Аверкий Таушев - Книга Деяний Святых Апостолов
Путешествие в Пергию и Антиохию Писидийскую
(13:13-41)
«Отплыв из Пафа, Павел и бывшие при нем прибыли в Пергию, в Памфилии…». Сразу же Павел ставится во главе миссии: «Павел и бывшие при нем», под которыми понимаются, конечно, Варнава, Иоанн-Марк и, может быть, еще кто-либо из обращенных кипрян.
Памфилия — малоазийская прибрежная область к северу от Кипра, а Пергия — главный город этой области, недалеко от моря на реке Цестре.
Неизвестно, по какой причине, может быть, по слабости характера и боязливости, которых Павел не одобрял (15:37-39) [67], Иоанн, отделясь от Апостолов, возвратился во Иерусалим. «Они же», то есть Павел со своими спутниками, прибыли в «Антиохию Писидийскую». Это был главный город Писидии, области, лежавшей на север от Памфилии, внутри Малой Азии.
Вошедши в синагогу, в день субботний, они сели и, после чтения закона и пророков, сами начальники предложили им сказать слово наставления к народу. Начальник синагоги — «архисинагог», собственно, был один, а здесь имеются в виду, вероятно, старцы, члены совета при архисинагоге. Некоторые предполагают, что к Павлу со спутниками они обратились потому, что те сели на скамью раввинов. Вероятнее, однако, предположение, что Павел и Варнава еще до посещения ими синагоги, сделались известными в городе, как мужи учительные.
В тот день святой Павел произнес речь, которая состояла в кратком, но сильном изображении истории еврейского народа от времен патриархов до Давида. Целью этого исторического обзора было, как это сделал раньше и святой Стефан, указать на имевшие место тогда великие благодеяния Божьи. Затем он непосредственно перешел к истории Господа Иисуса Христа и учению о прощении грехов через Него, с сильным предостережением против неверия в Него. Речь его обращена не только к природным иудеям («мужие Израильтяне»), но и к прозелитам врат («боящиеся Бога»), которые занимали особые места на собраниях синагоги. Речь эта разделяется на три части:
1) Вступление с 16 по 22 стих, носящее чисто исторический характер, которое говорит о попечении Божьем над Израильским народом от патриархов до Давида;
2) Главная часть речи с 23 по 37 стих, содержащая учение о Господе Иисусе Христе, как о Мессии, предсказанном в Ветхом Завете — здесь говорится о проповеди Иоанна Крестителя, об осуждении Господа Иисуса Христа, о смерти Его и воскресении; характерно, что и святой Павел, подобно Апостолу Петру (Деян 2:27-31), приводит те же самые слова Псалмопевца Давида из 15 псалма, утверждая, что невозможно приложить их к Давиду и что они могут быть приложены только ко Христу;
3) Заключение носит чисто-практический характер (стихи 38-41) — в нем Апостол возвещает о прощении грехов всем, кто уверует во Христа, и предостерегает от неверия словами пророка Аввакума (1:5) [68].
Успех проповеди Апостола Павла и гонение со стороны иудеев
(13:42-52)
Проповедь Апостола Павла произвела, видимо, сильное впечатление на прозелитов (которых Дееписатель называет «язычниками»), так как при выходе Апостолов из синагоги (как видно, еще до формального роспуска собрания, что разрешалось для пришельцев-гостей), они просили их говорить о том же в следующую субботу. Впрочем, в большинстве древних рукописей этого слова «язычники» нет, так что можно полагать, что и иудеи также участвовали в этой просьбе, как это можно заключить из следующего стиха 43, где говорится, что «многие Иудеи последовали» за Павлом и Варнавой. Очевидно, сердца их коснулась благодать Божья.
В следующую субботу почти весь город собрался слушать «Слово Божие». Дееписатель не передает этой второй речи святого Павла, а приводит лишь заключительные слова ее в 46 ст., вызванные тем, что Иудеи, по зависти к великому успеху проповедника, начали противоречить ему и злословить, сопротивляясь тому, что говорил Павел. Присутствие стольких язычников оскорбляло иудеев, ибо они не допускали мысли, чтобы язычники могли участвовать в мессианском спасении. Тогда Павел и Варнава открыто объявили, что без сомнения, Евангелие должно быть возвещено прежде всего иудеям, но так как они отвергают его и сами себя делают недостойными, то было совершенно справедливо обратить проповедь к язычникам, как это было предречено еще пророком Исаией: «Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли» (49:6). Эти слова доставили великую радость язычникам, которые во множестве уверовали во Христа — не все, правда, но те, которые были «предопределены к вечной жизни» — предопределены, не в смысле безусловного, конечно, предопределения, а те, кого Господь избрал, по предведению доброго направления их воли.
