Kniga-Online.club
» » » » Анна Ильинская - Страницы жизни шамординской схимоахини Серафимы

Анна Ильинская - Страницы жизни шамординской схимоахини Серафимы

Читать бесплатно Анна Ильинская - Страницы жизни шамординской схимоахини Серафимы. Жанр: Религия издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

— Есть, — возразила матушка своим слабым, малодоступным для слуха голосом, но я услышала, — мы есть, нас много.

— Но сегодня вы остались одна…

Я хочу поцеловать ее сухие коричневые пальцы, бессильно лежащие на простыне, но матушка еле заметным движением отстраняет руку.

— Вы же схимонахиня…

— Все равно нельзя, — говорит она.

Я вспоминаю про подарки, рву «молнию» сумки, достаю образки.

— Поднеси поближе, чтобы она приложилась, — советует присутствующая при этой сцене мать Ксения.

Я поочередно подношу к дрожащим старческим устам и Анастасию, и такую важную в ее судьбе Тихвинскую Богоматерь. Матушка доверчиво целует эту икону, как ребенок чмокает в

щечку свою родительницу, с серьезным значительным выражением то ли старого, то ли полудетского, а самое верное — юно — древнего лица…

Она устала сидеть, и ее кладут в постель. Ни одного движения матушка не может сделать самостоятельно. Положить, покормить, перевернуть на другой бок — во всем ей требуется посторонняя помощь. Я присаживаюсь рядом. Матушка расспрашивает меня о брате Евгении, об отце Феофилакте, скоро ли я намереваюсь быть в Оптиной, а потом просит почитать акафист Иоанну Предтече. Роюсь в стопке молитвенных книжечек, однако этого текста не нахожу, есть только канон Иоанну Крестителю.

— Пускай канон, — соглашается матушка, — только покрыться надо.

Я набросила себе на волосы шарф, а на белоснежную матушкину головку черный платочек. Встала к иконам, мать Ксения встает за мной.

— Крестителю, Предтече Христов, погружаемый всегда сластьми телесными ум мой управи и волны страстей укроти, — читаю не слушающимся от волнения голосом.

Как я ждала этого, Господн, как мечтала творить совместную молитву с магушкой Серафимой. Подобные моменты сближают людей в тысячу раз крепче, чем все на свете дружбы и влюбленности. Когда ты с человеком совместно молишься и причащаешься, иными словами, состоишь с ним в молитвенном и евхаристическом

общении, он делается ближе всех сродников по плоти. Именно эти минуты наших общих молитв перейдут в вечность и будут определять ее, а не безумные дебаты заполночь, за кружкой вина, в сигаретном угаре. Сама жизнь показала, чем все это кончается: ничем.

К вечеру пришла Ульяна. Крупный, какой‑то изумленный разрез огромных глаз. Вся душа ее плещется в этих озерах сокровенных и смиренных. Смотреть на Улю немножко страшно: приводит в трепет душа без одежд… Матушка уже спит. Мы все вместе опять встаем на молитву. Прошу разрешения прочитать «Молитвы на сон грядущим». Потом Вера и Ульяна попеременно читают кафизмы.

Через час я устала, чисто физически. Но духовное чувство не слабеет, остается энергичным и насыщенным: спящая схимница Серафима, парящие перед иконами огненные слова псалтири тяжелы, но благостны; изнемогаю, но стою.

Красный угол матушкиной кельи состоит из двух угловых полочек. На нижней — баночки, бутылочки, маслица, просфоры, на верхней — образа.

Внимание рассеивается. Я уже не откликаюсь молитвенно на каждое слово, разглядываю стены и многочисленные фотографии на них, как вдруг… как вдруг встречаюсь взглядом с отцом Никоном. И невольно вздрагиваю, осеняя себя крестом: здесь еще человек, мужчина, как же я его не заметила?..

Надо сказать, самое удивительное в этой келье (после матушки Серафимы, конечно) — это фотография с портрета отца Никона (Беляева [1]), огромная, в полстены. Портрет выполнен углем монахиней по фамилии Белоконь. Он висит в ногах у матушки Серафимы, так что она всегда может созерцать лицо своего духовного отца, которого пережила на этом свете более чем вдвое. Именно здесь, в матушкиной келье, как ни на каком другом отпечатке с этого же негатива, отец Никон необъяснимо, невероятно живой, вот — вот улыбнется, вот — вот заговорит.

Глаза живые: прямо из горней обители, смотрит отец Никон в келью своей постаревшей духовной дочери. Под этим взглядом невольно подбираешься. Я не представляю, что в комнате, где висит такой портрет, можно решиться на что-нибудь греховное. Это как бы наблюдательный пункт отца Никона и одновременно его точка пересечения с этим миром. Больше скажу — точка его влияния на этот мир: через послушницу Иришу, которая за долгие годы разлуки успела состариться и стать схимонахиней Серафимой…

Русская Зарубежная Православная Церковь, которая канонизировала убиенную Царскую семью, возвела в ранг святых и отца Никона в Соборе преподобных отцов Оптинских. И разве это не милость Божья, что я благословлена рассказать людям о его духовной дочери, дожившей до наших дней, более того, допущена в ее келью молиться с ней?

