Григорий Двоеслов - Беседы на Евангелия
3. Но надо заметить, что Господь в Своем изъяснении говорит, что заботы, богатство и сласти житейские заглушают слово. Заглушают потому, что своими неблаговременными помыслами захватывают горло ума и когда не дозволяют входить в сердце доброму желанию, тогда как бы убивают вход жизненного дыхания. Надо заметить еще, что к богатству Он присоединяет два [препятствия], а именно: заботы и наслаждения житейские, потому что сии действительно и стесняют дух заботливостью, и производят необузданность избытком. Ибо противной вещью делают своих владетелей и несчастными, и поползновенными. Но поскольку удовольствие не может сходиться с несчастьем, то в иное время они мучают заботою о хранении себя, а в другое – располагают к сластолюбию изобилием.
4. Но добрая земля возвращает плод терпением именно потому, что совершаемые нами добрые дела ничтожны, если мы не равнодушно еще переносим пороки ближних. Ибо чем выше кто взошел на степень совершенства, тем более он находит в мире сем то, что должно с трудом переносить, потому что когда любовь нашего сердца отрешается от настоящего века, тогда возрастает несчастье со стороны того же самого века. Ибо от этого-то и происходит, что мы видим многих, делающих добро, и, однако же, тяготящихся под тяжким игом напастей. Ибо хотя они уже избегают земных пожеланий, однако же биемы бывают жесточайшими ударами. Но, по слову Господню, они приносят плод в терпении, потому что если они смиренно приемлют удары, то после ударов принимаются в небесное успокоение. Так виноград истаптывается ступнями и превращается во вкусное вино. Так олива, выжатая ударами, оставляет свою пену и превращается в жидкость масла. Так через молотьбу на току зерна отделяются от соломы и очищенные поступают в житницу. Итак, кто желает совершенно победить пороки, тот должен стараться со смирением переносить удары своего очищения, чтобы после тем чище предстать пред Судией, чем более ныне огонь бедствия очищает его ржавчину.
5. В той галерее, которой проходят идущие к церкви блаженного Климента, был некто по имени Сервул которого многие из вас вместе со мною знали, бедный вещами, богатый заслугами, продолжительная болезнь которого состояла в расслаблении[32]. Ибо он с первого возраста до конца жизни лежал расслабленным. Говорить ли о том, что он стоять не мог? Он никогда не мог даже подняться на постели своей для того, чтобы по крайней мере посидеть, никогда не мог поднести руки своей к устам, не мог повернуться с одного бока на другой. Для прислуги ему находилась при нем мать с братом, и что только мог он получать от милостыни, то руками их раздавал бедным. Грамоты он вовсе не знал, но купил себе книги Священного Писания и в больнице, принимая некоторых набожных людей, заставлял их читать непрестанно перед собою. И случилось то, что он по мере своей вполне изучил Священное Писание, тогда как совсем, как я сказал, не знал грамоты. В болезни он всегда старался благодарить Бога, возносить песнопения и хвалы Ему в продолжение дней и ночей. Но когда настало время, чтобы такое терпение получило вознаграждение, тогда расслабленные члены оживились. Когда же он познал, что близка уже смерть его, тогда упросил иностранных мужей, принятых в гостинице, встать и вместе с ним петь псалмы в ожидании исхода своего. И когда пел с ними и сам умирающий, тогда он вдруг остановил голоса поющих, со страхом великого вопля говоря: «Молчите! Разве вы не слышите, какие хвалы воспевают на небе?» Когда же он устремил ухо сердца к этим самым хвалам, которые слышал внутренне, тогда эта святая душа отрешилась от тела. Но при исходе ее там разлилось такое благоухание, что все там бывшие наполнились неоценимою приятностью так, что по этому явно признали, что приняли ее на небе. При этом событии был наш монах, который жив доныне и с великим плачем обыкновенно свидетельствует, что доколе тело его не было предано погребению, дотоле из ноздрей его не переставал исходить запах того благоухания. Вот какой кончиной вышел из этой жизни тот, кто равнодушно перенес удары в настоящей жизни! Итак, по глаголу Господню, в терпении произращает плод добрая земля, которая, будучи вспахана сохой учения, достигает жатвы воздаяния. Но прошу вас, возлюбленнейшие братия, обратите внимание на то, какое извинение на том праведном Суде будем иметь мы, которые, будучи ленивы на добрые дела, имеем и вещи, и руки, если бедный и безрукий исполнил заповеди Господни! Не против ли нас Господь тогда покажет апостолов, которые проповедью влекли за собой к Царству толпы верующих? Не против ли нас выставит мучеников, которые пролитием крови достигли Отечества Небесного? Что мы скажем тогда, когда увидим этого, о котором говорили, Сервула, которому продолжительное расслабление связывало мышцы и, однако же, не связало их для доброго делания? Вы, братия, делайте вот что сами с собою: так поощряйте себя к доброму деланию, чтобы, кого только из добрых вы предназначаете себе для подражания, иметь вам возможность тогда быть и соучастниками его.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет (Ин. 1, 21).
