Сергей Лукацкий - Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир
Эти данные только отчасти подкрепляются археологическими находками. Чуть севернее Сиона археологи обнаружили фундамент богатого здания иродианского периода, который произвольно назвали Домом правления (Beit Hamidot, как считает археолог Тувия Сагив) - он расположен в южной части нынешнего Еврейского квартала. Гипотетически можно допустить, что это и есть особняк иерусалимского первосвященника, куда приводили схваченного Иисуса. К сожалению, с достаточной достоверностью не удалось локализовать основные, знаковые места, упоминаемые евангелистами. Остаются дискуссионными вопросы о расположении претория и о воротах «второй стены Флавия», откуда начиналась дорога на Голгофу, которую также уверенно идентифицировать не удалось (см.: ДеревенскийБ.Г. О местоположении Голгофы и гробницы Христа). Археолог Ш. Гибсон аргументированно локализует Преторий во дворце Ирода, a lithostrotos - у Ессейских ворот, что заставляет пересмотреть всю традиционную картину Виа Долороза (лат.Via Dolorosa, Путь Скорби). Но его теория имеет как сторонников, так и противников. Даже расположение Храма является предметом дискуссии, его традиционная локация на месте нынешней мечети Омара (Charam al-Scharif) оспаривается многими современными историками.
Где бы территориально ни находилось подворье первосвященника, там произошло удивительное событие - «начальники храма и старейшины» и служители двора первосвященника «развели огонь» (Лк., 22: 55). Это просто немыслимо! Евреям категорически запрещается в Песах разводить огонь. Если горит огонь - его надо погасить, могут тлеть только угли. В случае неумышленного нарушения святости праздника виновного полагалось публично выпороть, но, ежели нарушение было умышленным, наказание должно было быть гораздо серьезнее.
Этот штрих делает повествование евангелистов, и без того изобилующее несовпадениями с альтернативными источниками, очень и очень сомнительным.
Вернемся к порядку иудейского судопроизводства. Необходимо принимать во внимание, что иудаизм - это и есть Закон. Причем разницы между светским законом и религиозным нет. В этом свете нарушения иудейского законодательства для правоверного иудея являются преступлениями перед Господом. Еврейское религиозное сознание неотделимо от юридического. Чем прочнее вера, тем стабильнее законность! Поэтому качество правосудия Синедриона было строго регламентировано Торой: «И сказал судьям: смотрите, что вы делаете, вы творите не суд человеческий, но суд Господа; и Он с вами в деле суда. Итак, да будет страх Господень на вас: действуйте осмотрительно, ибо нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства» (2 Пар., 19, 6-7); «Разыщи, исследуй и хорошенько расспроси» (Втор., 13: 14); «Судьи должны хорошо исследовать» (Втор., 19: 18). «Сион спасется правосудием», предрекал Исайя (Ис., 1: 27). «Синедрион, приговаривающий к смерти раз в семь лет, называется кровожадным» (Талмуд, Мактох, 1: 10). Рабби Эл'азар бен Азария осудил казнь «даже раз в 70 лет»; рабби Тарфон и рабби Акива сказали: «Если бы мы заседали в Синедрионе, смертные приговоры никогда не выносились бы». И. Флавий пишет, что «фарисеи вообще весьма снисходительны в своих наказаниях»(Flav.lud. Ant. XIII. 10: 6).
С регламентом суда, описанным в Евангелиях, масса вопросов. Самое раннее время открытия заседаний Синедриона, по данным имеющихся документов, - это 8 часов утра. Заседать могли до вечера (вечерней жертвы). Ни после заката, ни до рассвета заседание не могло быть начато. А по Евангелиям оно было ночным. Ни накануне праздников, ни в праздники, ни в Субботу не заседали, даже по особо важным делам. Если судить по пению петуха, то суд над Иисусом происходил до четвертого часа ночи, то есть Песах уже начался более 8 часов назад. Это же говорит и Матфей: «В первый же день опресочный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками» (Мф., 26: 17-20). По лунному календарю, которым пользовались иудеи, Песах начинается с захода солнца. Следовательно, пасху в то время уже вкушали («И приготовили пасху» (Мк., 14: 16. Лк., 22: 13), вернее «праздновали», поскольку пасху не едят. Праздновали и те, кто ночью пошел Его арестовывать и судить. В первый день Пасхи Закон предписывал строгое соблюдение субботних предписаний, запрещающих всякую работу. В дни Песаха«никакой работы не должно делать» (Исх., 12: 16; Лев., 23: 7; Числ., 28: 18; Втор., 16: 8). Арест и суд, бесспорно, подходят под определение «работа». Мишна говорит: «Гражданский иск разбирается днем, но может окончиться ночью; уголовные дела разбираются днем и должны быть завершены до захода солнца. Если обвиняемый оправдан, разбирательство заканчивается в тот же день. Если же нет, оно будет отложено на следующий день, когда и будет вынесен приговор. Поэтому разбирательство по уголовному делу никогда не производится накануне Субботы и накануне праздника» (М. Санхедрин IV, 1). Именно такой порядок соблюден и в Деяниях, где Анна распорядился арестовать Петра и Иоанна: «Когда они говорили к народу, к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе Воскресение из мертвых; и наложили на них руки и отдали под стражу до утра; ибо уже был вечер» (Деян., 4: 1-3). Это важное подтверждение евангелистами строгости исполнения собственного регламента Синедрионом.
Следовательно, ни ночное заседание, ни субботнее, ни заседание в праздник невозможно - исходя из внутреннего распорядка Синедриона.
По описанию, имеющемуся у нас, суд Синедриона был весьма компетентен. Все сомнения в ходе судебного заседания трактуют в пользу обвиняемого (аналог нашей презумпции невиновности). Дело начинается разбором оправдывающих обстоятельств. Но в Евангелиях описано все наоборот - Иисуса сразу начинают обвинять. Более того, само участие в аресте Иуды - нанятого участниками суда доносчика, как это описано синоптиками (Мк., 14: 1-2; Лк., 22: 4-5; Мф., 26: 4), нивелирует принцип непредвзятости и беспристрастности судей. По закону, если кто-то из судей знает, что один из его коллег пристрастен, он должен отказаться сотрудничать с ним, а выходит, что весь процесс заранее сфабрикован частью членов судебной коллегии.
