Димитрий Константинов - Я сражался в Красной Армии
8. Приезд инспектора
В скором времени после этого инцидента, к нам в часть приехал начальник боевой подготовки войск Уральского Военного округа, полковник Лебедев. Он провел у нас несколько дней, приходя на занятия, проверяя знания учащих и учащихся.
Однажды, когда наша учебная рота ушла на занятия, и я остался со старшиной в ротной канцелярии для каких то подсчетов и проверок, к нам неожиданно вошел полковник Лебедев. Не успел — отдать рапорт, как полковник прервал меня, сказав:
— Не надо, не надо…. Я к вам в частном порядке. Зашел посидеть и перекурить. Устал от беготни, а раненая нога хоть и зажила, а ноет.
Он закурил и предложил мне папиросу. Старшина быстро куда то улизнул, подальше от начальства и мы остались одни. Начался разговор. Полковник расспрашивал о жизни части — я отвечал. Наконец, он спросил:
— Кем вы были до армии?
— Научным работником….
— Вы должны забыть об этом. Не думайте, что вы будете демобилизованы после окончания войны. Вы навсегда останетесь в армии. Мы вас всех не отпустим, ибо ваш опыт нам нужен. Кроме того, нам возможно, предстоит еще новая война. Знаете, конечно, с кем? Вот так то… Поэтому забудьте о прошлом и думайте только об армии.
Этот разговор был инспирирован нашим командованием, жаловавшимся на нас, что мы не хотим служить в армии и тяготимся ею. Но, несмотря на это, я учел все сказанное им и пришел к определенным выводам.
Вечером этого же дня, я, идя к своим знакомым в городе, проходил через вокзал. Все пути были забиты до отказа эшелонами, шедшими с востока на запад. Они везли американские самолеты, танки, автомобили, боеприпасы, продукты. Все дни и все ночи напролет эти поезда, непрерывной чередой шли на запад. Союзники помогали СССР….
И невольно вспомнились слова полковника, "нам, возможно, предстоит еще новая война. Знаете, конечно, с кем?"….
Это было весной 1943 года.
Скоро пришел приказ о ликвидации должностей помощников командиров рот по строевой части.
Перед этим приказом были упразднены должности ротных политруков. Они все были переквалифицированы в строевых командиров, а политическое руководство было целиком возложено на комиссаров батальонов. Этот приказ нужен был в целях укрепления единоначалия командиров рот и уменьшения недовольства в армии, которое создавалось, наличием в ней чересчур большого числа "политических руководителей".
Через полгода после этого, был издан приказ о ликвидации должностей помощников командиров рот по строевой части, что было вызвано недостатком командного состава на фронте. Таким образом, командир роты, имевший раньше двух заместителей, теперь остался один.
Об этом последнем приказе, вернее о том, что он будет, я уже знал тогда, когда просил меня назначить на эту должность. Но я твердо решил освободиться из этой тыловой тюрьмы, любой ценой.
В июне я уехал снова в резервный офицерский полк в Челябинске. В середине октября, с большой группой офицеров, — выехал на западный фронт, в район станции Новосокольники.
Глава 7
НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ
1. Первое знакомство
Разговор с командиром полка был закончен. Группа офицеров стояла около входа в его землянку, вырытую на склоне песчаного холма. Был мягкий, сырой, ноябрьский день. В промежутках между быстро плывущими облаками, иногда прорывалось холодное осеннее солнце, освещая голые, мокрые сучья зарослей кустарника, с блестевшими на них каплями воды, развороченную танками, грязную проселочную дорогу, далекий сосновый лес, невысокие холмы, покрытые увядшей, желтой травой…..
Откуда то доносились разрывы мин и во влажном воздухе отчетливо были слышны пулеметные очереди. Высоко в небе непрерывно гудел мотор; под самыми облаками, над нами, упорно и настойчиво кружился немецкий разведчик, с его знаменитой "рамой" на хвосте.
— Да, товарищи офицеры — говорил командир полка, вышедший с нами из землянки, — вы попали к нам в период затишья. Боев пока здесь не предвидится. Мы должны лишь — крепко держать оборону. Судьба этого участка фронта будет решаться на севере от нас… Мы выполняем лишь вспомогательную задачу, хотя должен отметить, что противник здесь находится в мешке. Возможно, что это обстоятельство вынудит его на некоторые активные действия. Данных пока об этом нет, но……
И пожав нам руки — командир полка скрылся в землянке.
