Самуил Лозинский - История папства
Неудивительно поэтому, что Рим не остался в стороне от коммунального движения Северной Италии. В Риме это движение было направлено одновременно и против папы, и против императора, и против феодалов, и даже против немногочисленных крупных купцов. Разумеется, здесь руководителями движения не могли стать крупные торговцы — ими стали представители ремесленников и деклассированной городской среды.
Движение неимущих элементов привело в ужас господствовавшую духовную и светскую земельную знать, зажиточные слои Рима. Забыты были подразделения на папскую и императорскую партии, на гвельфов и гибеллинов[28], умолкли разногласия между отдельными феодальными родами. Все имущие объединились против бедняков. Между этими двумя лагерями разгорелась в 1143 г. гражданская война, в ходе которой неимущие захватили Капитолийский холм и создали на одной из его вершин сенат, как они стали называть свое управление городом.
Против сената выступил значительный отряд, состоявший из дворян и богатых купцов, под руководством самого папы Луция II. В 1145 г. во время попытки взять приступом Капитолий папа был убит брошенным в голову камнем.
Новый папа Евгений III (1145–1153) продолжал борьбу с революционной оппозицией, вдохновляемой Арнольдом Брешианским[29]. В целях сделать имя Арнольда ненавистным массе верующих, его объявили еретиком, ссылаясь на то, что Арнольд Брешианский был горячим поклонником знаменитого средневекового проповедника-философа Пьера Абеляра, ратовавшего за усиление позиций разума в теологических вопросах, учение которого было объявлено еретическим.
Однако маневр Евгения III успеха не имел, и арнольдисты, как стали называть приверженцев Арнольда Брешианского, по-прежнему господствовали в Риме. Папа бежал во Францию, где нашел деятельную помощь со стороны Бернара Клервоского[30], яростно преследовавшего всех учеников умершего в 1142 г. Абеляра. Бернар Клервоский объявил Арнольда опаснейшим «оруженосцем Голиафа» и стал убеждать германского императора предпринять поход против арнольдистов. Однако призывы Бернара не встретили отклика: полагая, что революционное движение, поднятое арнольдистами, нанесет удар соперничавшему с империей папству, император Конрад III не спешил на помощь папе. Последний обратился к норманнам, чтобы они ему помогли в деле искоренения «дикой страсти, овладевшей народом». Норманны должны были получить часть итальянской территории и ряд привилегий за избавление папы от того тяжелого положения, в котором он очутился в результате развернувшегося в Риме народного движения.
Приглашение в Рим норманнов («разбойников», как их часто тогда называли) вызвало возмущение среди широких слоев населения, и новые массы народа перешли на сторону Арнольда. Отдельные крупные феодалы, использовав замешательство, захватили богатые области папского государства в виде протеста против папства. Папа потерял ряд городов и вынужден был отказаться от помощи норманнов, возложив все надежды на императора, которого одновременно призывали в Рим и испугавшиеся возможного прихода норманнов революционеры во главе с Арнольдом. Конрад готовился к походу в Рим, чтобы сломить народное восстание и жестоко покарать арнольдистов. Смерть избавила его от похода.
Новый император Фридрих I Барбаросса (1152–1190), подобно своему предшественнику, выступил против римских революционеров и оказал помощь папе в деле борьбы с приверженцами Арнольда. Плебейскому движению Фридрих I нанес удар прежде всего арестом в Тоскании Арнольда, искавшего у него помощи. Фридрих отправил его закованным в цепях в Рим. Арнольд был сожжен как «еретик» в 1155 г., а прах его был брошен в Тибр, чтобы он не мог стать предметом поклонения многочисленных его приверженцев. Так Фридрих Барбаросса во имя «сохранения общественного порядка» выдал святому престолу того, кто выступал в защиту широких городских масс и стремился свергнуть папское иго. За эту услугу папа короновал Фридриха Барбароссу императорской короной, по-видимому считая, что одержал двойную победу: над революцией и над императором, получившим из его рук корону.
