Борис Гладков - Толкование Евангелия
Нельзя приписать также ни внушению, ни «исцеляющей вере» и заочные исцеления сына царедворца (Ин 4:46–53), слуги сотника (Мф 8:5–13; Лк 7:1–10) и дочери хананеянки (Мф 15:22–28; Мк 7:24–30), а также не заочное исцеление у овечьей купальни расслабленного, страдавшего тридцать восемь лет (Ин 5:1–16). В первых трех случаях больные во время исцеления находились далеко от Иисуса, не видели Его, даже не знали Его, а потому и веровать в Его чудотворную силу не могли; нельзя было подействовать на них и внушением. Расслабленный же, ожидавший долгое время движения воды в овечьей купальне, видел Иисуса в первый раз, не знал Его даже по слухам и не мог назвать своего Благодетеля по имени, когда книжники и фарисеи спрашивали его: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи? так как Иисус, совершив чудо, тотчас же скрылся в толпе народа.
Поэтому рассмотренные нами пять чудес могут быть объяснены только действием творческой, всемогущей силы Божией.
В других случаях исцеления от болезней больные видели Иисуса и верили в Его чудотворную силу; но и тут исцеление не могло последовать от одной лишь веры в возможность исцеления (см. с. 889) или же от внушения, так как болезни были неизлечимы. Проказа до сих пор считается болезнью неизлечимой, а Христос одним словом Своим исцелил сначала одного прокаженного (Мф 8:2–3; Мк 1:40–42), а потом разом десятерых (Лк 17:11–19). К неизлечимым болезням следует отнести и водяную, а Христос одним прикосновением Своим исцелил такого больного (Лк 14:1–4). Страдавшая двенадцать лет кровотечением и «пролечившая» у многих врачей все свое состояние, очевидно, была больна затяжной (хронической) болезнью, превратившейся в неизлечимую, но мгновенно исцелилась от одного лишь прикосновения к одежде Иисуса (Мк 5:24–34; Лк 8:43–48; Мф 9:20–22).
Остается рассмотреть еще один случай исцеления расслабленного, которого спустили на постели с кровли дома к ногам Иисуса (Мф 9:2–7; Мк 2:1–12; Лк 5:17–25). Исцеление произошло мгновенно от одного лишь повеления Христа: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. Повеление это можно было бы принять за внушение наяву, и притом внушение, сделанное человеку, веровавшему в чудотворную силу Иисуса; однако никогда еще и никто не мог в один раз воздействовать на расслабленного и недвижимого больного так, чтобы он не только мгновенно встал, но еще и понес постель, имевшую форму носилок и, следовательно, довольно тяжелую. Исцеление это привело в изумление и даже в ужас всех присутствовавших; все поняли, что это – Сила Божия, и все славили Бога, давшего такую власть Иисусу. Они смотрели на Иисуса как на Человека и потому славили Бога за дарование такой власти человекам. Этот ужас и это прославление Бога доказывают, что, по мнению присутствовавших, исцелить этого расслабленного Иисус-Человек не мог, и если исцелил, то властью и силой Божией. Евангелисты не говорят, как долго страдал этот расслабленный и в каком виде его спустили к ногам Иисуса; но ужас, охвативший всех присутствовавших, и прославление Бога за такое исцеление доказывают, что здесь ни внушение, ни вера не могли превратить живой труп в здорового и бодрого человека.
Рассмотрим теперь исцеление другого рода, исцеление не болезней, а от последствий перенесенных ранее болезней; и начнем с исцеления слепых, потерявших зрение от болезней. В Евангелии записано три таких случая.
Когда Иисус шел из дома Иаира, за Ним следовали двое слепых и кричали: Помилуй нас, Иисус, Сын Давидов! Иисус продолжал идти и, когда вошел в дом, вошли за Ним туда же и эти слепые. Господь спросил их: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И тотчас же открылись глаза их (Мф 9:27–31). Особенность этого исцеления заключается в том, что Господь коснулся глаз этих слепых. Такой же особенностью отличается и другое исцеление слепого в Вифсаиде; и тут Господь возложил руки Свои на глаза слепого, который тотчас же стал видеть все ясно (Мк 8:22–26). В третьем же случае исцеления слепых в Иерихоне Господь не прикасался к глазам их;[109] Он только спросил одного из них: чего ты хочешь от Меня? Слепой сказал Ему: чтобы мне прозреть, и Иисус ответил ему: прозри! вера твоя спасла тебя (то есть сделала тебя достойным исполнения твоей просьбы) (Лк 18:41–42). И слепые тотчас прозрели и пошли за Ним, славя Бога. Сопоставляя это последнее исцеление с двумя первыми, мы видим, что для исцеления слепых достаточно было одного слова Спасителя, и если Он нашел нужным возложить руки Свои на глаза слепого в Вифсаиде и двух слепых в Капернауме, то, конечно, поступил так не потому, что из Его рук исходила исцеляющая сила, а для того, чтобы слепые, не видевшие Иисуса, могли лучше уразуметь, что исцелил их именно Он, так как зрение возвращалось им в то самое мгновение, когда к глазам их прикасался Иисус. Но чтобы нельзя было подумать, что без такого прикосновения Иисус не мог даровать слепым зрение, Он исцелил Иерихонских слепых одним словом Своим: прозри!
Особенно поразительно дарование зрения слепорожденному (Ин 9:1–7). Тут, конечно, ни вера слепорожденного, ни внушение не могли бы сделать ничего; да и веровать-то в Иисуса этот слепорожденный не мог, так как жил в Иерусалиме, куда Христос приходил довольно редко и то на короткое время, и где первосвященники, книжники и фарисеи усиленно распространяли в народе слух, что Иисус «обольщает народ силою князя бесовского». Дарование зрения слепорожденному последовало вслед за тем, как первосвященники, книжники и фарисеи схватили камни, чтобы убить ими Иисуса (Ин 8:58–59). Понятно, что при таких обстоятельствах Господь не захотел еще более раздражать врагов Своих всенародным совершением чуда, ибо время Его еще не настало (Ин 7:6), и если Он даровал слепорожденному зрение, то только из любви к страждущим. Вот почему Он, помазав слепому глаза брением, велел ему пойти и умыться в Силоамской купальне. Тот пошел и умылся, и пришел зрячим, но Иисуса уже не застал. Если в Иерихоне Господь мог одним словом Своим (Прозри!) даровать зрение слепым, то, конечно, мог и в данном случае ограничиться одним властным повелением; но Он этого не сделал, вероятно, по вышеуказанной причине; и это нисколько не умаляет величия совершенного чуда. Чудо это так поразило народ, узнавший о нем, что синедрион признал необходимым войти в тщательное расследование его, надеясь или опровергнуть его, или же поколебать доверие к нему в народе. Но это не удалось врагам Иисуса, и они услышали из уст исцеленного знаменательные слова: От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному (Ин 9:32).
В настоящее время, когда хирургия сделала замечательные успехи, были случаи возвращения зрения слепорожденным путем хирургических операций и непосредственно следующего за операциями лечения. Но в этих случаях хирург не дает зрения слепорожденному, а только устраняет путем операции те физические недостатки, которые препятствовали зрению. Например, сросшиеся веки препятствуют проникновению в глаз лучей света и производят слепоту; если представляется возможным сделать разрез сросшихся век, то препятствие это устраняется, и слепой начинает видеть. Но Господь не прибегал ни к каким операциям при исцелении слепых. Собственно, дарование зрения слепорожденному нельзя и назвать исцелением: это скорее исправление телесного недостатка, дарование не существовавшего от рождения органа зрения.
К чудесному устранению природных телесных недостатков надо отнести и чудо с глухим косноязычным. Оглохнуть можно и от болезни, но косноязычие всегда прирожденное. И вот, когда привели к Иисусу глухого косноязычного, Он вложил персты Свои в уши ему, коснулся языка его и сказал: отверзись. И тотчас отверзся у него слух, и он стал говорить чисто (Мк 7:32–35). Глухой не мог бы слышать, если бы Иисус спросил его о чем-либо или сказал что-нибудь; но он должен был, однако, знать, что сейчас будет исцелен не кем иным, как Иисусом; потому-то и необходимо было особое воздействие для вразумления его; и способом такого вразумления Господь избрал вложение пальцев Своих в уши глухого косноязычного и прикосновение к языку его.
Устранить природный недостаток в устройстве языка нельзя ни воздействием на нервы косноязычного, ни внушением; можно было сделать это только всемогущей Силой Божией.
Из всех записанных в Евангелии случаев исцелений нам остается еще рассмотреть исцеления сухорукого и скорченной женщины. Сухорукого Господь исцелил одним словом Своим. Протяни руку твою, – сказал Он. Сухорукий протянул руку свою, которой совсем не владел, и стала рука его здорова, как другая (Мф 12:9–14; Мк 3:1–6; Лк 6:6–11).
Чудо это так поразило всех присутствовавших в синагоге, что книжники и фарисеи пришли в бешенство и тотчас же порешили погубить Иисуса, чтобы народ не мог признать Его Мессией. Это злобное настроение врагов Христовых, приравненное Евангелистами к бешенству, доказывает, что никакими человеческими силами нельзя было сухую (атрофированную) руку сделать здоровою; и враги Христовы сознавали, что сделать это можно было только силою сверхъестественной; но они приписывали эту силу диаволу, а не Богу.
