соблазнить и похитить царевну, весьма характерен и выдает его сущность владея сокровищами - золотом и серебром, - оно умеет изготовлять из них искусные подобия жизни. Это изощренное умение как бы компенсирует его собственную безжизненность. Силы зла недаром маскируются под богатого "торговца" (36), ибо всякое зло основано на сделке: Сатан предлагает человеку вожделенный предмет, а взамен требует душу. Привлекательность, которую зло придает своему товару, столь велика, что даже царская дочь не в силах устоять перед соблазном. Она попадает в ловушку убийцы не сразу, а шаг за шагом. Зло проводит человека, которого запутывает в свои тенета, через несколько стадий. Все начинается с пустяка, на который едва ли стоит обращать внимание. Однако от раза к разу предмет вожделения делается все привлекательней, влечение к нему усиливается, пока вера в искусные подделки не побеждает. И тогда зло ставит перед человеком последний соблазн: там, в запредельности зла, по ту его сторону, находится невиданное чудо. Однако, чтобы достичь его, надо погрузиться в пучину зла, пережить его сокровенную сущность. Когда жертва соблазна, решившись на это, доходит до внутренних пределов зла, то обнаруживает - увы, как правило, слишком поздно, - что там нет ничего, кроме ужаса абсолютной пустоты. Ибо в своей последней ипостаси зло - всего лишь полная опустошенность и ничего более. И тогда наступает время изгнания, галут. С царской дочери срывают роскошные одеяния и швыряют ей взамен убогие лохмотья (37). Она лишается внешних атрибутов своего величия, жалкое рубище - символ ее падения. Не довольствуясь этим, злодей совершает подмену: переодевает в наряд царской дочери одного из своих матросов (38). Бессмысленная фикция подменяет святость и откровение. Ибо таковы приемы зла похищая истину, оно гримируется под нее, искусно скрывая свою пустоту. Эту задачу злу облегчает таинственность, которой окутана царская дочь: ведь ее лицо скрыто, немногие могут приблизиться к ней, она открывается лишь достойным. Именно благодаря скрытности и недоступности царевны простому матросу удается некоторое время носить ее одеяния, хотя он совершенно не понимает происходящего с ним и вокруг него. Зло окутывает покрывалом таинственности пустоту, прикрытую чужим именем, создает шедевры фальсификации - многозначительные культы, до содержания, вернее, бессодержательности которых нелегко докопаться. Подобно Шхине, зло скрывается за завесой, но прячет за ней не прекрасное лицо откровения и истины, а мертвый оскал пустоты. Матрос - невольный участник этой истории. Его единственное назначение - занимать чужое место, которое само зло не способно занять в силу своей абсолютной бессодержательности. Поэтому, когда обман раскрывается, двойника, по сути дела, не за что наказывать - ведь он сам был игрушкой в руках зла. Надавав ему пощечин, его с позором изгоняют.
Оказавшись в руках убийцы, царская дочь вынуждена скитаться вместе с ним, подвергаясь лишениям и претерпевая муки. Похититель не дорожит собственной жизнью, и она действительно ничего не стоит: это и не жизнь вовсе, а призрак, ибо свою энергию, жизненные силы зло высасывает из добра. Странствия похищенной дочери сродни скитаниям ее матери в пору бегства из плена (39). Сходство усугубляется тем, что, подобно избавителю матери, убийца не посягает на целомудрие дочери. Однако отражение перевернуто, суть событий полярно противоположна в первом случае - избавление, подъем и духовное возвышение, во втором - падение и плен. Для того, чтобы Кнесет Исраэль, Шхина - была избавлена, недостаточно знания о первом изгнании. Шхина сама должна пережить галут, чтобы заслужить Избавление, грядущее следом. И потому в конечном итоге ее падение совершается ради будущего подъема. У этого падения есть еще один важный аспект: извлечение из бездны искр святости. Это происходит, когда похититель со своей жертвой попадают в пустыню - место его погибели. Пустыня - аллегория "пустыни народов", именно там занимается заря Избавления (40). Ибо подобно тому, как матрос был облачен в царские одежды, царевна носит его наряд - одеяние низости. Однако падение не бесконечно: достигнув самого дна, царская дочь останавливается, и тогда зло утрачивает над ней власть (41). Неудивительно, что, упустив жертву, похититель погибает, ибо лишается возможности паразитировать на ней. Хищники набрасываются на него, и он исчезает из мира.