Однако император Фридрих I Барбаросса не для того выдал на смерть Арнольда, чтобы усилить папство, а стремился сам пожинать плоды победы. Поэтому Фридрих заявлял, что отныне выборы епископов будут действительны лишь в том случае, если избранное духовное лицо будет пользоваться доверием прежде всего императора. Мало того, доходы вакантных епископских мест присваивались императором, несмотря на протесты папских легатов, некоторые из последних были за свой протест даже высланы из Германии. Правда, зачастую эти легаты вызывали общее возмущение. Вот как Бернар Клервоский отзывается об одном из них: «Он похищал из церквей священные сосуды, раздавал духовные места молодым людям, красота которых давала понять всем окружающим, за какие именно „заслуги“ они получали легатскую милость; он пролезал в женские монастыри и совершал там позорные вещи; со свойственной мне откровенностью я должен сказать, что вам, святейший отец, следует немедленно очистить дворец от тех гадов, которые в нем ютятся. Мне тяжело об этом писать, но приор монастыря Божья Гора настаивал, и я пишу все же меньше того, что известно всем и каждому».
Удар, который наносил Фридрих папству, усиливался тем, что эта императорская политика проводилась не только в Германии, но и в Бургундии и даже на севере Италии. Фридрих повсюду требовал от духовенства присяги в верности и вассальной службы, создавая себе таким путем значительное феодальное войско. Этот рост могущества императора толкал папство на испытанный путь антиимперских интриг. Церковь стремилась сеять раздор среди князей и вызвать в империи междоусобицы, на подавление которых уходила бы вся энергия имперских властей. Однако маневры папства не удались. Фридрих стал подкупать князей, предоставляя им право инвеституры. Так, саксонский и тюрингенский герцоги стали инвестировать епископов Ольденбурга, Мекленбурга, Раценбурга и Лозанны. Правда, такая передача права инвеституры несколько ограничивала и императорскую власть; но, по-видимому, Фридрих настолько боялся волнения внутри страны, что решался даже на умаление собственных прав, лишь бы не допустить вмешательства папства во внутреннюю жизнь Германии. Борьбой папы и императора воспользовались феодальные правители, которые стали усиливаться в Германии и за счет центральной власти, и за счет папства, у которого, вопреки Вормсскому конкордату, фактически отнималось право назначения высших представителей духовенства. Нужно, однако, заметить, что императорская власть стала находить некоторую опору в городских элементах, и, теряя часть своей власти от передачи инвеституры отдельным герцогам, она выигрывала от укрепления своего положения в городах Германии, видевших в центральной власти некоторый противовес гнету, исходившему от крупных феодалов — духовных и светских.
Неудача папства в деле раздувания внутри Германии децентралистского движения заставила папу Адриана V искать союзников для борьбы с императорской властью в Италии. Опорой папства снова оказались южные ее области, находившиеся во власти сицилийского короля. Помимо сицилийского короля против Фридриха были использованы и другие силы Италии. Многие бароны, раньше дорожившие более всего феодальной независимостью, теперь превращались в папских ленников и, в качестве таковых, держали от церкви свои замки и крепости. Напуганные антифеодальным движением городов, они готовы были идти в бой против городских ремесленников, торговцев и против «всех врагов Христа», во главе которых, как заявлял об этом папа, стоял император Германии.
Объединенная Северная Италия, управляемая германским императором, представлялась папству очень опасным соседом, тем более что на юге Италии выросло большое сицилийское государство, и сравнительно небольшая Папская область легко могла очутиться между двумя жерновами, готовыми ее перемолоть. Неудивительно поэтому, что нейтралистская политика Фридриха Барбароссы встречала противодействие папства, способствовавшего созданию в ряде итальянских городов антиимператорской партии, впоследствии получившей название гвельфской, в отличие от императорской партии, известной под названием гибеллинской.
Гибеллины выступали против вмешательства папства в жизнь Италии и в германском императоре видели силу, могущую дать отпор этому вмешательству. Они были представителями крупнейшего феодального землевладения и не желали делиться с папством плодами эксплуатации как своих крестьян, так и живших в «их» городах мелких торговцев и ремесленников. «Далекий» император, живший за альпийским барьером, казался им менее опасным претендентом на участие в грабеже населения, чем «близкий» папа, не выезжавший из Рима. Наоборот, гвельфы, по существу такие же феодалы, как и гибеллины, опасались «итальянской свободы», которую они не без основания отождествляли с господством крупнейшего землевладения, и видели в папе противовес как гибеллинам, так и императору, который мог оказаться союзником гибеллинов в деле угнетения всех слоев итальянского общества, включая и феодалов средней категории. Гвельфы были, таким образом, представителями папской партии, в которую входили менее сильные феодалы, а также торгово-ремесленные элементы.