2
Стропотный (ц. – сл.) – шероховатый, извилистый, в данном значении – притрудный. – Ред.
3
В подлиннике напечатано только до сего слова, а затем приложено etc.: «и прочее», – то, чем обыкновенно заканчиваются Слова и Беседы святых отцов, то есть славословием Святой Троице.
4
Здесь под Асией разумеется не часть света, а одна из древних областей в Малой Азии.
5
То есть совесть. – Ред.
6
Этот текст приведен здесь по переводу, известному под именем Вульгаты. Заменить его текстом славянского перевода невозможно, потому что в последнем нет слова «всякого», на значении которого святой отец основывает свое доказательство.
7
Во мне, Боже, молитвы, я же воздам хвалы Твоея (Пс. 55, 13).
8
В подлиннике ad fenestras suas. Но по славянскому переводу со птенцы ко мне. В настоящем переводе удержаны слова латинского подлинника, потому что на значении их основывается дальнейшее объяснение святого отца.
9
В подлиннике после слова Христа опять etc., то есть «и прочее», чем обыкновенно заканчиваются Слова и Беседы святых отцов.
10
Чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением [волос], не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами (1 Тим. 2, 9–10).
11
Острые палки, которыми подгоняют животных. У св. Григория в русском переводе далее – бичи. – Ред.
12
Глас вопиющаго в пустыни: уготовайте путь Господень, правы сотворите стези Бога нашего (Ис. 40, 3).
13
В латинском этот текст читается так: ludam el uilior fi-am plus quam facts sum et ero humilis iu oculis meis. То есть «взыграю и соделаюсь еще более низким, нежели насколько соделался, и буду уничижен в очах моих».
14
Эта Беседа в подлиннике тем и закончена. Но в сноске замечено, что в других изданиях прибавлено praestante Domino nostro Jesu Christo, то есть «при содействии Господа нашего Иисуса Христа»; а в одном и еще добавлено: Сui est honor et Gloria in ssaeculorum. Amen. То есть: «Которому честь и слава во веки веков. Аминь».
15
В подлиннике после слова uiuit (живет) следует etc., то есть «и прочее». Это «прочее» по течению речи и должно быть то, чем мы дополнили в переводе.
16
Этот текст в нашем славянском переводе читается так: языцы в знамение суть не верующим, но неверным, а пророчество не неверным, но верующим. В переводе удержана мысль святого отца, потому что и мысль та же, и связь его требует перевода с подлинника, а не простого цитирования по славянскому переводу.
17
В славянском переводе этот текст читается так: Несть премудрости, несть мужества, несть совета у нечестиваго. В настоящем переводе приводится подлинник латинского языка, потому что он уместнее в связи речи святого отца.
18
Присциллиан – епископ Авиланский IV века, обвиненный в ереси, волшебстве и казненный в 385 году. Держался некоторых независимых воззрений на канон Священного Писания. – Ред.
