Святитель Димитрий Ростовский - Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том X. Октябрь
Тогда девица сказала:
– Приличнее нам, господин мой, жить отдельно, так как ты человек святой, праведный и целомудренный, и я, сколько могу, последую твоей жизни; пусть же будет и другим от нас польза; станем жить отдельно: нехорошо, чтобы столь великая твоя добродетель из-за совместной жизни со мною сокрыта была от могущих пользоваться ею и подражать твоему целомудрию.
Слыша сие, Аммон прославил Бога, склонившего сердце девицы к отдельной жизни, которой он издавна желал. И сказал он девице:
– Сестра моя! Если угодно тебе сие, то оставим совместное пребывание: оставайся ты в сем доме, а я пойду на другое место.
Помолившись Богу, они расстались друг с другом: Аммон пошел в гору Нитрийскую[153] и стал иноком, а мнимая жена его, оставшись в доме своем, в скором времени собрала множество девиц и уневестила их Христу, а сама стала игумениею над ними.
Поселившись в горе Нитрийской, Аммон стал проводить отшельническую жизнь, трудясь и подвизаясь для Бога, Коему он день и ночь служил со всею теплотою духа своего. В пустыне он провел двадцать два года и достиг совершенства в иноческой жизни. Бог же прославил угодника Своего, дав ему дар исцеления, и святой исцелял различные болезни приходивших к нему людей.
Однажды к нему приведен был отрок, укушенный бешеною собакою. В припадках беснования он кусал свое собственное тело. Родители отрока, припадая к ногам святого Аммона, просили его исцелить их сына. Но святой сказал им:
– Что вы утруждаете меня, прося у меня того, что превосходит мои силы? В ваших руках – и болезнь, и исцеление отрока, так как, укравши у вдовы (святой назвал ее по имени) вола, вы тайно убили его и съели; посему возвратите ей живого вола, и сын ваш исцелеет.
Родители беснующегося отрока, услыхав сие, ужаснулись, что святой знает их тайны, и, сознавшись в своем преступлении, клятвенно обещались возвратить украденное. Тогда святой, помолившись, исцелил отрока и отпустил их с миром. Они же, с радостью вернувшись в дом, тотчас же дали вдовице другого вола, вместо убитого ими.
В другое время пришли к преподобному два человека за благословением. Святой попросил их привезти ему воды на нужды приходящих к нему, ибо один из пришедших имел верблюда, а другой осла. Взяв большой сосуд, они отправились с горы за водой. Когда они наполнили сосуд водою, то один из них, у которого был верблюд, сказал:
– Сосуд велик, а гора высока, а потому не хочу я такою тяжестью уморить своего верблюда.
И, оставив своего товарища, он пошел своею дорогою, не возвращаясь к святому. Оставшийся же взял воду на осла своего и с большим трудом едва ввез ее на гору к преподобному, Увидев его, святой сказал:
– Чадо! Да благословит тебя Бог за труд твой! Знай, же, что товарищ твой, который отказался привезти воды на нужды наши, в настоящее время находится в несчастий, ибо лишился своего верблюда.
Тогда отправился человек этот вслед за своим товарищем и нашел его плачущим, так как верблюд его съеден был волками.
О сем преподобном Аммоне воспоминает святой Афанасий Александрийский в житии преподобного Антония[154], где он пишет о нем следующее.
Однажды преподобный Аммон шел с учеником Антония Феодором. Когда им пришлось переправляться через одну большую реку, называемую Ликос[155], для чего нужно было им раздеться, то Аммон стал просить Феодора немного отойти от него, чтобы не видеть им телесной наготы друг друга. Когда они разошлись, Аммон стал размышлять, как бы ему переправиться через реку, не снимая одежды, ибо он был настолько целомудрен и скромен, что стыдился даже своей собственной наготы, и во всю свою жизнь не обнажал своего тела. Когда он размышлял о сем, Ангел Господень восхитил его и, перенеся через реку, во мгновение ока поставил на другом берегу. Феодор же с большим трудом едва переплыл через реку. Увидев Аммона стоящим на другом берегу, он удивился, что тот скоро переправился через такую быструю реку; заметив же, что одежда на Аммоне совершенно суха, он поразился и, упав к ногам святого, просил сказать ему, как он переправился через речную быстрину. Вынужденный просьбою товарища, Аммон открыл ему, что он был перенесен ангелом. При сем он запретил товарищу говорить о сем другим, пока он, Аммон, не покинет сего мира. Придя к святому Антонию, преподобный услыхал от него такие слова:
– Бог открыл мне день твоей смерти. Посему я пригласил тебя, чтобы усладиться беседою, пока ты не отошел еще к Богу: помолимся же друг за друга.
Проведя время в продолжительной беседе друг с другом, они получили утешение от Святого Духа, и Аммон, приняв благословение, ушел от святого Антония.
