Аверкий Таушев - Апостол. Часть 1
С третьей главы начинается вероучительная часть Послания. Продолжается она и в четвертой главе и заканчивается в 12-м стихе пятой главы. Общее примечание ко всей этой части можно сделать словами святого Иоанна Златоуста: «Выше (то есть в первой защитительной части) святой Павел показывал только, что он сделался Апостолом не от человек и не чрез человеков, и что не имел нужды в научении от Апостолов; а здесь после того, как представил себя достойным доверия учителем, уже со властью беседует, сравнивая между собою закон и веру». Предмет раскрываемый здесь Апостолом — ненужность закона для Галатов, как язычников.
В третьей главе святой Павел говорит сначала о необязательности закона для Галатов: первое доказательство этого он заимствует из наглядного опыта самих Галатов, которые прияли Святого Духа и благодатные дары чудотворения (ст. 1–5); второе доказательство ненужности закона святой Павел заимствует из способа оправдания, как самого родоначальника оправданных Авраама, так и после него всех будущих наследников обетований Авраамовых: «Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность». Отсюда ясно, что и «верующие благословляются с верным Авраамом» (ст. 6–9). Третье доказательство святой Павел выводит из невозможности исполнить все предписания закона и избегнуть его клятвы: «все утверждающиеся на делах закона находятся под клятвою». Почему же это? Объясняет это Апостол ссылкой на Второзаконие 27 гл. 26 ст.: «Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона». И по первоначальному учреждению своему закон не имел силы оправдывать пред Богом, что ясно из того, что в самом же законе было написано: «праведный от веры жив будет» (Аввак. 2:4). Поэтому, если и возможны были праведники в Ветхом завете, то собственно ради веры в грядущего Искупителя человеков и ради Его искупительной Жертвы, к которой закон прообразовательно руководил все мысли и чувства своих ветхозаветных служителей. Только Христос освободил от проклятия всех тех, на ком оно тяготело за неисполнение закона: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою ибо написано: проклят всяк, висящий на древе» — эти слова читаются в апостольском чтении на утрени Великой Субботы, объясняя смысл и значение совершенного Господом подвига искупления человечества. «Проклят всяк, висящий на древе» — слова Второзакония 21:23. «Не потому он проклят», объясняет блаженный Иероним, «что висит на древе, но потому, что впал в тяжкий грех, что заслужил быть повешенным». «Как все в Ветхом Завете имеет прообразовательный смысл, так и это установление о повешении преступников и о снятии их к вечеру для похоронения было прообразом крестной смерти Спасителя. И Он повешен на древе, а вечером снят» (еп. Феофан Затворник). Христос принял на Себя незаслуженно клятву, тяготевшую над человечеством, и уничтожил ее. «Как кто-нибудь неподлежащий осуждению, решившись умереть за осужденного на смерть, сим избавляет его от смерти, так поступил и Христос (еп. Феофан Затворник)». «Принявший на Себя проклятие Он освободил людей от проклятия». Это сделал Христос для того, чтобы «благословение Авраамово через Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить обещанного Духа верою» (ст. 10–14).
Вторая половина третьей главы содержит опровержение возражений против исключительного значения для язычников веры помимо закона (ст. 15–29). Здесь Апостол рассеивает сомнения, которые могли явиться у христиан из Иудеев, не отменяет ли закон обетований, данных Аврааму, ради его веры, и зачем же вообще дан был закон? Апостол объясняет, что закон «дан после по причине преступлений», «для обуздания преступности, чтобы народ держался в страхе, не предавался порокам, а жил праведно и делался достойным проявить в себе Обетованного» (еп. Феофан Затворник); чтобы Иудеи не жили без страха и не дошли до крайнего нечестия, закон и дан им вместо узды, для их научения, усмирения и удержания их от нарушения хотя не всех заповедей, по крайней мере некоторых. Итак не малая польза от закона. Закон дан «до времени пришествия семени». Сим указывается временность закона и его преходящее значение. «Если закон дан только до пришествия Христова, то для чего ты», говорит Святой Иоанн Златоуст, от лица Апостола, — «продолжаешь его далее, за пределы этого времени?» Значение закона в том, что он «был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою» (ст. 24), то есть он был только детоводителем ко Христу, лишь воспитывал, подготовлял нас к принятию Христова учения. «По пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя» (ст. 25) — с приходом же самой оправдывающей нас веры он стал уже не нужен. «Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (ст. 26–27). Вера Христова возвращает людей к тому прекрасному периоду непорочного детства, при котором они свободно творят волю Отца своего Небесного и не имеют нужды в том, чтобы смирять их строгой дисциплиной. В этой сыновности Богу и заключается причина ненужности закона, как сдерживающего начала: христиане, как сыны Божии, свободны от всяких формальных правил и требований, ибо они составляют «одно во Христе Иисусе», «облеклись во Христа» и не имеют нужды в каком-либо принуждении: «нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (ст. 28). В качестве духовных чад Христа, потомка Авраама, христиане суть истинные потомки Авраама, а потому и наследуют то оправдание и благословение, которое было обещано Аврааму (ст. 29 [142]).
