Геше Джампа Тинлей - Сутра Сердца
— Я всегда прихожу в нужный момент. И мне не нужно дорогих подарков, дай мне то, что можешь дать.
После того, как старик подал ему свою пищу, Учитель спросил его:
— Ты счастлив?
— Нет, я очень несчастлив, — ответил старик.
— А ты хочешь стать счастливым?
— Да, очень хочу!
И тогда Учитель сказал ему следующее:
— Для того, чтобы стать счастливым, ты должен знать, как создать причину для счастья, а если ты не хочешь страдать, то ты должен знать, как избавиться от причины страдания. Счастье и страдание не находятся в руках наших желаний, они находятся в руках причины. Ты хочешь узнать, как создать причину для счастья и как избавиться от причины страдания?
И старик ответил:
— Пожалуйста, научите!
И тогда Учитель дал ему детальное наставление и заставил его заниматься практикой. Через несколько лет этот ученик достиг высоких совершенств. Мы должны понять из этой истории то, что временные радости обманчивы, а временные страдания являются благословением Учителя.
Рано или поздно мы все будем страдать, так как имеем омрачения, и в этот момент нам не нужно забывать, что все временные страдания есть ничто иное, как благословение нашего Учителя. Для людей, не знающих Дхармы, небольшие страдания становятся огромной проблемой и вместо того, чтобы противостоять этой проблеме, они пытаются спрятаться от неё, усугубляя тем самым свое положение. А те люди, кто имеет Дхарму в сердце, противостоят этим проблемам, потому что знают, что когда не убегаешь, не прячешься, то проблема не кажется такой огромной и страшной. Если мы станем замечать проблемы других людей, то наши собственные проблемы станут еще меньше. А если мы будем знать, как использовать эти проблемы для духовного развития, то эти трудности могут стать для нас наслаждением. Для тех людей, кто не понимает пользу сауны, пять минут нахождения в ней станет очень большим страданием, самым худшим наказанием. А те люди, которые знают, что это полезно для здоровья, готовы платить деньги за то, чтобы сходить в сауну. Все есть состояние ума. Одну и ту же сауну два человека переживают совершенно по-разному. Для одного это самое худшее наказание, для другого — это самое лучшее наслаждение. Подобно тому, как одна и та же сауна для двух разных людей будет совершенно разной, точно так же одна и та же проблема разными людьми переживается по-разному.
Любую проблему при наличии умения можно преобразовать в наслаждение, в духовную практику. И если мы сможем научиться наслаждаться страданием, то сансара просто исчезнет, то есть, в сансаре для вас больше не будет страдания. И это не просто теория, это — истина, так как на практике великие тибетские Учителя, великие бурятские Учителя знали, как преобразовывать свои страдания в радость, в наслаждение. И мы знаем из историй, что, в каких бы трудных условиях они ни находились, какие бы страдания они ни испытывали, они всегда находились в спокойном, умиротворенном состоянии.
Итак, хотя в явной форме бодхисаттва Авалокитешвара, побуждаемый магической силой Будды, давал на Горе Орлиной Стаи учение Праджняпарамиты, в скрытой форме он преподал тогда же учение махаяны, Великой Колесницы. Иначе говоря, источником махаянских учений является сам Будда. Это разъясняет Его Святейшество Далай-лама, когда говорит:
"Учения махаяны коренятся в той проповеди, которую Будда дал первоначально на Горе Орлиной Стаи…
В традиции махаяны имеются также учения, которые были получены в результате “третьего поворота колеса Дхармы ”. Вместе с этими учениями мы можем говорить о двух категориях манускриптов: те тексты, которые представляют собой интерпретацию сутр Праджняпарамиты, и те тексты, которые представляют собой теорию природы Будды ” (санскритский термин для этой природы — “татхагатагарбха ”). Поскольку литература Праджняпарамиты излагает Пустоту, интерпретирующие её толкования были преподаны первоначально в “третьем повороте колеса Дхармы ” для пользы тех духовных практиков, которые, хотя и склонны к махаянскому пути, но всё же не готовы применить с пользой учения Будды о Пустоте от самосущего бытия ”.[102]
Хотя тибетская традиция приписывает происхождение махаянских учений самому Будде, в истории буддизма ученые других школ выражали сомнение в этом вопросе, да и некоторые современные ученые также сомневаются в этом. Его Святейшество Далай-лама говорит, что до появления в Индии Нагарджуны имелось два прямо противоположных мнения о происхождении махаяны: одни мастера считали источником махаяны самого Будду Шакьямуни, другие не соглашались с этим, а считали истинным, высшим учением Будды только учения Тхеравады.
"Вследствие этого, мы находим в сочинениях Нагарджуны, таких, как Драгоценная Гирлянда ’ (Ratnavali), целые разделы, которые Нагарджуна посвятил доказательству аутентичности махаянских сутр. Мы также находим такие аргументы в трактате Майтрейи ‘Орнамент махаянских сутр’ (Sutralamkara), в сочинении Шантидевы Вступление на путь бодхисаттв (Bodhicharyavatara) и у Бхававивеки в его *Сущности Срединного Пути ’(Madhyamakahridaya).
Имеет смысл проверить также с этой целью следующий аргумент Нагарджуны. Если бы только тот путь, который был объяснен Буддой во время первого поворота колеса Учения (учение о тридцати семи аспектах пути Просветления), являлся единственным путем к просветлению, указанным Буддой, то тогда не имелось бы существенного различия между тем духовным процессом, который ведет к полному просветлению будды, и тем процессом, который ведет к индивидуальному освобождению, обретаемому архатом. Иначе говоря, дело бы обстояло так, что тот индивид, который достиг нирваны (устранения своих собственных страданий) был бы одинаковым по пониманию и способностям с тем, кто достиг полного просветления будды. Если бы обстояло так, что эти два состояния тождественны, то тогда субстанциональное различие между ними состояло бы только во времени, которое занимает достижение этих состояний: чтобы достигнуть состояния будды, нужно аккумулировать заслуги в течение трех неисчислимых эонов, в то время как индивидуальное освобождение архата может быть достигнуто гораздо быстрее. Однако, Нагарджуна доказывает, что такая позиция (что состояния являются идентичными, но дело во времени) не имеет под собой основы.
Нагарджуна указывает, что одна из метафизических идей, имевших хождение в ранних буддийских традициях, это то, что во время конечной нирваны Будды, известной как “нирвана без пребывания ”, — условно, точка смерти — поток существования приходит к концу. Если бы это имело место, доказывает он, то тогда период времени, в течение которого Будда Шакьямуни был способен трудиться ради блага других живых существ после того, как он достиг полного пробуждения, которое было первичной причиной для накопления заслуг и мудрости в течение трех неисчислимых эонов, оказался бы до странности коротким. Будда оставил свою королевскую жизнь в возрасте двадцати девяти лет, достиг полного просветления в возрасте тридцати трех, и ушел в возрасте восьмидесяти или восьмидесяти одного. Это подразумевает, что Будда был способен трудиться ради пользы других живых существ только несколько десятилетий. Для Нагарджуны такое гигантское несоответствие между периодом тренировки Будды и периодом его активности после просветления не имеет смысла.
Далее он доказывает, что нет основания для точки зрения, что поток индивидуального ума будто бы приходит к концу при достижении конечной нирваны, потому что не существует ничего, что могло бы осуществить тотальное прекращение потока сознания. Он утверждает, что если есть достаточный антидот к некоторым данным феноменам или событиям, то тогда, можно сказать, он является причиной полного прекращения фукционирования этих феноменов или событий. (К примеру, достаточный антидот от телесного яда был бы причиной полного прекращения функционирования этого яда). Однако, что касается самого потока сознания, ни события, ни агенты не могут осуществить его тотального разрушения. Нагарджуна доказал, что природный ум и загрязнения или страдания, которые омрачают присущую ему ясность, являются двумя отделимыми друг от друга вещами. Ментальная скверна — загрязнения и страдания — могут быть устранены практикой мощных антидотов учений Будды. Однако сам поток ума остается бесконечным.
Нагарджуна заявил, что учения, заложенные в санскритской махаянской традиции, являются не только более глубокими, чем учения палийской традиции, но что они также не противоречат палийским учениям. В этом смысле, можно было бы сказать, что в махаянских текстах более глубоко и более подробно излагаются те учения, которые вначале развивались в ранних учениях Будды. Нагарджуна доказал подлинность учений махаяны ”.[103]
В составлении махаянских текстов решающую роль сыграли Нагарджуна (II в. н. э.) и Асанга (IV в. н. э.), считающиеся основоположниками двух основных линий преемственности. Но как быть с тем временным пробелом, по крайней мере, в четыре столетия, которые прошли со смерти Будды до рождения Нагарджуны, и с пробелом примерно в девять столетий, который отдаляет рождение Асанги от времени Будды? Как говорит Его Святейшество Далай-лама, мы вправе задаться вопросом, что же обеспечило непрерывную линию преемственности махаянских текстов от Будды до Нагарджуны и Асанги? И Его Святейшество дает такое объяснение:
