Иоанн Златоуст - Творение, том 6, книга 2
2. Что говоришь ты, блаженный Павел? Неужели галаты в Галатии видели Его распинаемым? Не все ли мы исповедуем, что страдания Его происходили в Палестине, посреди Иудеи? Как же видели Его распинаемым галаты? Очами веры, а не глазами телесными. Видишь ли, как очи веры видят незримое? На таком расстоянии и после столь долгого времени они видели Христа распинаемым. Так и вы видите мертвых воскресающими; так и вы сегодня видите прокаженного очищаемым; так и вы видите расслабленного восстающим, — и видите более иудеев, которые тогда присутствовали. Они, присутствуя, не признали чуда, а вы, и, не присутствуя, поверили, — так что я справедливо сказал о вас, что ваши же блаженны очи, что видят (Мф.13:16). Если же ты и из другого случая желаешь узнать, что очи веры видят невидимое, а на видимое не смотрят, — ведь они не иначе могут увидеть невидимое, как оставив без внимания то, о чем выше сказано, — то послушай беседы Павла об Аврааме, как он очами веры узрел рождение Исаака и таким образом принял обетование. Что говорит апостол? И, не изнемогши в вере, он не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело (Рим.4:19). Велика сила веры! Как робки и слабы суждения человеческие, так крепка и сильна вера. Не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело. Видишь ли, как он пренебрег видимым, как не посмотрел на старость, хотя она была пред глазами? Но он созерцал очами веры, а не глазами телесными. Поэтому он и не видел ни старости, ни мертвенности Сары: и утроба Саррина в омертвении (Римл.4:19). Здесь апостол указывает нам на бесплодие. Была немощь двоякая: одна от старости, другая от слабости природы; не только тело по возрасту было неспособно к деторождению, но и самая утроба была омертвевшею, и самое природное вместилище (деторождения) еще прежде старости было неспособно по причине бесплодия. Видишь ли, сколько было препятствий? Старость мужа, старость жены; бесплодие, которое еще неспособнее старости и в особенности препятствует деторождению. И, однако, Авраам оставил все это без внимания и очами веры возвысился до небес, имея величайшее доказательство на исполнение обещанного — силу Обетовавшего. Поэтому он не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу (Рим.4:20). Вера есть как бы крепкий жезл и безопасная пристань, избавляющая от заблуждения суждений и успокаивающая душу в великой тишине. Ваши же блаженны очи, что видят (Мф.13:16), — опять нужно повторить это изречение. Хотя иудеи видели совершавшееся в то время, но Господь называет блаженным не внешнее зрение, потому что не оно само по себе видит чудеса, а зрение внутреннее. Они видели слепого и говорили: сей ли есть, не есть сей, — призовем родителей его (Ин.9:8,9,18). Слышишь ли, как они сомневаются? Видишь ли, что телесного зрения недостаточно для созерцания чуда? Те, которые присутствовали и смотрели, говорили: сей есть, не есть сей; а мы, отсутствуя, не говорим: этот — не тот, но: он — тот самый. Убедился ли ты, что отсутствие нисколько не вредит, когда есть очи веры, и присутствие не приносит никакой пользы, когда нет очей веры? Какая была польза иудеям от того, что они видели? Никакой. Мы видим яснее их. Итак, если очи ваши видят тем зрением и уши слышат тем слухом, которые Христос назвал блаженными, то мы теперь предложим вам перлы Писаний. Как для иудеев Христос не разрешал вопросов, но еще увеличивал неясность, потому что они не внимали, так и вам, потому что внимаете, нужно ясно представить сокровенное. Ученики приступали ко Христу и с удивлением говорили: для чего притчами говоришь им? Он же отвечал: потому говорю им притчами, что они видя не видят (Мф.13:10-13). А так как вы не видя видите, то необходимо говорить вам не в притчах, не так, как тем, которые слушая не слышат. Итак, если вы, не слушавшие тогда, слышите ныне не менее того, как бы слышали тогда, то не следует лишать вас этой трапезы. И Христос назвал последних блаженными не менее, как и первых: ты поверил, потому что увидел Меня, говорит Он, блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20:29). Поэтому не будьте же медленны на добродетель, потому что вы живете не в те времена, а теперь. Если захочешь, то от этого не будет для тебя никакого вреда, подобно тому, как многие и из живших тогда не получили никакой пользы, потому что не хотели.
