Р. Зенер - Учение магов
Большинство других исповедуемых грехов имеют параллели в других религиях и соответствуют прегрешениям против пяти вспомогательных из 10 заповедей. Насколько мне известно, однако, нет другой религии, которая считала бы разговор с полным ртом или хождение необутым греховным действием. Это можно объяснить акцентами зороастрийцев на хороших манерах и приличном поведении, том аспекте их религии, который ясно виден из нашей последней главы. Так что обе упомянутые выше привычки являются примерами дурного поведения, а для зороастрийца мало разницы между дурно воспитанным и грешником.
Текст показывает, что зороастриец верит не только в то, что наказание положено ему за всякий грех, который он мог совершить, но и что грехи должно исповедовать жрецу, и что верно наложенные им епитимьи смывают их. Если человек умирает без полного искупления своих грехов, то его душа должна нести искупительную кару, исполняя необходимые епитимьи, в течение трех ночей, которые проходят между смертью и судом, или это могут сделать для него его ближайшие родственники. Таким образом, исповедь в зороастризме осуществляет во многом ту же функцию, что и в католицизме. Грехи, чтобы быть прощенными, должны быть исповеданы, и исповедь снова возвращает душу в состояние милосердия, восстанавливает ее в ее естественное состояние дружбы с Богом. Грех для зороастрийца означает оставление человеком его истинного предназначения, которое состоит в его привилегированном положении — быть бойцом передового фронта, сражающимся на стороне Хормазда против злобности Ахримана, а привлечение его на сторону последнего — это измена. Но так как это единичный акт измены, то он все же может быть стерт исповедью и покаянием.
Среди католиков исповедь — это обычное приготовление к святому причастию, т. е. обряду, где верующий принимает часть божественной жизни. В зороастризме мы находим тот же обряд; причем, как в католицизме, где причащение имеет форму принятия святых частиц, которые представляют божество и которые предварительно освящаются и приносятся в бескровной жертве, так и в зороастризме есть подобное бескровное жертвоприношение и участие в жертвенном божестве. Полный отчет о зороастрийской ясне или жертве читатель найдет в XII главе книги Моди. Здесь можно дать лишь очень краткое описание.
Ясна сосредоточена вокруг священного растения Хаомы или Хом, которое первоначально росло в иранских горах и, по-видимому, обладало интоксицирующими свойствами. Но Хаома — много больше, чем растение, это также — бог, сын самого Хормазда. В жертвоприношении Хаома, как растение, является жертвой, но как бог — она сама является жрецом. Она одновременно и жертва, и приносящий жертву, и из ее смерти приходит бессмертие. Таким образом, когда верующий принимает частицу священной Хаомы, он принимает бессмертие, он вкушает вечную жизнь, которая будет его жизнью на Небесах.
Кажется странным, что жертвоприношение Хаомы стало центральной частью зороастрийской литургии, ибо этот культ гораздо древнее зороастризма, поскольку обнаружен и в сестринской цивилизации ведических индусов. Тем более странно, что сам Зороастр, как полагают, нападал на этот обряд, потому что в его дни он был связан с жертвоприношением животных и, вероятно, с многочисленными неподобающими пиршествами. Учреждение этого культа он приписывает Йиме (позднее названным Джамом или Джамшедом), который, согласно древнейшей традиции, был Первочеловеком; со временем эту роль занял Гайомард. Как видно из следующей цитаты, в обряде, который подвергается критике, убивали быка и поглощали его мясо; по всей вероятности, при этом потреблялась и Хаома.
"Йима, — говорит Зороастр, — сын Вивахванта, как сказано в традиции, был одним из тех грешников, ибо чтобы порадовать народ, он давал им куски быка, чтоб они ели его".
Далее, в том же гимне есть несомненная ссылка на Хаому, так как, хотя само слово и не использовалось, но есть слово duraosha, основной эпитет Хаомы, который означает "тот, от кого улетает смерть". Вот этот отрывок:
"Долго Грахма и принцы концентрировали свое внимание и энергию на том, чтоб воспрепятствовать ему (Зороастру), в чем они настойчиво стремились к помощи последователей Лжи и о чем говорилось среди них, что надо сжечь "того, от кого улетает смерть", чтоб помочь зарезать быка".