Из Антиохии Слово Божье распространилось «по всей стране», то есть по Писидии. Это вызвало ожесточение среди иудеев, которые возбудили против Павла и Варнавы некоторых почетных женщин, язычниц по рождению, принявших Иудейство, а эти по неразумной ревности к своей новой вере, сумели воздвигнуть такое гонение на Апостолов, что им пришлось по заповеди Христовой, отрясши прах от ног своих, уйти от этих упорствовавших в неверии людей. Так, здесь в первый раз иудейство соединилось с язычеством в гонении на христианство. Апостолы пошли в Иконию, главный город области, называвшейся Ликаония, на восток от Писидии. В Антиохии же новообращенные ими ученики «исполнялись радости и Духа Святого», что показывает, что они, твердо уверовав, нисколько не пали духом от гонения, постигшего их учителей. «Такова сила Евангелия», говорит блаженный Феофилакт, «учителей гнали, а ученики радовались».
Глава четырнадцатая
Проповедь Павла и Варнавы в Иконии, Листре и Дервии (1-7). Исцеление хромого в Листре и попытка язычников принести Апостолам жертву (8-18). Гонение на Апостолов и их возвращение в Антиохию через города с новооснованными христианскими общинами (19-28).
Проповедь в Иконии, Листре и Дервии
(14:1-7)
В Иконии Апостолы вновь проповедовали в синагоге и обратили ко Христу великое множество иудеев и язычников. Но и тут неверующие Иудеи сумели раздражить против них известную часть язычников, что, однако, не помешало Апостолам пробыть в Иконии «довольно времени», проповедуя и творя чудеса. Народ в городе разделился: одни были на стороне иудеев, а другие на стороне Апостолов. Но все же злоба их врагов достигла такой степени, что они устремились на Апостолов, дабы побить их камнями. Это замечание ясно указывает, что подстрекателями были именно иудеи, так как побиение камнями было иудейским родом казни для богохульников. Узнав об этом, Апостолы решились бежать в другие города Ликаонии — Листру и Дервию на юго-восток от Иконии. В этих городах и их окрестностях Апостолы занялись проповедью Христова учения.
Исцеление хромого в Листре
(14:8-18)
Апостолы в первый раз находились здесь перед языческим обществом. Жители Ликаонии достаточно знали греческий язык, чтобы понимать проповедь. Среди слушавших Апостола Павла был хромой от рождения. Увидев его душевное настроение, Апостол счел его достойным чудесного исцеления: видимо, проповедь Апостола возбудила в этом хромом веру во всемогущую силу Того, о Ком он проповедовал.
Чудо, совершенное затем Павлом над хромым, произвело необыкновенно сильное впечатление. Язычники, конечно, истолковали его со своей обычной, естественной для них точки зрения: они приняли Апостолов за богов, сошедших с неба, и начали приготовления, чтобы принести им жертву, как богам. Варнаву, старшего годами и более представительного по внешности, они приняли за главного бога своего Зевса (или Юпитера), которому был посвящен храм вблизи города, а Павла, постоянно проповедовавшего и имевшего дар убедительного слова, — за Ермия (или Меркурия).
Дееписатель подчеркивает, что они высказали это, воскликнув по-ликаонски; особенно сильные переживания всегда обычно выражают на своем родном языке. Что это за ликаонский язык, сказать трудно: одни считают его за наречие, родственное ассирийскому, другие считают его тождественным с каппадокийским наречием, иные за испорченное греческое наречие.
Жрец Зевса собирался совершить жертвоприношение перед воротами города, как осчастливленного, по мнению суеверных язычников, посещением богов. Узнав об этом, Апостолы Павел и Варнава разодрали свои одежды, в знак скорби о таком ослеплении народа и стремительно войдя в толпу, собравшуюся у ворот города около жреца и приготовленных им жертвенных животных, убеждали их оставить это предприятие.
