Флавиан Бренье - Евреи и Талмуд
[46] Значительная роль, отводимая нами фарисеям в политическом и религиозном развитии Израиля до сего времени была едва подозреваема христианскими писателями, и, наоборот, она была в совершенстве известна раввинским историкам, ставившим в заслугу этой секте сохранение и объединение народа еврейского. Все в их писаниях свидетельствует о том, что фарисеи уже до пришествия Христа обладали скрытой организацией и иерархией, отличными от установленной народной власти. Имела ли эта организация в начале центром Вавилон, где после пленение осталось много евреев? Это возможно. Во всяком случае согласно Талмуду, из Вавилона вышел Гилель, первый патриарх, признанный сектой, водворившейся в Иерусалиме в 30 году до Р. X. в царствование Ирода Великого, умершего в 13 году нашего летоисчисления, оставив после себя большое количество учеников. Ему наследовал его сын Симеон, о котором, как признается раввин Давид Ганц в своей хронологии почти ничего не известно. Преемником Симеона был рабби Иоханам, живший во время взятия Иерусалима и фарисейской академии в Яффе; он восстановил в этом городе Синедрион, и добился его признания синагогами всего мира. Власть фарисеев таким образом поглотила еврейское государство. Иоханам умер в 76 году и был заменен Гамалиилом, прозванным Яффским, о котором Давид Ганц свидетельствует, что его влияние было очень сильно у евреев всего мира и, что чужестранные цари признавали в своих владениях его судебные права над евреями (по истории Яффской академии обращаться к Lightfoot: «Academiae Jafnensis historia».)
[47] Это успешное присоединение евреев к заветам фарисеев было все же не единодушным. Все, и сделавшиеся христианами, но тем не менее оскорбленные несоответствием Закона Моисеева и Каббалы, объединились, чтобы противодействовать этому новшеству. Они получили наименование Караимов, т. е. приверженцев писанного закона (cara). Малочисленные в начале, численно увеличиваясь по мере того, как фарисейский гнет становился более и более ощутимым, они образовали в 600 году нашего летоисчисления могущественную секту, как раз в то время, когда фарисеи закончили составление талмуда. В 775 году Ананус; брат «князя изгнания» в Вавилоне, стал на их сторону и этим значительно усилил их партию, которая за то постоянно ослабевала после ХIII века. В настоящее время караимов насчитывается всего насколько тысяч, разделенных между Россией, австрийской Польшей, и Турецкой империей. Ненависть их к евреям-талмудистам, жестоко их преследовавшим, хорошо всем известна. Не имея других священных книг, кроме Библии, они довольно хорошо относятся к христианам, а их частная жизнь не дает поводов к каким либо жалобам.
[48] Летопись Евсевия, 17 год царствования Адриана, а также Св. Юстин философ. Современные еврейские историки, например, Гретц, умалчивают об этих фактах. Баснаг, сочувствующий евреям, лишь вскользь о них упоминает.
[49] Давид Ганц свидетельствует, что евреи сохранили хорошее воспоминание об Антонине, не только потому, «что они жили счастливо под его властью и под властью его двух наследников, Марка Аврелия и Коммода, тогда как они преследовали христиан, но и потому, что он подверг себя обрезанию».
[50] Свод законов Феодосия, книга 16 гл. 8.
[51] Описания этого чуда и особенно появления огненных шаров, поглотивших работавших, встречается не только у христианских писателей Сократа, Феодорита, Сазомена, но н у языческих историков, как Амиена Марцелина, положение которого при Юлиане делает его показания мало подозрительными. Это происшествие признает и рабби Гедалия в своем труде, «Schalschelet ha kabbalah». Так же письмо св. Кирилла Иерусалимского к Константину Младшему.
[52] Свод законов Феодосия, закон XXII об евреях.
[53] Ориген между прочим упоминает, что Тивериадский Патриарх приговаривал к смертной казни, но это показание находится в противоречии со всеми римскими законами. Паладиус в «Жизни св. Хрисостома», правда, отмечает частые превышения патриархом власти над еврейским народом, но исключительно в вопросах финансовых. В своем указе, данном в 615 году, Феодосий Младший воспрещает патриарху Гамалиилу, в то время управлявшему, расширять свои права, привлекая к своему суду еврея и христианина, если они находятся в тяжбе; это доказывает, что такие превышения власти происходили. Чтобы наказать его за такое присвоение непринадлежащего ему права, Феодосий лишил Гамалиила многих почетных должностей, которыми облек его вначале.
[54] Секст Эмпирик восхваляет его по этому поводу в своей книге XXXIII.
[55] Этот Гиллель III знал Оригена и был с ним в переписке. Св. Епифан сообщает, что слышал от Иосифа, крещеного еврея, сделавшегося впоследствии епископом Тивериадским, что Гиллель III пригласил его к себе; перед смертью и просил его окрестить.