Здесь Зороастр явно нападает на некую форму жертвоприношения животного, которая, тем не менее, уцелела и проявилась позже в митраическом культе, имевшем столь поразительное распространение во всей Римской империи. Очевидно также, что принесение в жертву животного сопровождалось обрядами, в которых употреблялась Хаома. Что, однако, не совсем ясно, так это то, нападает ли Зороастр на культ Хаомы как таковой, или на некую извращенную форму его. Поскольку для описания Хаомы он употребляет слово duraosha — "тот, от кого улетает смерть", то возникает сомнение, верно ли, что он критикует сам обряд Хаомы, как принято было считать в недавнее время. Если б это действительно было так, он вряд ли употребил бы этот эпитет, который точно описывает свойство этого растения даровать бессмертие. В чем Зороастр действительно обвиняет своих врагов, так это в сжигании растения Хаомы, что было вспомогательным ритуалом при жертвоприношении быка. Тут можно предположить, что он говорит лишь метафорически, имея в виду воспаление органов чувств, следующее за принятием интоксицирующего растения. С другой стороны, может быть все проще, и он протестует против буквального сжигания растения, поскольку это не согласуется с обычным ходом этого ритуала, где для выжимания сока Хаомы предварительно толкут его в ступке. Последний отрывок, следовательно, нельзя применить для доказательства того, что Зороастр был противником обряда Хаомы, как такового. Оба цитированных текста определенно указывают, однако, что он сильно противоборcтвовал принесению в жертву быков или коров и к привлечению к этому обряда Хаомы.
Если это так, то было бы слишком долго объяснять тот факт, что хотя жертвоприношения животных повторяются снова и снова на поздних фазах зороастризма, и хотя сам бог Хаома претендует на челюсти, язык и левый глаз жертвенного животного, тем не менее, всегда была оппозиция этому у части ортодоксов. Так, обращаясь к сасанийскому периоду, мы встречаем имя Адурбада, которое было синонимом ортодоксии и ассоциировалось со строго вегетарианской диетой, тогда как Вездигерд II, который почти определенно был зерванитским еретиком, "приумножил жертвоприношение белых быков и лохматых козлов огню".
Итак, вопрос о том, допустимы или нет жертвоприношения животных, не был решен до самого конца сасанийского периода. И тем не менее, ритуал Хаомы представлял центральную часть зороастрийского обряда, по крайней мере со времени составления младшей Авесты. Законность его никогда не вызывала сомнений, и кажется невероятным, чтобы это было так, если бы Зороастр действительно восставал против самого обряда, а не соединения его с принесением в жертву быков.
Создается впечатление, однако, что цель жертвоприношения быка и ритуала Хаомы была одна и та же, именно — достижение бессмертия. А жертвоприношение быка было еще вдобавок обрядом изобилия, ибо, согласно дальнейшей мифологии, вся растительная жизнь произошла от Первозданного Быка, убитого Ахриманом. Но это уже не имеет никакого отношения к цели обряда Хаомы, представляющего сердцевину зороастрийской ясны, которая, как показывает само название, является бескровной «жертвой» бога Хаомы, истинно присутствующего в растении его имени.
Детали обряда, чрезвычайно интересные, в частности, тем, что проливают свет на митраические мистерии, полностью описаны у Моди. Мы коснемся здесь лишь его смысла. Ясна — это и "бескровная жертва", и причащение. Помимо Хаомы, существуют другие приношения, называемые myazd и dron, что изначально, по-видимому, символизирует приношение жидкости и тверди. В наши дни мьязд — это какой-либо плод, а дрона — это "плоский круглый хлебец из бездрожжевого теста, приготовленный из пшеничной муки и коровьего масла". Внешнее сходство с христианской евхаристией здесь поразительно. Но еще более поражает очевидное сходство между бескровной жертвой Хаомы и той же в католической мессе. В каждом из этих случаев Бог предстает одновременно и жертвой, и жрецом, и в каждом случае приношение делается Небесному Отцу от жреца-жертвы. Когда принесение жертвы совершено, плоть убитого Бога вкушается жрецом и распределяется среди народа, и для каждого из всех участников таинства это причастие с Богом является эликсиром бессмертия.
Смысл этого обряда был совершенно ясен авторам Авесты, хотя в дальнейшем он был, как будто, несколько рационализирован. Так, в поздней зороастрийской книге четыре выжимания Хаомы соответствуют четырем пришествиям — самого Зороастра и тех трех его сыновей, рожденных после его смерти, которые придут в конце времени, чтобы вызвать окончательное Восстановление, когда все люди будут сделаны бессмертными. И все же, даже в этой жизни тема бессмертия не утрачена, и в этом смысл таинства обряд Хаомы. Бог умер — символически растолчен в ступке — чтобы человек мог стать бессмертным. В нашей заключительной главе мы увидим, как в последние дни путем последнего жертвоприношения быка будет произведена чудесная Хаома или Хом, которая введет человечество в вечную жизнь. И хотя к тому времени жертвы животных на земле уже нет, она еще существует в Небесах.
