Иоанн Златоуст - Творения, том 11, книга 1
4. Итак, если в нас есть добродетель, то любовь не погибнет, потому что добродетель от любви, а любовь от добродетели. Объясню – каким образом. Добродетельный человек не предпочитает денег дружбе, он не помнить зла, не оказывает несправедливости ближнему, не наносить ему обид и сам все переносить великодушно. Из этого состоит любовь. Опять, кто любит, тот имеет все эти (качества). Таким образом одно созидается другим. Отсюда видно, что любовь от добродетели, – на что и указывал (Господь), когда говорил: когда умножится беззаконие, "во многих охладеет любовь". А что добродетель от любви, об этом говорить (апостол): "любящий другого исполнил закон" (Рим. 13:8). Потому необходимо быть одному из двух: или сильно любить и быть любимым, или быть в высшей степени добродетельным. Кто имеет одно, у того необходимо есть и другое; и наоборот, не имеющий любви делает зло, и делающий зло не знает любви. Будем же стремиться приобрести любовь: она предохранить нас от зла. Свяжем себя (узами любви). Пусть не будет у нас ни обмана, ни лукавства. Ничего этого нет там, где есть дружба. Об этом так сказал некий мудрец: "Если ты на друга извлек меч, не отчаивайся, ибо возможно возвращение дружбы. Если ты открыл уста против друга, не бойся, ибо возможно примирение. Только поношение, гордость, обнаружение тайны и коварное злодейство могут отогнать всякого друга" (Сир. 22:23 – 25). Раскрытие тайны, говорит, удаляет его. Впрочем, если все мы будем дружно жить между собою, то не будет нужды и в тайнах. Как никто не имеет тайны от себя и ничего не может скрывать от самого себя, так – и от друзей. А когда не будет тайн, не возможен будет и разрыв из-за них. Тайны у нас – следствие того, что мы не можем положиться на верность каждого; тайны – плод охлаждения любви. В самом деле, какая может быть у тебя тайна? Хочешь несправедливо поступить со своим ближним? Или – воспрепятствовать ему в получении какого-нибудь блага, и потому скрываешься от него? Или этого ничего нет, но ты стыдишься (высказаться)? А это не признак ли того, что ты не доверяешь ему? При любви не будет ни измены тайне, ни порицания ее. В самом деле, скажи мне, кто и когда поносит сам себя? А если это и бывает, то для пользы. Мы делаем выговоры и детям для того, чтоб исправить их. И когда Христос укорял города (Хоразин и Вифсаиду), говоря: "Горе тебе Хоразин! горе тебе Вифсаидо!", – то (делал это для того), чтоб избавить их от бесславия. Ничто ведь не имеет такого влияния на душу, ничто столько не способно восстановить ее и исправить ее непостоянство (как обличение). И мы не без намерения обличаем друг друга. В самом деле, за что ты станешь укорять ближнего? За деньги? Не станешь, если свое собственное считаешь общим достоянием. За грехи? Но это не укор, а скорее исправление. "Коварное злодейство", – сказано. Что же, станет ли кто губить и узвлять себя самого? Никто. Итак, будем стремиться к любви. Не просто сказано: возлюбим, но будем гнаться (за любовью), т. е. должно употребить большие усилия. (Любовь) скоро исчезает, быстро уходить от нас: так много препятствий встречает она для себя в этой жизни. Если мы гонимся за ней, то она не будет так поспешно оставлять нас, и мы скоро ее привлечем. Любовь Божья соединила небо с землей; любовь Божья посадила человека на царский престол; любовь Божья явила Бога на земли; любовь Божья сделала Владыку рабом; любовь Божья предала Возлюбленного за врагов, Сына за ненавистников, Владыку за рабов, Бога за людей, Свободного за невольников. Но и этим она не ограничилась, а призвала нас еще, к большему. Не только освободила нас от прежнего зла, но и обетовала нам даровать гораздо большее благо. Возблагодарив за все это Бога, постараемся стяжать всякую добродетель, а более всего будем преуспевать в любви, чтоб удостоиться обетованных благ благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
БЕСЕДА 10
"Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания" (Еф. 4:4).
