Евгений Торчинов - Буддизм. Карманный словарь
Прибыв в Тибет по приглашению безуспешно проповедовавшего там выдающегося мыслителя Шантаракшиты, Падмасамбхава приступил к проповеди буддизма и демонстрации тибетцам своих магических способностей. По-видимому, могущество, даруемое тантрической йогой, произвело на тибетцев большее впечатление, чем проповедь пути бодхисаттвы, которую вел Шантаракшита. Возможно также, что тантрический буддизм Падма-самбхавы чем-то (по крайней мере, внешне) показался тибетцам похожим на привычный для них шаманизм (религия бон). Как сообщает житие, Падмасамбхава посрамил бонских жрецов и колдунов, превзойдя их магическое искусство, и подчинил демонов и злых духов Тибета, обратив их в буддизм и сделав дхармапалами — божествами, защищающими Дхарму. Даже покинул Тибет Падмасамбхава не обычным способом: обретя волшебное иллюзорное тело, он взошел на небо по арке из радуги, сидя верхом на коне.
Литература:
Будон Ринчендуб. История буддизма / Пер. с тиб. Е. Е. Обермиллера. СПб., 1999;
Дылыкова В.С. Тибетская литература. М., 1990.
ПРАДЖНЯ и УПАЯ (мудрость и искусные средства) — два базовых понятия учения о пути бодхисаттвы (см.).
В буддизме Махаяны двумя главными и определяющими качествами бодхисаттвы становятся Мудрость (прадж-ня) и Сострадание (каруна).
Тексты утверждают, что невозможно стать Буддой, не обладая в совершенстве этими двумя качествами, причем сострадание начинает восприниматься в практическом модусе — как набор «искусных средств» или методов (упая), посредством которых бодхисаттва, движимый состраданием, получает возможность помогать живым существам освободиться от пут сансарического существования. Как птица не может лететь только на одном крыле, говорят тексты, так и состояния Будды нельзя достичь только при помощи одной лишь мудрости или одних искусных средств: мудрость без средств пассивна, средства без мудрости слепы. Впоследствии в рамках тантрического буддизма мудрость начинает символически изображаться в виде женского божества, искусные средства/сострадание — в виде мужского; их соитие есть высшая интеграция (юганаддха), ведущая к пробуждению и обретению состояния Будды.
Великое сострадание (маха каруна) бодхисаттвы в самых возвышенных выражениях провозглашается во многих махаянских текстах, но нигде, пожалуй, о нем не говорится сильнее, чем в «Бодхисаттвачарьяаватаре», тексте, который можно образно назвать «Поэмой о бодхисаттве» (написан Шантидэвой VIII вв.):
Пусть я буду лекарством, кому нужно лекарство;Пусть я буду рабом, кому нужен раб;Пусть я буду мостом, кому нужен мост.
И вместе с тем, сострадательная миссия бодхисаттв не есть мирской альтруизм или благотворительность. Ее цель сугубо религиозна и сотериологична — освобождение страдающих существ от уз циклического существования чередующихся рождений-смертей со всеми его муками и скорбями.
Махаянские тексты очень много говорят об искусных средствах, в которых выражается великое сострадание бодхисаттвы. Иногда они приобретают вид своеобразной уловки, к которой бодхисаттвы прибегают, чтобы спасти живое существо из трясины сансары, приспосабливаясь к разным психологическим типам людей и их разному уровню понимания. Первоначально в махаянских текстах говорилось не столько об «искусных средствах», сколько об искусности в средствах (упая каушалья), однако позднее (особенно в текстах китайско-дальневосточного буддизма) слово «упая» стало пониматься не как средство вообще, а именно как «хорошее» средство, «подходящее средство», искусное средство, пригодное для выполнения бодхисаттвой своей миссии спасения всех существ.
См. литературу к статье Бодхисаттва.
ПАРАМИТЫ (слово «парамита» означает «совершенство», но в традиции оно обычно истолковывается в духе народной этимологии как «переход на другой берег»).
В буддизме парамиты осмысляются как трансцендентные совершенства или «совершенства, переводящие на другой берег [существования]». Как правило, в текстах дается набор из шести парамит: дана-парамита (совершенство даяния), кшанти-парамита (совершенство терпения), вирья-парамита (совершенство усердия), шила-парамита (совершенство соблюдения обетов), дхьяна-парамита (совершенство созерцания) и праджня-парамита (совершенство премудрости или премудрость, переводящая на другой берег существования; запредельная премудрость). В этом списке пять первых парамит относятся к группе искусных средств (упая), а шестая парамита сама образует целую группу — группу праджни (мудрости). Единство всех парамит, осознаваемое как единство метода и мудрости, есть пробуждение, обретение состояния Будды.
Праджня-парамита занимает особое место в этом списке, ибо она оказалась единственной парамитой, ради которой была создана особая группа сутр, получившая название праджня-парамитских сутр, или литературы праджня-парамиты. Если в Хинаяне праджня понимается как умение распознавать дхармы, то в Махаяне это некая особая способность непосредственно воспринимать реальность, как она есть. В буддийской терминологии она обозначается словом татхата, дословно — таковость (от слова «татха» и суффикса «та», аналогичного русскому «ость»). В таковом качестве Запредельная Премудрость именуется «матерью всех Будд» и символически олицетворяется образом богини, воплощающей в себе суть Совершенства Премудрости (ср. с образом Софии в восточнохристианской и гностической традиции; об этой параллели специально писал английский буддолог Э. Конзе).
Литература:
Сутра Сердца Праджня-парамиты. Сутра о совершенной премудрости, отсекающей заблуждения алмазным скипетром (Ваджраччхедика Праджня-парамита Сутра) или Алмазная Праджня-парамита Сутра // Избранные сутры китайского буддизма. СПб, 1999;
Терентьев А. А. «Сутра сердца Праджтня-парамиты» и ее место в истории буддийской философии // Буддизм: история и культура. М., 1989;
Торнинов Е. А. О психологических аспектах учения праджняпарамиты (на примере «Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутры») // Психологические аспекты буддизма. Новосибирск, 1991.
ПРАТИТЬЯ-САМУТПАДА (причинно-зависимое происхождение) — базовый принцип буддизма, лежащий в основе учения о карме и утверждающий причинную обусловленность всех элементов опыта.
Цепь причинно-зависимого происхождения состоит из двенадцати звеньев (нидан):
Прошлая жизнь (точнее, промежуток между смертью и новым рождением, антарабхава).
Авидья (неведение). Неведение (в смысле непонимания и непрочувствования) четырех Благородных Истин, заблуждение относительно собственной природы и природы существования как такового обусловливает наличие Самскар (формирующие факторы, мотивации, базовые подсознательные влечения и импульсы), влекущих умершего к новому переживанию бытия, новому рождению. Промежуточное существование заканчивается и происходит зачатие новой жизни.
Символическое изображение круговорота жизней
Данная жизнь
Наличие самскар обусловливает появление сознания (виджняна), неоформленного и аморфного. Наличие сознания обусловливает формирование
Имени и формы (намарупа), то есть психофизических характеристик человеческого существа. На основе этих психофизических структур формируются
Шесть баз (шад аятана), то есть шесть органов или способностей (индрия) чувственного восприятия. Шестой индрией является манас («ум»), также считающийся органом восприятия «умопостигаемого». В момент рождения шесть органов восприятия приходят в
Соприкосновение (спарша) с объектами чувственного восприятия, в результате чего возникает
Чувство (ведана) приятного, неприятного или нейтрального. Чувство приятного и желание вновь испытать его, приводят к появлению
Влечения, страсти (тришна), тогда как чувство неприятного формирует отвращение. Влечение и отвращение, как две стороны одного состояния, образуют
Упадану (схватывание, привязанность). Влечения и привязанности составляют сущность
Жизни, сансарического бытия (бхава). Но эта жизнь непременно должна привести к
Следующая жизнь
Новому рождению (джати), которое в свою очередь непременно закончится
Старостью и смертью (джала-марана).
Главный смысл учения о Пратитья-самупаде заключается в том, что все этапы существования причинно обусловлены, причем эта причинность носит сугубо имманентный характер, не оставляющий места для скрытой таинственной трансцендентной причины (Бог, судьба и тому подобное). Вместе с тем, живое существо (не только человек), влекомое своими подсознательными импульсами и влечениями, оказывается, по существу, рабом неумолимой обусловленности, пребывая не столько в деятельном, сколько в страдательном положении.