Пришел связной и повел нас на передовую. Я получил назначение старшим адъютантом 2-го батальона 143 стрелкового полка, занимавшего оборону по линии железной дороге, соединявшей Невель со станцией Дно.
-
Мы приехали на фронт в ноябре 1943 года, когда немецкая армия, под ударами советских войск, начала постепенно оставлять, занятые ею территории. Отгремел Сталинград, прошли знаменитые бои в районах Орла — Белграда и Воронежа, был очищен Кавказ.
Получая концентрированные удары на отдельных участках восточного фронта, при численном превосходстве советских войск, и, одновременно, готовясь к ожидаемому вторжению союзников в Европу, германская армия не могла сдержать в ряде мест напора противника и вынуждена была отступать; эти крупные, но все же локальные поражения, заставляли одновременно, германское командование, отступать на других участках без боев, в целях необходимого в этих случаях, стратегического выравнивания фронта. Германская армия постепенно очищала территорию, занятую ею, ведя жестокие арьергардные бои и нанося неисчислимые потери красной армии. Красная, или иначе советская армия, брала вверх своим несомненным численным превосходством, не жалея человеческих жизней и устилая землю грудами трупов.
Перелом, наступивший в войне, определялся не только численным перевесом советской армии, мобилизовавшей в стране все, что было можно. Мы уже говорили выше о том, психологическом переломе, который произошел в советских войсках, когда армия и народ убедились, в том, что нацистская Германия имеет своей основной целью не освобождение народов, населяющих СССР от коммунистического ига, а завоевание "жизненных пространств", в соответствии с намеченными еще ранее планами.
Это создало коренное изменение в настроении красноармейцев и этим широко воспользовалось советское правительство, удачно еще раз сыграв на патриотических чувствах народа.
Ряд, главным образом, идеологических и чисто цензурных послаблений, сделанных внутри страны, широко поставленная национально патриотическая пропаганда, превозношение исторического прошлого русского народа и его крупнейших деятелей, вплоть до некоторых императоров, усиленный "флирт" с Православной Церковью, коренная, но чисто внешняя перемена в отношении властей к религии и еще многое другое, создавали иллюзию, что после войны власть станет "другой" и даст народу необходимые свободы и человеческие условия жизни.
— Ну, а если не даст, так оружие в наших руках — рассуждали многие покончим с внешним врагом, так тогда поговорим со своими на другом языке.
Как известно, — советская власть еще раз обманула народ; какой следующий трюк готовят большевики, в случае новой войны — трудно сейчас сказать.
Одновременно, оказанная союзниками военно-техническая помощь приносила свои плоды. Более того, как мы убедились приехав на фронт, подавляющее большинство продуктов были американские. Союзники усиленно подкармливали действующую армию. Американские аэропланы, автомобили и танки тоже делали свое дело.
Наконец, к середине 1943 года, советская военная промышленность, настолько стала на ноги, что, в значительной мере, восполняла потери фронта, доставляя в достаточном количестве боеприпасы, снаряжение, давая также не плохие танки, артиллерию, крупнокалиберные минометы, особые артиллерийские, строго секретные средства поражения, так называемые "катюши" и многое другое.
Это уже не была армия первого периода войны. Это было нечто совсем другое. Но и в этом другом, несмотря на все, гнездилось то, что посторонний наблюдатель не мог бы заметить. Это была не исчезающая пропасть между властью и народом, недовольство режимом и явное недоверие к нему.
-
Пройдя около получаса и попав два раза под пулеметный огонь, мы, перейдя по тропинке через какое то болото, наткнулись на маленькую землянку, в которой помещался штаб 2-го батальона. Нас встретил командир батальона развязный человек, лет тридцати, в чине капитана, с орденом красного знамени на груди. Разговаривая с нами, он все время хохотал, хотя рассказывал совсем не веселые вещи.
Рядом с ним сидел высокий, молчаливый человек, с погонами старшего лейтенанта. Это был комиссар батальона.
Мы пришли втроем. Двое из нас — вновь назначенные командиры рот, отправились к своим подразделениям, а я остался в штабе. Из кухни принесли обед и мы занялись едой, во время которой комбат без умолку говорил, все время хохоча и подталкивая в бок, сидевшего рядом комиссара. Тот мрачно молчал, изредка вяло цедя ничего не значащие фразы.
