Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Думцы продолжали заниматься уничтожением старой власти. 28 февраля Дума собралась и призвала к созданию Временного Комитета с неограниченными полномочиями.
28 февраля царь выехал из Питера в Царское село, но Временный комитет уже захватил ж/д станции и закрыл для проезда царского поезда станцию Дно. Царь повернул и поехал в ставку в Могилёв.
Но когда его поезд доехал до Пскова к царю приехали члены Думы Шульгин и Гучков, чтобы предложить отречься от престола. С царём на тему отречения утром 2 марта 1917 года переговорил генерал Алексеев и Главнокомандующий Северным фронтом генерал Рузский.
Они пытались объяснить Николаю II, что план Алексеева-Родзянко единственно возможный, — он должен отречься от власти и передать цесаревичу Алексею, а до его совершеннолетия регентом необходимо назначить великого князя Михаила Алексеевича.
«Большинство генералов Ставки приветствовало отречение, нацепив красные банты… Великий Князь Кирилл Владимирович также нарушил присягу и 1 марта 1917 г. ещё до отречения Царя и как средство давления на него! — снял свою воинскую часть с охраны Царской семьи, под красным флагом явился в Государственную Думу, предоставил этому штабу масонской революции своих гвардейцев для охраны арестованных царских министров и выпустил призыв к другим войскам «присоединиться к новому правительству«…
Государя предали и многие другие члены династии. Дядя Царя, Великий Князь Николай Николаевич знал о заговоре, но е воспрепятствовал этому и поддержал Временное правительство… О «всемерной поддержке Временного правительства заявили также великие князья Борис Владимирович, Николай Михайлович, Александр Михайлович…
Уже 2 марта члены Синода «признали необходимым немедленно войти в сношение с Исполнительным комитетом Государственной Думы»…» — отмечал в своём исследовании М. Назаров.
Около 15 часов 2 марта царь сообщил о своём отречении, подписал соответствующий Манифест о передаче власти и выехал в Могилёв, в ставку — «чтобы попрощаться со своими подчинёнными, которые проработали под его руководством почти два года». В столице об отречении царя узнали 2 марта.
Всё. Можно зафиксировать — Февральская революция свершилась. План думцев-заговорщиков удался. Эта ситуация должна была удовлетворить и все еврейские организации различных оттенков — ненавистный ими царь свергнут, и ситуация в России должна формироваться по образу европейских государств и по уже известному плану. Но чувство мести толкало на радикальные действия.
«Февральская революция не была «бескровной», как её назвали февралисты. — отмечает в своём исследовании М.Назаров, — Керенский признал в мемуарах, что многие чиновники были убиты. Судя по спискам жертв в газетах, число погибших в столице насчитывалось многими сотнями. Были сожжены многие административные здания, разграблены особняки аристократов и царские дворцы.
Причём уже временное правительство начало гонения на Церковь: была закрыта Александро-Невская лавра, отстранены наиболее стойкие архиереи.
Издевательствам подвергались даже простые государственные служащие. 2 марта в Москве
«по улицам двигалось много конных и автомобильных отрядов, конвоировавших экс-приставов, их помощников, околоточных, городовых и т. д… Их окружил воинская стража и студенты с винтовками и браунингами в руках…» («Утро России» 1917 г. 3 марта).
Те же «студенты с браунингами» арестовывали правых журналистов, монархических деятелей, громили их квартиры и редакции (как квартиру председателя «Союза Русского Народа» А. И. Дубровина и редакцию «Русского знамени»)».
Куда занесло буйствующих и следующие события в России — мы понаблюдаем в следующей главе.
Глава 2. Неожиданные изменения плана создания новой России.
К 3 марта Временное правительство было сформировано. В этот день Милюков объявил о том, что в России решено установить конституционную монархию, и что Великий князь Михаил Александрович будет регентом.
Но замученные войной солдаты, которые не вникали в мудрёные планы заговорщиков и которые царя уже органически не воспринимали в принципе — и не важно какого он имени и отчества, взбунтовались.
«Заявление Милюкова вызвало бурю негодований всех солдат и рабочих, собравшихся в Таврическом дворце», — удивлялся Керенский.
Реакцию народа в Таврическом дворце посчитали случайной и рано утром 4 марта на Варшавском вокзале в Петрограде Гучков и Шульгин зачитали перед толпой солдат и рабочих отречение царя от престола — толпа бурно ликовала. Но, когда они дочитали свой исторический документ до места, где говорилось о передаче власти брату царя — князю, то толпа резко перешла в ярость, и оба революционера еле унесли ноги через боковые двери вокзала.
В Думу стали также приходить возмущённые телеграммы из разных городов страны. Думцы поняли, что они что-то не просчитали и задумались — что делать дальше. После прочтения телеграмм вспоминал Керенский: «Воцарилась мёртвая тишина… Здесь мы находились в центре борьбы, а огромные пространства страны попали в руки абсолютно неизвестных людей!»
Основная дискуссия по вопросу — «что делать дальше» развернулась в узком кругу в 11 часов 4 марта на Миллионной улице, где были — Родзянко, Милюков, Львов и Керенский с одной стороны, а с другой великий князь.
Мнения думцев разошлись. П. Н. Милюков убеждал брата Николая II — Михаила Алексеевича взять всю власть и установить конституционную монархию.
«Родзянко заявил, что вступление на престол Великого князя невозможно», — вспоминал Керенский.
Сам Керенский также был против этого варианта, и именно он самым убедительным образом отговаривал князя (запугав кровавыми картинами народного восстания) и убедил его в необходимости созыва Учредительного собрания.
В результате этой дискуссии князь объявил, что примет трон только по просьбе народа, т. е — Учредительного собрания, чтобы была легитимность, и объявил свой Манифест —
«Твёрдое решение воспринять в том лишь случае Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые основные законы государства Российского».
«Отречение государя потрясло многих, и, в особенности, армию. Но ещё глубже взволновало решение великого князя отказаться от регентства и объявление, что будущий способ правления будет определён всенародным голосованием», «Это отречение и отказ его брата… обезглавили государство и упразднили сознание державной власти. Никакой другой формы управления страной предусмотрено не было, и нескольким ответственным деятелям пришлось спасать страну, создав вначале Временный комитет, а затем Временное правительство», — вспоминает Н.В.Вырубов.
«4 марта… А все-таки оно грандиозно, это падение династии Романовых… 14 лет я проклинал Александра Третьего, 23 года — Николая Второго, и вот теперь дождался падения династии…», — ликовал С. М. Дубнов.
Временное правительство оказалось единственным легитимным органом власти в стране до Учредительного собрания. И уже не перед князем, а перед новым правительством встала задача организовать жизнь страны, народа и нести за всё всю ответственность. Керенский:
«Перед Временным правительством страны стояли четыре наиболее важные задачи. Вот они в порядке очередности:
1) Продолжить защиту страны. 2) Воссоздать по всей стране действительный административный аппарат. 3) Провести необходимые коренные политические и социальные реформы. 4) Подготовить пути для преобразования России из крайне централизованного государства в федеральное».
Первый и последний пункты этой программы могли привести к гибели страну. И, кроме того, Керенский самоуверенно «забыл» про «Совет…» Нахамкеса…
Ситуация в стране была критическая, в стране был хаос, отсутствовала всякая управляемость страной. Все телеграммы 4 марта уже говорили, что «после первого известия о падении монархии местные власти, начиная с губернатора и кончая последним полицейским разбежались, а те чиновники, особенно в полиции, которые или не хотели, или не успели убежать вовремя, арестованы всякого рода самозваными революционными властями», — отмечал Керенский.
В это же день — 4 марта Николай «Последний» попросил съездить в Царское село за семьёй и разрешить переехать в Мурманск (Романов). А оттуда выехать в Англию. Николай просил также, — после окончания войны разрешить ему с семьёй вернуться в Россию и жить в Крыму (Крымская Ливадия).
Керенский и его Суфлёры задумались над судьбой последнего российского императора и его семьи…
К этому времени большевики из Совета уже нашли в Швейцарии беспечно прожигающего жизнь в окружении двух женщин Ленина. Заглянем в этот момент к нему.