Четвертая глава содержит увещания Галатам принять доказанную истину о ненужности закона и о том, что не следует больше вязать себя ветхозаветной обрядностью. Эти увещания направлены преимущественно 1) на ум (4:1–10), 2) на сердце (4:11–20), 3) на волю (4:21–31 и начало 5 гл. до 12 ст.).
«Ничто не убеждает так ум отказаться от своих мыслей, как доведение их до нелепости», говорит еп. Феофан Затворник. Это и делает святой Павел. Он указывает, как неразумно выросшему сыну продолжать жить под опекой и руководством своих воспитателей. Так и мы, говорит Апостол, были под пестунством закона до времени. Но пришел конец этого времени: «когда пришла полнота времени» (т. е. когда исполнилось предопределенное Богом время), послал Бог Сына Своего Единороднаго» и чрез Него ввел нас в полные права взрослых сынов. «Как нелепо теперь нам жаться под закон и держать себя наряду с рабами, когда мы уже сыны, «а если сыны, то и наследники Божии чрез Иисуса Христа». Стихи 4–7 о послании Богом Сына Своего Единородного представляют собою Апостольское чтение на литургии в день праздника Рождества Христова.
Обращаясь сначала с этим увещанием к Иудеям (ст. 1–7), святой Апостол переходит потом к язычникам. Язычники могли сказать: «да как же нас прежде обращали в иудейство и совершенно сближались только с теми из нас, которые вполне подчинялись всему закону?» — «Тогда было другое дело», отвечает им Апостол: «тогда иудейство было единая истинная на земле вера, и вы хорошо делали, принимая его. Ныне же, когда Бог Сам Себе вас присвоил помимо закона, ваше обращение к немощным стихиям закона не имеет никакого смысла», 4:8–10; еп. Феофан Затворник).
Так как сердце может идти наперекор всем доводам ума, святой Апостол находит нужным обратить увещание и к сердцам Галатов. Эти стихи 11–20 самые трогательные во всем послании. Апостол напоминает Галатам, с какой горячностью приняли они его проповедь, какой любовью воспламенились к нему, и неужели же проповедь его была напрасна? «Отеческий это голос», говорит блаженный Феодорит, «приличный тому, кто помнит свои труды, и не видит труда». Нежно упрекая Галатов за перемену чувств и отношений к себе, Апостол призывает их рассудить, где кроется причина этой перемены? И сам указывает эту причину в новых учителях, которые «ревнуют по вас нечисто», единственно для своего тщеславия. Высшую степень отеческой любви Апостола к Галатам мы видим в нижеследующем трогательном восклицании: «дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» (ст. 19). Уклонением в иудейство Галаты как бы помрачили в своем сердце образ Христов, и святой Павел с ярко выраженной отеческой любовью ревнует о восстановлении в них этого образа Христова. «Видишь ли и любовь отеческую и скорбь достойную Апостола? Слышишь ли вопль, гораздо более горький, нежели вопль раждающей?» говорит по поводу этого восклицания Павлова святой Златоуст. «Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой», то есть «изменить его применительно к тому, что увидел бы своими глазами» (еп. Феофан Затворник) или «переменить в плачевный и проливать слезы, и вас всех заставить плакать» (святой Иоанн Златоуст), (ст. 20).
