Ярослав Лазарев - 100 вопросов к Богу
– Принято считать, – начал я, – что человек – существо стадное. И в этом, конечно, есть смысл. Однако есть такие вещи, которые никак невозможно сделать «стадом», вещи, которые человеку хочешь не хочешь приходится делать в полном одиночестве. Ну, начнем с того, что человек умирает. Умереть невозможно вместе – вдвоем или втроем, например. То есть, конечно, несколько человек, и даже много человек, могут умереть одновременно, в одном месте, но тем не менее каждый из них переживает свою смерть в полном одиночестве, понимаешь, о чем я?
– Вы начали очень издалека, но я понимаю. – Лука сосредоточенно кивнул. – То есть я бы сказал, что в любом другом деле, которое люди делают вместе, они могут потом поделиться опытом или впечатлениями, а тут нет.
– Точно. Но на самом деле не в любом другом. Смерть просто самый яркий пример. Но есть и другие вещи. Скажем, невозможно вместе думать. Невозможно вместе любить.
– Как же невозможно? – возмутился Лука. – Вот мы с вами сейчас вместе думаем.
– Нет, это не так. Мы думаем одновременно, а потом облекаем наши мысли в слова, потом говорим их друг другу, а потом каждый из нас пытается понять, что сказал другой. Но ты не можешь же залезть ко мне в голову и думать мою мысль у меня в голове, правильно? Я тоже не могу залезть в твою голову, по этому поводу даже поговорка есть: «Чужая душа – потемки». А теперь скажи-ка мне, что еще можно делать только одному?
Лука стал радостно загибать пальцы:
– Тосковать, радоваться, ненавидеть, ревновать, мечтать – да тысячу вещей!
– Вот то-то и оно! Причем обрати внимание: все те вещи, которые мы только что назвали, отличает одна и та же черта.
– Какая?
– А вот ты подумай. Скажем, люди вместе работают, строят дом например. Но ведь тем же самым занимаются и муравьи, и пчелы, и даже какие-нибудь кораллы. Или поют. Но вместе поют и птицы в лесу! Ну или какие-то еще занятия, понимаешь?
– Ну да, а думать и мечтать может только человек!
– Правильно! Вот и получается, что все те вещи, которые отличают человека от животного, он может делать только один! И теперь мы можем легко ответить на вопрос, почему человеку нужно иногда побыть одному: потому что только так он может почувствовать себя человеком!
– Ловко! А вы еще говорили, что не сможете ответить.
Я в этот момент как раз пошел на обгон (перед нами виляла задом какая-то фура), так что можно было замять плохо замаскированный комплимент.
– Ну хорошо, – сказал я, встроившись обратно в свой ряд. – А теперь ты мне отвечай: почему человек не может быть один?
– Сейчас, подождите, надо подумать, – сказал Лука, и я порадовался: когда человек, прежде чем говорить, думает – это такая редкость!
Некоторое время он соображал, уставившись в боковое стекло, а потом повернул голову прямо и начал говорить:
– Вот смотрите. То, что отличает меня от животного, то, что делает меня человеком, я могу делать только в полном одиночестве, никто мне не может в этом помочь, верно? И в то же время есть вещи, которые люди могут делать только вместе. Скажем, невозможно в одиночку построить дом – даже самый простой, ну, хотя бы потому, что тяжелое бревно один не поднимешь, не говоря уж про современные большие дома. Даже чтобы спилить дерево, и то нужно два человека, не зря же пила – двуручная.
– Да, – сказал я, уже начиная понимать, к чему он клонит, – а, скажем, чтобы построить космический корабль, недостаточно ни двух, ни даже нескольких человек – это дело тысяч и тысяч людей, многих поколений людей, которые что-то открывали в науке, чтобы в конце концов был возможен космический корабль.
– Вот-вот! Получается, что взаимодействовать с миром человек один-то не может! Только вместе! Ответил я на вопрос?
– Можно сказать, что ответил. Но только на половину вопроса, – сказал я.
– Как это?
– А вот так. Ты ответил, почему людям нужно быть вместе, чтобы, что называется, противостоять вызовам природы. Но есть же еще и другая сторона вопроса. Скажи, к примеру, тебе приходилось оставаться одному надолго? Не на пару часов, а на неделю или больше? Совсем-совсем одному?
Лука помотал головой:
– Я всегда с родителями, ну или в школе, с друзьями…
– Тогда попробуй представить себе. Вспомни, как ты оставался один на несколько часов, и представь, что вот ты в эти пару часов совершенно точно знаешь, что не увидишь ни одного человека в ближайший месяц. Что бы ты делал?
– Я бы, – протянул Лука, – я бы книжку почитал.
– Хорошо, а когда дочитал бы? Только не говори, что взял бы другую, представим, что ты прочитал уже сто пятьдесят книг и больше не можешь.
– Не знаю. – Лука честно развел руками.
– Видишь, оказывается, если человек остается совсем-совсем один, он может даже с ума сойти. Очень редкие люди могут быть одни. Есть люди, которые отправляются в одиночные плавания, например. Но эти знают, что все-таки, пусть через год, но вернутся домой. А в старые времена были отшельники, которые уходили даже из монастырей, чтобы никогда – никогда вообще! – не видеть людей, а только общаться с Богом. И такие поступки воспринимались другими как подвиг. Так что, как видишь, человек не выносит одиночества по каким-то внутренним причинам, а не только потому, что вместе с другими ему легче построить дом.
– Да, об этом я не подумал, – сказал Лука, и снова я поразился совершенной серьезности его интонации: как будто он не разговаривал, чтобы просто занять время, а… Можно было подумать, что перед тобой кто-то вроде энтомолога, только что обнаружившего неизвестный науке вид насекомого и пытающегося определить, к какому роду он относится, или что-то вроде этого. – Тогда так. Что бывает с человеком, когда он остается один? А понял! Смотрите: когда я в детстве оставался один, а мама с папой уходили куда-нибудь – ну, в гости там, в кино, – мне было очень страшно!
– Ага, – подтвердил я, – это у всех так в детстве.
– А чего человек больше всего на свете боится? Конечно смерти! А как вы только что сами сказали, смерть – это как раз та самая главная вещь, которую человек переживает в абсолютном одиночестве. Получается… Елки-палки! Получается, что человеку страшно быть человеком, потому что тогда ему приходится думать о смерти? Так, что ли?
– Получается, что так. – Я кивнул.
Лука замолчал на несколько минут, а потом сказал:
– Ерунда получается. Сначала мы решили, что человек остается один, чтобы побыть человеком, а потом – что ему страшно быть человеком и он поэтому старается не быть один.
– А что тебя смущает? – спросил я. – Противоречие? Видишь ли, жизнь не строится по принципам линейной логики. Слыхал такое слово – «диалектика»?
– Нет. – Лука повернулся ко мне. – Что это?
– А вот это самое и есть. Когда мы совершенно логично приходим к одному выводу, а потом точно так же логично приходим прямо к противоположному. И приходится признать, что оба эти вывода существуют вместе и не отменяют друг друга.
После этого Лука надолго задумался. Мы ехали минут двадцать в полном молчании, и первым его нарушил я:
– Продолжим нашу игру?
– Давайте! – улыбаясь, согласился он.
– Почему люди любят друг друга?
Лука даже вскрикнул от радости:
– О, это я знаю, я думал об этом!
– Ну и что же ты придумал?
– Люди любят друг друга ни почему! Просто так любят, иначе это не любовь, если ты любишь человека за что-то. Знаете, был такой мультик «Просто так». Там звери дарят друг другу цветы, и каждый раз тот, кому дарят, спрашивает: «А за что?» А ему отвечают: «Просто так!» И они все из грустных становятся веселыми. Вот, настоящая любовь именно такая, когда «просто так».
Я в очередной раз поразился, какой необыкновенный парень мне попался. «Это я знаю, – сказал он, – я об этом уже думал» – ничего себе!
Я с трудом удержался от того, чтобы рассказать ему про философа Соловьева, который думал точно так же, как подросток из-под Екатеринбурга. Соловьев считал, что когда мужчина любит женщину и наоборот, то происходит это потому, что человек видит другого человека таким, каким его задумал Бог. А Бог изначально всех людей задумал прекрасными и достойными любви, только люди искажают этот изначальный образ враньем и другими неблаговидными вещами. В принципе, люди не так уж редко приходят к истине. Приходят и уходят. Истина, как источник, всегда остается на своем месте, всегда свежа и готова утолить жажду любого человека. Может быть, в этом и есть изъян этого проекта – истина?
От этих размышлений Лука оторвал меня радостным вопросом:
– А вот скажите мне тогда: почему люди друг друга ненавидят?
– Да уж, – усмехнулся я. – Это посложнее вопрос. Раз любят просто так, то ненавидеть должны за что-то.
Я думаю, – сказал я наконец, – что люди ненавидят друг друга, потому что не знают самих себя. Сейчас поясню. Возьмем самый простой пример – кто-то в автобусе отдавил тебе ногу. Тебе больно, тебе хочется сделать ему больно в ответ, как будто это каким-то образом избавит от боли тебя самого. Как ни странно, в более тяжелых ситуациях картина та же самая. Скажем, у некоторых народов обычай предписывает, если кто-то убил члена твоей семьи, обязательно надо убить того, кто это сделал. С известной натяжкой это можно назвать справедливостью, но разве тот факт, что обидчик умрет, воскресит твоего родственника? Нет, конечно. И вот, вместо того чтобы подумать об этом, человек отдается своей ненависти и идет убивать. Это, в свою очередь, рождает новую ненависть, а та влечет за собой следующую. Как в твоем примере с мультиком, где все дарили друг другу цветы и таким образом передавали друг другу хорошее настроение, так же и тут. Ненависть не одиночный факт, а такая вещь, которая обязательно влечет за собой продолжение. И эту цепь невозможно завершить, как бы это сказать, логически. Ее можно только просто прервать, как прерывается дурной сон, – без всякого логического завершения.