Тем временем в положении царской дочери произошли перемены. В этой истории они более разительны, чем в предыдущей: царевна меняет женскую одежду на мужскую. Женское начало пассивно, ныне же пришла пора активных действий - таков смысл переодевания. Чтобы привести Избавление, необходимо действовать самой, и ради этого царевна облачается в мужской наряд.
Скитания приводят ее в оазис, райский сад, где в уединении обитает Машиах. Однако их встреча не означает развязки, ибо они не узнают друг друга, каждый не убежден в достоверности другого. Царская дочь не до конца уверена, что перед ней ее избранник, а Машиах не узнает в измененном обличье ту, к которой стремилось его сердце.
Император, обобщенный тип невежественного выходца из низов, достигшего процветания благодаря чужим заслугам, по-прежнему пребывает в уверенности, что его собственные таланты привели его к богатству и власти. По этой причине он противодействует Геуле. Но лишившись поддержки жены и дочери, которым обязан всем, император быстро катится вниз. Как всякий человек, вынужденный бороться за свое положение, он винит в своих неудачах других. В конце концов низвергнутый император также вынужден отправиться в изгнание, а на престол восходит его супруга, в которой воплощены лучшие черты простого народа. Она готова принять Машиаха, когда тот явится. Таким образом "снизу" почва для его прихода созрела. Тем не менее, для того, чтобы Избавление свершилось, необходимо более прочное сцепление обстоятельств. Развенчанный император также должен оказаться в оазисе посреди пустыни, в тайном убежище, по существу, за пределами этого мира. Важно, чтобы он изменился.
Машиах кажется отчаявшимся. Создается впечатление, что он не жаждет Избавления, отказался от надежды спасти мир. Он довольствуется созерцанием высших миров, где дерево драгоценных пород идет на дрова. Там его истинная жизнь. Своих спутников Машиах склоняет последовать его примеру и отказаться от реального мира, откуда они явились, ради туманного мира грез, в котором, правда, нет Избавления, но изгнание тоже не ощущается.
Однако и в своем духовном убежище Машиах не может избежать подобающей ему роли лидера. Он узнает отца своей суженой и примиряется с ним. Бывший император, вновь впавший в нищету, уже не в силах помешать приходу Машиаха; Избавление распространится и на него, ибо он остается отцом своей дочери. Кажется, что Машиах отчаялся в собственном приходе. Однако он до сих пор не оставил попыток найти пропавшее письмо царевны. Надежда почти угасла в его сердце, и все же, тем не менее, он продолжает искать письмо. Но тщетно - как видно, ему не суждено найти его. В конце концов письмо находит та, чья рука его написала, - царская дочь. Она не довольствуется страдательной ролью пленницы, ожидающей Избавления, а активно способствует ему. Свидетельство, найденное ею, важно и для нее самой, и для Машиаха, который разуверился в своей миссии и не видит возможности освободить Шхину, похищенную силами зла, как ему кажется, безвозвратно. Царская дочь понимает, что нельзя сидеть сложа руки, надеясь на обещанный приход Машиаха, о котором написано в книгах. Избавление не придет, если ничего не предпринимать ради него. Избавитель давным-давно ожидает, когда те, кого он должен освободить, выйдут ему навстречу. На их плечи ложится главная часть труда по спасению мира и их собственному спасению. Таково условие прихода Машиаха. Таков его призыв к миру и еврейскому народу: не ждать, что он явится извне, ибо главные предпосылки Избавления должны созреть внутри. Царской дочери приходится самой пройти через горнило изгнания, чтобы отыскать убежище Машиаха и доказать ему, что он способен исполнить свое предназначение, что он истинный Избавитель.