3. Итак, что сегодня прочитано? Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие (2Тим.3:1), пишет Павел опять к Тимофею. Страшная угроза; но ободримся: он загадочно указывает нам на те времена и на последующие за ними и на времена при самой кончине (мира). Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Кратко изречение, но велика в нем сила! Как ароматы издают благовоние не по количеству своему, а по своей природе, так и божественные Писания не множеством слов, но силою содержащегося в них доставляют нам всякую пользу. Аромат благовонен и сам по себе, по своему свойству, а когда бросишь его на огонь, тогда он обнаруживает всю свою приятность: так и божественное Писание весьма приятно и само по себе, а когда оно проникнет в нашу душу, как бы попав в кадильницу, тогда наполняет весь дом благовонием. Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Он говорит о кончине (мира). Но что до этого тебе, блаженный Павел, что Тимофею, что тогдашним слушателям, которые вскоре имели умереть, освободиться от угрожавших бедствий и злых людей? Я, говорит он, взираю не на настоящее только, но предвижу и будущее; жалею не о настоящей пастве, но и за будущую беспокоюсь и страшусь. Мы едва проявляем попечение и о тех людях, которые живут с нами; а он обнаруживает великую заботливость и о тех, которые еще не родились. Так и превосходный пастырь не тогда только предостерегает, когда видит волков, устремляющихся на стадо и находящихся близ овец, но указывает на них и тогда, когда они еще далеко. Так и Павел, как превосходный пастырь, сидя на высоком месте — в пророческом достоинстве — и пророческими очами провидя издалека сбегающихся диких зверей, устремляющихся при самой кончине (мира) и нападающих на паству, предрекает и предуказывает это, чтобы приготовить к бодрствованию и тех, которые еще не родились, и таким пророчеством оградить всю паству. И отец, нежно любящий детей, строя великолепный и огромный дом для детей своих, часто строит его так, чтобы он не для них только был полезен, но и для внуков и для следующих за ними. Так и царь, окружая любимый город наружною стеною, делает ее надежною, крепкою и прочною, чтобы она служила не одному только его роду, но была полезна и всем последующим потомкам, и чтобы она устояла не только против современных ему орудий разрушения, но и против последующих нападений. Так поступил и Павел. Апостольские послания — это стены для церквей; он и ограждает ими не только современников, но и будущих людей; и эту ограду он устроил столь твердою и несокрушимою и со всею прочностью так расположил по всей вселенной, что и тогдашних людей и последующих, и нынешних и имеющих быть после до пришествия Христова она избавляет от всякого нападения врагов. Таковы души святых: любвеобильны, попечительны, превышают любовью отеческую расположенность, побеждают естественную любовь, превосходят и материнские болезни рождения, потому что они исполнены Духа и Божественной благодати.
4. Хотите ли, я докажу и из другого обстоятельства, что святые заботятся не о своих нуждах и беспокоятся не о настоящем только, но и о будущем? Ко Христу, сидевшему на горе, говорит Писание, приступили ученики, люди уже достигшие старости и имевшие спустя немного времени отойти из настоящей жизни. О чем же они спрашивают Его? О чем беспокоятся? Чего боятся? О чем предлагают вопрос Учителю? О том ли, что будет при их жизни, или что случится в тогдашние времена? Нет. Но, оставив все это, что говорят они? Какой признак Твоего пришествия и кончины века (Мф. 24:3)? Видишь ли, что и они спрашивают о кончине века и заботятся о будущих людях? Апостолы, все вообще и каждый в частности, имели в виду нужды не свои, а остальных. Таков был Петр, верховный в сонме их, уста всех апостолов, глава того братства, предстоятель всей вселенной, основание Церкви, пламенно любивший Христа, потому что Господь сказал ему: Петр, любишь ли ты Меня больше, нежели они (Ин.21:15)? Для того я говорю ему похвалы, чтобы вы узнали, что он истинно любил Христа, потому что попечение о рабах есть величайшее доказательство любви ко Владыке; и это не я говорю, но сам Владыка, которого он любил: если любишь меня, говорит Он, паси овец моих (Ин.21:16). Посмотрим же, точно ли он имеет звание пастыря, истинно ли оказывает попечение, истинно ли любит овец, истинно ли питает привязанность к пастве, — чтобы нам знать, что он любит и Пастыря, — так как первое, сказал Господь, есть признак последнего. Итак, этот Петр бросил все, что имел, — мрежу и все, что было в лодке, оставил и море, и ремесло, и дом. Не на то будем смотреть, что это — немногое, а на то, что это — все его имущество, и похвалим усердие. Ведь и положившая две лепты положила небольшое количество денег, и однако обнаружила великое богатство усердия, подобно тому как и Петр при великой бедности своей показал великое изобилие ревности. Что для иного имение, слуги, дома, золото, то для него была мрежа, море, ремесло, ладья. Поэтому не на то будем смотреть, что он оставил немногое, но — что оставил все. Не то ведь требуется, чтобы оставить немногое или многое, но чтобы внести отнюдь не меньше того, сколько позволяют силы. Таким образом он оставил все: и отечество, и дом, и друзей, и родных, и самую безопасность; таким поступком он вооружил против себя иудейский народ: ибо, говорит евангелист, Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги (Ин.9:22). Отсюда видно, что он не сомневался и не боялся касательно царства небесного, но весьма был уверен, как свидетельством самих обстоятельств, так еще прежде свидетельства обстоятельств словами Спасителя, что он непременно наследует царство. Именно, когда он сказал: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам? то Христос отвечал им: сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых (Мф.19:27,28). Это я привел для того, чтобы, когда покажу, что он беспокоился о собратиях, ты не сказал, что он боялся за себя самого. Как он мог бояться за себя, когда сам Тот, Кто имел увенчать его, изрек определение о венце и наградах? Итак, этот Петр, оставивший все, уверенный в получении царства небесного, — тогда, когда один богач подошел и сказал Христу: что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? а Христос отвечал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною, и потом, когда тот опечалился при этом и Христос говорил ученикам: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие, — тогда Петр, ничего не имевший, уверенный в получении царства, не боявшийся за свое собственное спасение и ясно знавший о приготовленной ему там почести, выслушав это, сказал: так кто же может спастись (Мф.19: 16-25)? Чего боишься ты, блаженный Петр, о чем беспокоишься, чего трепещешь? Ты все бросил, все покинул; речь идет о богатых; говоренное служит обвинением для них; а ты проводишь жизнь в бедности и нестяжательности. Но я не свои нужды имею в виду, говорит он, но ищу пользы других. Поэтому, будучи уверен за себя, он предложил вопрос за других и сказал: так кто же может спастись?