[56] Вавилон, бывший во времена библейские, ареной заговора сынов земли, искавших завоевать небо (любопытное вступление к культу обожествленного человека, о котором мы говорили) всегда привлекал к себе евреев. Из Ура, халдейского города, находившагося в его владениях, вышел Авраам, их праотец, в Вавилон же были отведены пленниками обитатели Иудеи; вавилонская философия развратила их вероучение; из Вавилона же вышел 30 лет до Р. X. первый фарисейский патриарх Гиллель Старший; и, наконец, в Вавилон же возвратилось тайное еврейское правительство, после издания указа Феодосия Младшего, где и оставалось до 1005 года. Добавим, что со времени пленения разговорным языком еврейского народа перестал быть классический еврейский язык, оставшийся языком ученых. Он был заменен арамейским, наречием сиро-халдейским. Иерусалимский Талмуд написан на арамейском языке, что же касается Талмуда Вавилонского, то он написан на чистом халдейском языке. Отметим выводы из сообщения, сделанного в академии изящных словесностей Поньоном в августе 1911 года, согласно которым евреи, после пленения, приняли Вавилонское летоисчисление, чему доказательством служат папирусы, открытые в Элефантине.
[57] Единственное доказательство существования в Вавилоне «князей изгнания» ранее V века заключается в фразе из «заключения к Гемаре», нами приводимой. Но эта часть Талмуда особенно изобилует анахронизмами, баснями и бессмыслицами. Очевидно, что толкователь, которому принадлежит эта фраза, хотел польстить «Князю изгнания», во время которого он жил, преувеличив древность его происхождения; не имея возможности совершенно умолчать о патриархах Иудейских, существовавших, раньше «князей изгнания», он просто превратил их в лиц, подчиненных этим последним. Впрочем, ни о предках этого Гуны, ни об его потомках, ничего не известно, и первый «Князь изгнания», о котором упоминает история, жил в V веке, после низложения патриарха Гамалиила и разгона Тивериадского Синедриона; он появляется одновременно с вавилонским Синедрионом, предпринявшим продолжение писаная Талмуда, оставшегося не законченным. Это указывает лишь на простую перемену местопребывания Синедриона, сделавшую его, быть может, более работоспособным, при перемене династии. По-видимому, со времени разрушения храма, существовало лишь одно и то же еврейское правительство, находившееся последовательно в Яффе, Тивериаде и Вавилоне, и которое, как мы думаем, было перенесено впоследствии в Константинополь, а затем в Салоники. (Очевидно, мы не придаем, никакого значения «Zepher Olam Zuta», туманной книге, дающей родословную «князей изгнания» со времени взятая Иерусалима Небукаднецзаром, до половины V века. Автор нагромождает несообразности, подтверждающая нашу мысль. Так, он указывает, как на отца Гуны, на рабби Натан, творца «Massechett Avod». Но этот рабби Натан, хорошо известен, он был главою Тивериадского Синедриона при патриархе Иуде Святом, в начале III века. Все остальное в том же роде).
[58] Обряд посвящения в сан «князя изгнания» описывается так: глава Синедриона заклинал нового «князя изгнания», восседавшего на троне: «не злоупотреблять своей властью и напоминал ему, что он скорее был призван к рабству, нежели к царствованию, вследствие печального состояния, в котором находился народ. В следующий четверг старейшины академии, при трубных звуках и радостных кликах народа, возлагали на него руки в синагоге. Народ, торжественно проводив его до дому, подносил ему богатые подарки. В субботу утром все знатнейшая лица собирались у него, он становился во главе их, выходил из дома с лицом, закрытым шелковой парчей; он шел в этом облачении, сопровождаемый толпой народа, до синагоги, где старейшины академии и хор певцов исполняли гимн, призывавший благословение Божье на его царствование. Там же ему подносили книгу закона, из которого он произносил первый стих, затем говорил народу, имея глаза закрытыми в знак уважения, или вместо него глава сирийской академии произносил проповедь. Обряд кончался возгласами в честь нового князя и молитвами Богу, чтобы он освободил, народ во время его правления. Он благословлял народ и молился за каждую область в отдельности, чтобы Бог оградил ее от чумы или войны. Он заканчивал обряд молитвою, произносимой про себя, из боязни, чтобы кто либо не услышал и не поведал другим, правителям, что он желает их гибели, ибо действительно царство евреев не может возникнуть, иначе, как на развалинах других государств. По выходе из синагоги, его торжественно провожали до дворца, где, он давал старейшинам народа роскошный пир. Это был его последний выход: после этого ему более не разрешалось покидать дворца, за исключением посещения академии (в этом случае все вставали и стояли, пока он не просил сесть) или когда он, отправлялся к Царю вавилонскому, что совершалось с большой торжественностью, после его посвящения в сан Царь, предупрежденный об его посещении, посылал за ним свою колесницу. Глава Израиля не дерзал принять это предложение: он приказывал, вести колесницу перед собою, дабы этим, отметить свое уважение и свою зависимость. Он, облекался в этом случае в великолепные парчовые одежды, пятьдесят телохранителей шли впереди него; все, кого он встречал по дороге, считали своим долгом следовать за ним, до царского дворца. Там евнухи встречали его и вели к царскому престолу; в это время один из его чиновников, шедший перед ним, раздавал золото и серебро. Приблизясь к царю, он простирался перед ним, чтобы этим показать, что он вассал и подданный царя. После, первых приветствий он, высказывал царю свои пожелания и дела своего народа, которые царь тут же разрешал». («История евреев», Париж. Лун Рулан, 1710).
