Святитель Григорий Палама. - ТРАКТАТЫ
8. «Если же причастием Духа, — говоря словами великого Афанасия, — мы бываем божественнаго причастницы естества [284], то [только] беснуясь может кто–либо сказать, что Дух — тварной природы, а не Сыновней» [285]. Как же и Христос, Сын Божий, и Сам крестя [286], подобно Иоанну, в тварном и подавая крещаемым тварную силу и благодать, мог, согласно Павлу, быть открывшимся — то есть, узнанным и признанным — Сыном Божиим в силе, по Духу {стр. 98} святыни, из воскресения от мертвых» [287]? Итак, что же это за явившаяся сила, показавшая Иисуса Сыном Божиим — неужели тварная? И как же Он тогда познался через нее как Бог? И не говори мне, что она очищала прокаженных, просвещала слепых, выпрямляла согбенных, укрепляла расслабленных, — ведь смотреть, прежде всего, на это свойственно близорукости фарисеев, — но прежде [вспомни, что] она невидимо разрешила узы греха, и дала место Духу святыни, и внутреннего человека исправляет и просвещает, и через соприкосновение с Богом воскрешает из мертвых душу и соделывает ее [способной] жить божественно, даруя [ей] божественную и истинно вечную жизнь Бога. Ведь воскресению тела свойственно следовать за ней [то есть, за вечной жизнью души], как и смерть изначально последовала за смертью души; а смерть души — это отчуждение от жизни в Боге [288]. И эта смерть — поистине ужасна, а та, что за ней, то есть, телесная — та после нее весьма желанна, ибо она являет собой божественное человеколюбие [289], которого, увы, множество осужденных лишится на грядущем суде. