Павел Бегичев - Уроки истории

Франц видел, как сверкнуло лезвие орудия казни, но не прельстился огнями поезда, везущего людей в ад.

Тюремный капеллан, сказал позднее: «Этот простой человек был единственным святым, которого я встретил за всю свою жизнь».

Жена и дети чудака, который искренне поверил в то, во что не верили проповедующие, выжили. Франциска (так звали благочестивую супругу) в возрасте 94 лет обрела останки своего мужа, получив их из рук Папы Римского. 26 октября 2007 Бенедикт XVI беатифицировал Франца Егерштеттера.

Ну что тут сказать?

Хочется прожить так, чтобы тот, кто учил тебя, вере однажды сказал: «Этот человек был единственным святым, которого я встретил за всю свою жизнь».

Быть единственным святым грустно. Святых должно быть много.

Но пока существует церковный театр с плохими актерами, святость рядового зрителя будет вызвать восхищение и рукоплескание со стороны сцены.

Пора бы нам прекратить этот театр. Профессионалам и любителям пора бы начать не играть, но жить. И если не коня оседлать всерьез, то начать с того, чтобы всерьез поверить тому, что читаем каждое воскресенье! Помолиться посреди поля, отставив вилы и зарыв топоры и томогавки. И выпрыгнуть из яркого и украшенного огнями поезда, везущего радостных пассажиров в вечную тьму. 

Если тебя переспорили… Пьер Шанель

Может быть, годы спустя вы узнаете, что тот, кто сегодня вас переспорил, изменился благодаря сказанному вами

Сегодня я хочу рассказать вам о том, как один юноша оказался неискусным полемистом. Жил он в 19 веке во Франции. Был сыном бедного крестьянина и звался Пьер Шанель. (При этом история умалчивает о его родственных связях с представительницей французского парфюмерного гения). Мальчик рос нюней и рохлей. Сызмальства привык уступать чужому мнению.

В юности он мечтал стать миссионером в Индии. И даже просился на миссию, и даже полемизировал на эту тему со своим епископом Белли. Но в споре проиграл. Его отправили на три года в глухую деревушку Крозе пасторствовать.

Через три года новоявленный сельский кюре сколотил таки группу единомышленников и надеялся осуществить свою мечту. Они организовали миссионерское общество Марии. Но снова Пьеру не удалось переспорить начальство, и вместо желанной Индии падре Шанель занял пост капеллана в семинарии Белле.

Однако юноша не сдался и через пять лет все таки проник в группу миссионеров. Правда, ему не удалось убедить руководство миссии насчет Индии и пришлось плыть в Океанию.

И даже на главный остров их новой епархии Пьеру попасть не удалось. Вместо благополучного острова Увеа, ему достался островок под названием Футуна. Острова этого даже не видно на карте с обычным масштабом. Только яндексовская метка поможет вам ознакомиться с местонахождением острова.

Остров Пьеру достался хоть и маленький, но красивый (Вот он слева).

И хотя сей клочок земли считался владением Франции, в то время правил там местный король. При населении менее 10 000 человек быть королем интересно: знаешь каждого подданного в лицо и можно даже попытаться запомнить имена… Кроме того, король Ало Ниулики слыл большим прогрессистом и даже отменил людоедство на вверенной ему территории. Видимо, чтобы совсем не сократить численность королевства и без того небогатого. Даже трон у короля был не золотой, а всего лишь из железного дерева.

 Поначалу, местный король и Пьер Шанель поладили. Пьер с сотрудниками начали с организации, если можно так выразиться, системы здравоохранения, т. е. попросту лечили больных туземцев. Общаясь с хворыми полинезийцами, потихоньку учили язык. И выучили таки!

Дошло до того, что население стало обращаться в христианство, и даже сын вождя Ниулики решил креститься.

Этого король уже потерпеть не мог. Грезилось ему, что трон железного дерева зашатался под ним, ибо Деревянный Крест Иисуса — символ власти более основательной. Забеспокоился и глава военного ведомства — зять короля Мусумуса. Собрав вокруг себя все Вооруженные Силы Королевства, монарх прямо спросил их: «Мусумуса! Готов ли ты вступить в спор с проклятым Шанелем?»

— Всегда готов! — воскликнули Вооруженные Силы Королевства и начали усиленную гонку вооружений — т. е. вытесали себе увесистую дубину (по другим сведениям это был топор).

Кроме того, Мусумуса пошел на военную хитрость: притворился больным и вызвал «Скорую помощь». Наш Пьер не заставил себя ждать, вскоре явился и стал осматривать высокопоставленного пациента.

И тут начался самый главный диспут в жизни Пьера. Мусумуса выдвинул ряд тезисов, опровергающих истинность христианства, а именно, дубину и топор. У падре Шанеля не нашлось контраргументов и священник проиграл спор, позорно покинув не только место дискуссии, но и вообще земную юдоль.

Однако смерть любимого падре так потрясла население острова, что простодушные туземцы тут же организовали акцию протеста: пошли креститься практически всем трудоспособным населением (благо, живые миссионеры на острове еще остались).

Тело любимого падре забальзамировали по местным обычаям, завернули в полотно, погрузили в бочку и отправили в Новую Зеландию, а оттуда уже во Францию. На острове же построили каменную церковь в селении Пои. Учредили ежегодный праздник с поеданием жареной свинины с бананами в честь Пьера Шанеля, а самого неискусного полемиста провозгласили покровителем всей Океании.

Через некоторое время, уверовал и сам Мусумуса. Он прожил еще долгую жизнь, но, говорят, до смерти мучился угрызениями совести.

Завещал похоронить себя без могильного холмика и памятного камня прямо на дороге, ведущей в церковь Пои. Чтобы каждый идущий в церковь попирал ногами убийцу того, кто проиграл в споре.

История не столь поучительная, сколь утешительная.

Битва со злом — это не интеллектуальное сражение, а духовное. Поэтому, чисто интеллектуальная победа тут не решает практически ничего.

Это не значит, что у веры нет разумных оснований. Это значит, что настоящая мощь заключается не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении Духа и силы…

Ой! Кажется, это уже кто то говорил…

Ну так о чем это я?

Ободритесь, братья и сестры. И побеждайте, даже когда проигрываете. С нами Бог! 

Человек, который искал свой путь. Ерофей Юрский

Устроился молодой рабочий сортировать картофель. Дело вроде бы простое: маленькие картофелины складывать в один мешок, а крупные — в другой. Но беда в том, что большинство картофелин были среднего размера. Через неделю приходит парень к начальнику и в сердцах швыряет на стол заявление об уходе.

— Все! Увольняюсь!

— Но почему? — Удивляется босс

— Решение за решением! Никаких нервов не хватит!

Выбор — штука непростая. Принятие решений — большая ответственность. Простой парень по имени Ерофей с ранней юности это усвоил. Родился и жил он в Греции, застав два века: 17 и 18. В конце 17–го родился, а в середине 18–го почил.

В детстве мальчик проявлял склонность к богословским наукам. Причем нравилось ему в христианстве именно многообразие востока и запада. Но человеку, родившемуся в Греции, просто на роду написано было выбрать восток. Мальчик же сомневался. Поэтому учил не только древнегреческий язык восточных отцов Церкви, но и на всякий случай — латынь.

Потом, наступил непростой для юноши выбор: жениться или избрать монашеский путь. Жениться интересно, да и родители уже невесту подыскали, а монашество кажется спасительней. Ну как тут выбрать?

Несколько лет не мог сделать выбор молодой человек. Склонялся к монашеству, но родителей ослушаться не хотел. Лишь молился. Ну тут прямо как в дурном кино, в ответ на молитвы… умирают оба родителя нашего Ерофея. Можно идти в монахи, ибо жениться теперь необязательно. Родители невесты, прослышав про такую эффективность моления юного предстоятеля, не рискнули испытать на себе силу его молитвы, поэтому юношу от помолвки освободили, а девицу спешно выдали замуж за другого.

Ерофей стал монахом и еще сильнее налег на учение. Один из богатых родственником, видя такое рвение, посулил спонсорскую помощь для изучения философии на Западе. И Ерофей вновь заколебался: поехать на запад? Или уйти на Афон?

Пошел на святую гору. Там увлекся идеей мученичества. Ушел с Афона в Константинополь (на ту пору, собственно, уже Стамбул, ибо город был центром мусульманской Османской Империи). Надеялся Ерофей, что горячие турецкие парни зарежут его во время проповеди. Начал провоцировать мусульман, но те, как назло, не реагировали.