И вот, спустя немного дней, Антоний Великий, сидя на холме, возвел очи свои к небу и увидел душу Аммона, с радостию возносимую ангелами на небо. Узрев сие, Антоний был весьма обрадован; тогда ученики спросили его:
– Отче, что за причина твоей радости?
Он отвечал:
– Сегодня преставился авва Аммон, и я вижу его святую душу, возносимую ангелами на небо.
Ученики запомнили тот день, в который святой Антоний сказал им о преставлении Аммона. Через несколько дней пришли братия из Нитрии[156] и сообщили, что святой Аммон преставился ко Господу[157]. Сосчитавши дни, ученики Антония убедились, что Амон преставился в тот самый день, когда Антоний видел душу его, восходящую к небу с ангелами, и прославили Бога.
Житие преподобного отца нашего Павла Препростого
Сей Павел был земледельцем в одном селении. Человек он был неученый, душою же был весьма прост и незлобив. Он вступил в брак с женщиною, красивой лицом, но дурной по своей душе и поведению; долгое время она тайно от мужа вела прелюбодейную жизнь. Однажды, возвратившись с работы домой, Павел застал жену свою с другим. Тогда, немного усмехнувшись, сказал он прелюбодею:
– Хорошо, хорошо! Я совсем не обращаю на это внимания. Призываю во свидетельство Иисуса Христа, что я не желаю более жить с нею. Вот, ты обладаешь ею, посему и детей корми, а я уйду и стану монахом.
Преподобный Павел Препростой. Миниатюра. Минологий Василия II. Константинополь. 985 г. Рим. Ватиканская апостольская библиотека
И тотчас же, оставив все, Павел ушел из дома; никому он при сем ничего не сказал, и порочную свою жену нисколько не укорил, но молча пошел в пустыню. Там он пришел к преподобному Антонию Великому[158] и постучал в двери его келии. Антоний спросил его:
– Чего ты хочешь?
Павел отвечал:
– Хочу быть иноком.
Антоний, увидев, что он уже стар, сказал ему:
– Тебе, старец, уже около 60 лет, – не можешь ты быть иноком; возвратись опять в село и исполняй свою работу, благодаря Бога; а пустыннический труд нести и искушений терпеть ты не сможешь.
Но Павел отвечал:
– Отец! Я готов исполнять все то, что ты повелишь.
Антоний же, не внимая ему, говорил:
– Я сказал тебе, что ты стар и уже не можешь быть монахом. Отойди отсюда. А если хочешь быть монахом, то иди в монастырь, где живет много братии, могущей переносить твои немощи; а я живу здесь один и по пяти дней ничего не вкушаю; посему не можешь ты жить со мною.
Сказав сие, Антоний затворил двери и три дня не выходил из своей келии. Но старец все это время оставался около келии, никуда не уходя. На четвертый день Антоний отворил дверь, и опять увидел Павла, и, чтобы заставить удалиться его, сказал:
– Уйди отсюда, старец! Зачем ты досаждаешь мне? Я сказал тебе, что ты не можешь остаться здесь.
– Умру тут, а не уйду, – ответил старец.
Антоний, видя, что у старца нет ни хлеба, ни воды и что он уже четвертый день остается без пищи, подумал про себя: «Старец сей, не привыкший так долго поститься, может умереть от голода, и на моей душе будет за него грех». Посему он согласился оставить его у себя и сказал:
– Ты можешь спастись, если будешь послушен и сделаешь то, что я повелю тебе.
Павел ответил:
– Отче, я готов исполнять все то, что ты скажешь мне.
Антоний же, испытывая его, сказал:
– Стой и молись на сем месте до тех пор, пока я не приду и не принесу тебе того, над чем ты должен трудиться.
Оставив Павла, Антоний вошел в пещеру.
Целую неделю он не выходил к нему, но тайно через окно наблюдал за ним и видел его все то время неподвижно стоящим день и ночь на одном месте.
Тогда, выйдя из келии, Антоний принес старцу финиковые ветви и, омочив их в воде, сказал ему:
– Плети, старец, веревку так же, как я плету.
И плел Павел веревку до девятого часа, и с большим трудом сплел пятнадцать локтей[159]. Антоний же, посмотрев работу, сказал:
– Нехорошо ты сплел, расплети и плети снова.
А был уже седьмой день, как он не давал ему ничего есть. Все же сие делал Антоний для того, чтобы удалить Павла от себя, ибо он думал, что тот уйдет от него, не выдержав испытания. Но Павел продолжал с большим трудом расплетать веревку и снова сплетать ее; и как он ни был голоден, однако нисколько не огорчился и не возроптал. Тогда Антоний сжалился над ним – и вот, когда уже солнце заходило, он сказал Павлу:
