Артур Пшибыславски - Пустота – это радость, или Буддийская философия с прищуром третьего глаза

Каким, собственно, образом подверженная модификации физиология мозга может гарантировать неизменность и категоричность математических законов? Если все, что касается сознания, определяет физиология мозга, то почему вместе с возможностью ее изменения не должны меняться логика и математика? Если некая сложная сеть нейронов отвечает за выполняемые нами действия сложения, то вместе с изменением этой сети либо ее функционирования 2+2 могло бы равняться 5. Законы логики и математики становятся эпифеноменом физиологии мозга, и снова начинает пугать призрак цветной капусты. Имея единственную опору в работе мозга, логика и математика никогда не приобретут статус, на который всегда претендовали. Это наверняка не понравилось бы ученому, пользующемуся томографами и сканерами, созданными по законам математики и физики, согласно которым они функционируют и делают возможным исследование мозга.

Все прочие достижения культуры также становятся результатом секреции мозга. Искусство и литература не исключение. Они всего лишь результат деполяризации нейронной мембраны и химических изменений на синапсах. Литература как результат возбуждения ума с точки зрения физиологии не сильно отличалась бы от воспаления кожи при себорее (хотя в случае плохой литературы, очевидно, так и есть).

В дополнение ко всему, почему выделение сознания так разнится в случае каждого отдельного представителя человеческого рода? Все поджелудочные железы устроены одинаково, работают одинаково и выделяют одинаковый инсулин, и мозги устроены одинаково, работают по одному и тому же принципу, а выделяют разные мысли и чувства, отличные друг от друга. Все способны выделять гормоны, но не все способны выделить понимание формулы E = mc2. Неужели такого рода открытия были результатом дисфункции мозга?

С подобным обесцениванием математики, физики или литературы можно бы было согласиться, если они кому-то не нравятся, но есть еще одно последствие превращения мозга в железу, проглотить которое очень сложно. Это утрата свободы. Мозг, как образование из атомов, должен подчиняться законам физики, что означает: наше сознание и то, что мы думаем, подвержено естественному детерминизму. Законы физики не являются законами свободного волеизъявления, а сознание, как производное от законов физики, теперь определенно будет не областью свободного духа, а природной машинкой. Мы не можем влиять на выделение инсулина через островки Лангерханса[48], значит, не можем оказывать влияние и на выделение мыслей мозгом, потому что эти процессы в равной степени контролирует природа. И тогда нельзя винить беднягу Раскольникова: его желудок выделил сок, и он переварил пищу, а мозг выделил мысль, и он убил старушку — чистая физиология. Вместо «Преступления и наказания» имеем «Физиологию и наказание», хотя последнее не будет наказанием — как не наказывают диабетиков, так нельзя наказать «мозгарей», а кроме того, судья все равно никакого решения не принимал — выделил секрет из железы, и ничего более. То есть вместо «Преступления и наказания» у нас будет «Физиология и физиология» — захватывающее произведение заики.

Предположение, что сознание является продуктом мозга, равнозначно лишению нас свободы, а значит, наши поступки уже нельзя оценивать с позиций морали. Внешний вид собачки вызывает в мозгу ее хозяйки выделение чувства восторга, и она нежно гладит песика. В мозгу господина рядом внешний вид собачки вызывает выделение агрессии, и он пинает ее. Оба поступка тем не менее имеют общий выделительный знаменатель, отрицающий свободу, а посему их нельзя подразделить на хороший и плохой. Каково выделение, таковы поступки. Вот только понимает ли это собачка?

На месте юристов я бы начал подумывать о другой карьере, потому что некоторые нейропсихологи хотят лишить работы целый сектор судопроизводства. Правда, массовые увольнения противоречат трудовому законодательству, и остается вероятность легально уладить это дело.

В конце давайте еще раз вернемся к духу буддийской философии, которая в споре со сторонниками теории, будто сознание является производным от материи, указывала на далеко идущие и нежелательные последствия, и проверим, желали бы мы видеть мир, согласующийся с картиной сознания, воплощенного в мозге. Эту картину я хотел бы представить в форме моего первого литературного произведения [для тех, кто не знаком со специальной терминологией, в квадратных скобках я даю перевод слов ученого]:

Ранее весеннее утро. Восходит солнце, поют птички, а легкий ветерок через открытое окно легко касается лица нейропсихолога, уверенного, что мозг порождает сознание. Он просыпается и обращается к лежащей рядом жене с такими словами:

— Сетеподобное образование генерирует непрерывный поток сигналов к таламусу и в кору головного мозга с целью создания системы геометрической связанности коры головного мозга [Доброе утро, любимая]. О! Векторное кодирование в виде образца уровней активации в пространстве, установленном шестью типами обонятельных рецепторов [Ты так вкусно пахнешь, дорогая]. Произведи раздражение моего чувственного человечка[49] [Прижмись ко мне]. Визуальная репрезентация объекта и реакция вентромедиальной префронтальной коры, миндалевидного тела и ствола головного мозга, а также направление сигналов в моноаминовые ядра, соматосенсорную кору, поясную извилину и т. д. [Я тебя люблю, золотце]. Ослабленные импульсы в двигательном человечке [Мне лень вставать]. Гиппокамп еще не получил всех сигналов, связанных с активностью сенсорной коры, которые должны были добраться через несколько цепей проекций с многочисленными синапсами, и обратных сигналов по этим путям не выслал. [Ничего не помню! Какой сегодня день?]. Высокий уровень метаболитов [Башка трещит с похмелья!].

И когда она подскакивает, чтобы принести ведерко простокваши, он сам встает, нежно встречая ее такими словами:

— Импульс уже бежит по пучкам нервных волокон белого вещества спинного мозга и при помощи двигательных нейронов в сером веществе спинного мозга дойдет до мышечных волокон с их миозином и актином. Не направляй импульсы активации аксонами моторных нейронов в синапсы двигательных нейронов [Давай я повкалываю, а ты наслаждайся бездействием].

И теперь вопрос на конкурс: почему женщина не выгнала его из постели? Ответ вы найдете в этой сноске[50]. Полное сведение сознания к физиологии достается слишком дорогой ценой. И цена вовсе не снижается из-за типичной отговорки, появляющейся тогда, когда нет ясного и простого ответа, что это довольно деликатная проблема. Сознание, создаваемое мозгом, пусть и самым сложным образом, в конечном счете сводится к миграции ионов через мембрану нейрона. Человек тем не менее не похож на животное, одаренное движением ионов, так же как живопись не является — несмотря на видимость — перемещением химических частиц краски. Мне только остается закончить призывом: пожалуйста, исследуйте мозг, ведь это необычайно интересно, но отрекитесь от цветной капусты!

10. Счастье, или Счастье

Не существует пути к счастью. Само счастье является путем.

Ничто не делает человека более несчастным, чем запатентованные рецепты счастья; ничто так не затрудняет достижение счастья, как фантазии на его счет. Чаще всего окружающая реальность не подозревает о наших ожиданиях и потому их игнорирует. Может, не нужно ничего ожидать от реальности? Ведь если мы видим счастье как сумму внешних условий, то сразу же становимся их заложниками. С этих пор они будут определять, счастливы мы или нет. Но ведь это мы заранее решили, что определять будут они, поэтому и лишились свободы, заменив ее на зависимость от внешнего мира[51]. А без свободы нет и счастья — это абсолютно очевидно.

Значит, сначала свобода, а потом счастье. А свобода от чего? Собственно говоря, не от внешнего мира, а от ожиданий по отношению к внешнему миру. Ведь несчастье — это неисполнившиеся ожидания. Причиной неисполнившихся ожиданий являются эти ожидания. Имеющиеся ожидания взращивают привязанность к ним, обладающую огромным зарядом. Обычно мы считаем, что внешний мир виноват в том, что их не реализовал. Однако, не будь у нас ожиданий, не было бы и разочарования, а значит, не имело бы значения, что происходит во внешнем мире, раз мы ничего от него не ожидаем. Да только как ничего не ожидать? И не похож ли такой вариант на апатию? Поэтому давайте начнем с того, что ожидания бесполезны по трем причинам.

Причина первая: исполнившееся ожидание вовсе не приносит предполагаемой радости. Я сам убедился в этом еще ребенком. Первая дата в жизни, которую мне довелось запомнить, оказалась днем моего рождения. Обычно за месяц до этого знаменательного события я начинал наблюдать за родителями — не проявятся ли какие-нибудь знаки понимания, что приближается великий день. Но они вели себя как ни в чем не бывало: ходили на работу, смотрели телевизор, болтали о вещах, никак не связанных с моим днем рождения. Я начинал беспокоиться, не забыли ли они случайно о событии. На всякий случай я напоминал им об этом и предлагал лучший способ отметить праздник, каким могла бы стать, например, красная пожарная машина. Потом родители вновь подвергались слежке, которая ясно показывала: несмотря на недвусмысленные подсказки, о деле они забыли. За неделю до дня рождения ситуация становилась действительно нервной, и у меня не оставалось выхода — начинался систематический обыск квартиры в поисках ожидаемого пакета с ожидаемым содержимым. В конце концов он обнаруживался в неожиданном и недоступном месте — в шкафу на верхней полке, за постельным бельем. Будучи ребенком, родившимся во времена коммунизма, я осознавал, что качество игрушек, сделанных в нашей стране и за границей (то есть в Советском Союзе), оставляет желать лучшего. Поэтому в оставшиеся перед праздником дни я тайно тестировал игрушку, чтобы уберечь родителей от затруднительного положения, в которое могло бы превратиться подношение в подарок неходового товара. И наконец наступал великий день, я получал презент, а в нем… какая неожиданность! Пожарная машина! Какая радость… могла бы наступить, но сначала нужно чуть-чуть притвориться, показывая удивление, а потом уже и порадоваться, правда, не так сильно, как я ожидал.