Одно это уравновешивает на весах судьбы все, что когда‑то казалось мне неудачным. Теперь‑то я вижу, что все сложилось как нельзя лучше, чрезвычайно удачно. Слава Богу за все! И если и впредь я властна буду выбирать, Господи, скажу, Господи. Распоряжайся моей жизнью, как Тебе угодно. Отними, что захочешь, мне все равно, об одном прошу, не отнимай у меня Оптину пустынь и все связанное с ней! Я согласна отдать Тебе все, что осталось, но услыши просьбу мою. Я хочу пребывать со всеми оптинцами, живыми и усопшими, в молитвенном общении, хочу обретать новых братьев и сестер, хочу учиться у них идти к Тебе, хочу любить и быть любимой, а все мирское отдаю на Твое усмотрение, да будет святая воля Твоя!..

* * *

Ночевать меня положили во второй комнатке на большой деревенской постели под толстым одеялом, одетым в пестрый ситчик. Вера легла в матушкиной келье, Ульяна на печке. Едва донесла голову до подушки, как провалилась в сладкую бездну. Я думала: очень важно, что мне приснится в гостях у матушки — ничего не снилось. Вернее, снилось, я поняла это по первозданной радости возвращения в этот мир. Что‑то несомненно снилось, но это «что‑то» не сложилось в образы и сюжеты, поэтому вспомнить земным сознанием ничего не могу.

Проснулась от оживленных женских голосов. Солнечное утро — в нем очертились новые лица: две веселые улыбающиеся христианки Мария и Тамара. Энергичные, схватились за ведра, тряпки и давай мыть окна, обметать паутину, протирать обои.

Матушка лежала в забытьи. Вообще во второй день ей было хуже, она ни на что не реагировала, не открывала глаз, не разговаривала. Если бы я приехала сегодня, боюсь, мне не удалось бы с ней поговорить.

Меня попросили почитать матушке утренние молитвы, и я с радостью стала молиться. Работа по дому шла своим чередом.

Все переделали, сидим, разговариваем. Возле матушки Серафимы так хорошо и отрадно сидеть, душа отдыхает, как будто что‑то целебное в воздухе разлито. Так легочников отправляют в высокогорные санатории, да вкушают воздух высот… Вдруг видим в окошко: кто‑то зашел во двор, а кто, не разглядели. Через минуту входит женщина небольшого роста, с приветливым русским лицом, кланяется:

— Здравствуйте, люди добрые.

— А вот и Люба!

Я о ней наслышана. Это дочь Евфросиньи Ефимовны Бобковой, матушка приходится ей тетей, а она ей племянницей. Люба (отчества не сказала, в православии важно только имя) мне самый созвучный здесь человек, ибо принадлежит к матушкиной семье и много знает. Поэтому оставшиеся до отъезда часы мы не умолкая проговорили с

ней; остальные подключались, отключались, а мы взахлеб вели наш диалог. Иногда Люба обращалась к матушке:

— Правильно говорю, тетя? А как его звали, тетя?

И странное дело, матушка, на вид безучастная, откликалась и давала ответы своим слабеньким голосом.

Отец Никон (Беляев)

Все фотографии семьи хранятся у Любы. Несколько лет назад матушка отдала ей семейный фотоархив и сказала: попали. А Люба подумала: с какой это стати я буду их палить? И унесла к себе. Люба дала адрес и приглашала приезжать: к матушке, а потом и на могилку к ней. И обещала сообщить о том, что когда‑нибудь случится.

Да сподобит меня Господь проводить матушку в жизнь вечную! Приложить к ней свой помянничек — да помолится во Царствии Небесном за моих дорогих и любимых; и пояс «живый в помощи» — да не приступит ко мне враг заступничеством схимницы Серафимы; и четки — да передаст мне молитву свою…

— Все в воле Божьей, — сказала Мария. — Раз Господь ее здесь держит, значит, промысел такой. Он один знает, кому сколько жить: две минуты, два часа или два года. Наше дело ходить за болящей, а в остальном да свершится воля Его.

Всему на свете приходит конец. Мне пора уезжать. Мы опять встаем на молитву. Читаю, что читается: «Царю Небесный», «Царице моя преблагая», и вдруг мне очень хочется прочитать молитву преподобному Серафиму, потому что его

роль во всей этой истории кажется мне несомненной: отец Серафим Гомельский, отец Серафим Шахмут, схимонахиня Серафима.

— О, пречудный отче Серафиме, великий Саровский чудотворче, всем прибегающим к тебе скоропослушливый помощниче! Во дни земного жития твоего никтоже от тебе тощь и неутешен отыде, но всем в сладость бысть видение лика твоего и благоуветливый глас словес твоих, к сим же и дар исцелений, дар прозрения, дар немощных душ врачевания обилен в тебе явися.

Перейти на страницу:

Анна Ильинская читать все книги автора по порядку

Анна Ильинская - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Страницы жизни шамординской схимоахини Серафимы отзывы

Отзывы читателей о книге Страницы жизни шамординской схимоахини Серафимы, автор: Анна Ильинская. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*