Гершон Вайс - Шимшон — судья Израиля
Почему правители филистимлян придавали этому визиту такое большое значение, становится ясным из их просьбы. Они не просили Делилу убить Шимшона, хотя проще всего было бы подсыпать ему яда в пищу. Нет, они хотели, чтобы Делила выведала секрет его силы, чтобы “справиться с ним, связать его и победить его”, но не убивать. Они хотели только обезвредить Шимшона, чтобы тот не причинял зла их народу. Тем самым они дали понять, что не убьют его. И они сдержали своё слово. Уверенность Делилы в том, что жизни Шимшона ничто не угрожает, была основана на твёрдом обещании правителей филистимлян[168]. Но почему Делила согласилась на арест своего мужа? Надо сказать, что ей предстояло принять очень трудное решение. За Шимшоном охотились, как за диким зверем. Он мог лишиться жизни, а она — мужа. Шимшон был уже далеко не молод; сколько времени ещё ему удавалось бы скрываться от филистимлян или давать им отпор? Не лучшим ли выходом для него было утратить свою силу и больше не угрожать филистимлянам? Предложение правителей спасало ему жизнь. Примерно так рассуждала Делила.
Но как Делила могла забыть, что Б-г защищает нас и что Он защищал Шимшона до сего дня? Разве не понимала она, что не в бицепсах заключалась его сила, ведь об этом догадывались даже филистимляне? Как могла она поступить столь безрассудно?
На все эти вопросы Писание отвечает: правители пообещали ей денег, и она согласилась принять их[169]. Б-г создал разум человека таким образом, что мы пытаемся искать только там, где хотим найти. Принимая что-либо от другого человека, мы бессознательно подвергаем анализу лишь те средства и пути, которые служат выгоде дающего. Поэтому и получилось, что женщина, которая, рискуя своей безопасностью, вышла замуж по любви, теперь за деньги соглашалась предать мужа и при этом была уверена, что тем самым спасает его!
16:6
Делила сказала Шимшону: “Скажи мне, каков источник твоей великой силы и чем можно связать тебя, чтобы покорить?”
Делила искренне хотела спасти жизнь Шимшону, поэтому она попыталась всеми доступными ей способами выведать, в чём состоит секрет его силы.
16:7
Шимшон сказал ей: “Если свяжут меня семью сырыми тетивами, которые ещё не высохли, то я ослабею и стану, как любой из людей”.
Шимшон мог отреагировать на просьбу Делилы по-разному. Можно было сразу же сказать ей правду или категорически пресечь её попытки: “Прости, но это секрет”. Он мог обмануть её как-то иначе, например, сказав: “Никакого секрета нет. Я родился таким сильным; нет способов победить меня”. Но Шимшон допустил роковую ошибку. Он отбросил все возможные варианты и начал с Делилой опасную игру. Почему?
Хотя Шимшону никогда не запрещалось открывать секрет своей необычайной силы, он решил не делать этого, дабы не подвергать опасности свой назирут. Поэтому он не хотел говорить ей правду, что его сила связана с волосами, которых не должна касаться бритва. Его статус назира был бы осквернён, приди кому-нибудь в голову мысль постричь ему волосы против его воли. Он не хотел говорить: “Это секрет”, чтобы не выказывать жене недоверия и не нарушать мира в доме. Оставался один способ — сказать явную ложь. Но и этот путь Шимшон отверг, решив вместо того разыграть Делилу.
Оставив без внимания её вопрос, в чём секрет его силы, он ответил лишь, как можно его победить. Но Шимшон очень тщательно подбирал слова. Делила думала, что он имеет в виду: “Я буду похож на любого человека”. На самом деле его слова могут также означать “похож на особенного человека”. Таким образом, он как бы говорил: “Даже если они меня свяжут, я всё равно буду обладать особой силой”. Шимшон избегал говорить откровенную ложь, пока чувствовал, что ему позволено подурачить жену.