1. Когда блаженный Павел желает расположить (христиан) к чему-нибудь особенно высокому, то, будучи исполнен мудрости и духовности, он побуждает к этому предметами небесными – примером самого Господа. Так в одном месте он говорит: "И живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас" (Еф. 5:2), и еще: "Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу" (Фил. 2:5, 6). Точно также поступает и здесь. Когда бывают указаны великие примеры, у человека рождается сильная ревность и желание (подражать им). Итак, что же он говорить, побуждая нас к единению? "Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение" (ст. 4, 5). Что же такое "одно тело"? Верные всех месть вселенной, живущие, жившие и имеющие жить. Угодившие (Богу) до пришествия Христова тоже составляют одно тело. Почему? Потому, что и они познали Христа. Откуда это видно? "Авраам, отец ваш", – сказано, – "рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался" (Иоан. 8:56); еще: "Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал обо Мне" (5:46). Действительно, не стали бы писать о том, о ком не знали, что сказать. Если же знали, то без сомнения и почитали. Потому-то и они составляют одно тело. Тело не отделяется от духа, иначе оно не было бы телом, – потому что у нас о предметах, соединяемых между собою и имеющих большую связь, обыкновенно говорится: одно тело. Так точно и сами мы в соединении составляем одно тело, при одной главе. При единстве же того и другого, тело хотя состоит и из разных членов, важных и неважных, однако ни лучший из них не вооружается против члена ничтожного, ни первый не подвергается зависти со стороны последнего. И хотя не все (члены) имеют одинаковое отправление, а каждый подчиняется определенному требованию необходимости, однако, поэтому самому, – что все совершается ими по необходимости, или по требованию различных нужд, – все они равно достойны уважения. Впрочем есть между ними одни высшие, а другие низшие, как напр., голова господствует над всем телом, в ней заключаются все чувства и самое господство души, – вследствие чего без головы никому нельзя жить, тогда как, по отсечении ног, многие надолго еще остаются в живых. Таким образом, голова лучше прочих (членов) не только по своему положению, но и по своей деятельности и значению. Но для чего я говорю об этом? И в Церкви много есть таких, которые достигли такой же высоты, как и голова, созерцают небесное, как глаза в голове, весьма удалены от земли и не имеют ничего общего с ней. Иные же занимают место ног, попирая землю, – ног, впрочем, здоровых. Ведь ногам вменяется в преступление не то, что они попирают землю, а то, что они уклоняются на путь нечестия, что "Ноги их", – как сказано, – "бегут ко злу" (Ис. 59:7). Итак, ни глаза но должны презирать ног, ни ноги завидовать глазам. В противном случае, каждый член теряет собственное достоинство, и надлежащее употребление его бывает затруднительно. И справедливо: злоумышляющий на ближнего своего тем самым, прежде всего, злоумышляет на себя самого. Так, если ноги не захотят носить головы, когда нужно бывает передвижение с одного места на другое, то своей недеятельностью и неподвижностью они вредят и себе самим. Равным образом, если бы и голова не захотела иметь никакого попечения о ногах, то этим она, прежде всего, повредила бы себе самой. Но он (т. е. голова и ноги), как и следует, не враждебны друг другу, потому что так устроены природой. Каким же образом человеку можно не восставать против человека? Никто (скажешь) не восстает против ангелов, так как и они не восстают против архангелов; животные также не могут одержать верх надо мной; а где природа одинакового достоинства, где одинаковые дарования и никто не имеет более другого, – почему же нельзя восставать одному против другого? Но это-то самое и не дает тебе права восставать против ближнего. Если все общее, и ни один против другого не имеет ничего большого, то на каком основании можно превозноситься одному пред другим? Мы наделены одинаковой природой, сходны по душ и по телу, дышим одним и тем же воздухом и употребляем одинаковую пищу: почему же будем восставать (друг против друга)? Правда, возможность через добродетельную жизнь стать выше бесплотных сил может вести к высокому мнению о себе; но это еще не было бы высокомерием. Ведь я по праву ставлю себя высоко и очень высоко в сравнении с демоном. Смотри, каким образом и Павел ставил себя выше демона. Когда много удивительного говорил о нем демон, то он заставлял его молчать, не поддаваясь обольстителю. Так, когда отроковица, имевшая дух пытлив, говорила: "Сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения" (Деян. 16:17), – он, после строгого воспрещения, связал ему его бесстыдный язык. И еще в другом месте он же пишет следующие слова: "Бог же мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре" (Рим. 16:19). Не следствие ли это различия природы?