Обмана следует избегать, даже если разрешено разыграть другого человека. Примером тому служит “обман” Ицхака Яаковом, добивающимся благословения первородства, которое предназначалось Эсаву. Это благословение по праву принадлежит Яакову, так как тот купил первородство у брата. И хотя Яаков добивался того, что принадлежало ему по праву, он отказался пользоваться методами, которые имели даже слабый оттенок нечестности. Пока Ривка не поняла истину пророческого видения, Яаков отказывался от выполнения роли первенца. Тем не менее он приложил огромные усилия, чтобы не произнести лжи. На вопрос Ицхака: “Кто ты?” Яаков ответил: “Я [есть] Эсав, твой первенец”. Этот ответ можно понять и так: “[Это] Я, Эсав — твой первенец”, что является правдой. Из этого примера понятно, что даже в тех случаях, когда гневат даат (обман) позволителен, произнесение лжи само по себе разрушительно для говорящего. Поэтому необходимо всячески избегать обмана. Как подчёркивает Хазон Иш, опасность таится в том, что человек не питает инстинктивного отвращения ко лжи и легко с ней примиряется. Это подтверждается следующей историей из Талмуда[170]:
У великого мудреца по имени Рав была дурная жена, которая делала всё наперекор его желаниям. Чтобы не доставлять отцу огорчения и установить мир в доме, его сын изменял просьбы отца на противоположные, чтобы таким образом отец получал желаемое. Обнаружив обман, мудрец попросил сына больше так не поступать. Несмотря на то, что некоторые отступления от истины позволительны во имя сохранения мира в семье, всегда есть опасность, что это приучит нас к постоянной лжи.
16:8
Правители филистимлян доставили ей семь свежих невысушенных тетив, и она связала его ими.
16:9
В комнате устроили засаду[171], и она сказала ему: “Филистимляне пришли за тобой, Шимшон". И тогда он разорвал тетивы, как разрывается трут из пакли, когда его обожжёт огонь. И не раскрылась его сила[172].
16:10
Делила сказала Шимшону: “Вот ты смеялся надо мною и говорил мне ложь; скажи мне теперь, чем можно тебя связать?”
16:11
Он сказал ей: “Если свяжут меня новыми канатами, которые не были в употреблении, то я обессилею и стану как всякий из людей”.
В первый раз Шимшон говорил о тонких тетивах, на этот раз он подал Делиле идею связать его толстыми канатами.
16:12
Делила взяла новые канаты и связала его ими. Потом она сказала ему: “Филистимляне пришли за тобой!” А засада ждала в комнате. И сорвал он их с рук своих как нитку.
В первый раз Делила была совершенно уверена, что узнала секрет силы Шимшона, поэтому она попросила самих правителей сразу принести ей и тетивы, и обещанные деньги. Во второй раз правители не принимали прямого участия, но опять оставили засаду, готовую тут же схватить обессилевшего Шимшона.
Важно отметить, что в засаду входило несколько мужчин, но в обоих случаях Шимшон не обнаружил их присутствия. Значит, Делила убедила мужа в том, что просто проверяет его, говоря о филистимлянах, которые пришли за ним. Поэтому Шимшон, освободившись от пут, не удосужился проверить соседние комнаты. Каждый раз, когда она восклицала: “Филистимляне пришли за тобой!”, он верил ей. Когда она убеждала его, что это неправда, он опять ей верил. Вот какое исключительное доверие завоевала Делила!
16:13
Делила сказала Шимшону: “Доселе ты смеялся надо мною и говорил мне ложь; скажи мне, чем можно тебя связать?” Он сказал ей: “Если ты вплетёшь семь прядей с моей головы в основу”.
16:14
Она закрепила ткальную колоду и сказала ему: “Филистимляне пришли за тобой!” Он пробудился от своего сна и выдернул ткальную колоду вместе с основой.
Как следует из Писания, на третий раз засады не было Филистимляне разуверились в успехе и потеряли доверие к Делиле, иначе она позвала бы их, чтобы схватить Шимшона.
Однако филистимляне не знали, что Шимшон, поддаваясь настояниям Делилы, всё больше склонялся к тому, чтобы открыть ей свой секрет. В первые два раза он признал, что его можно связать и лишить силы, и даже разрешил себя связать, но хотя он добровольно соглашался быть связанным, для освобождения требовалась нечеловеческая сила.
Упомянув на третий раз о своих волосах, он был совсем близок к тому, чтобы открыть тайну. Говоря об этом, Шимшон рисковал статусом назира: часть его волоса могла оторваться во время прядения на ткацком станке. Но если Шимшон надеялся, что Делила воздержится от плетения его волос, то он глубоко заблуждался. Она сделала это, пока он спал, и поскольку ей пришлось отлучиться, чтобы позвать филистимлян, она прикрепила ткацкий станок к земле колом, чтобы Шимшон не мог убежать.
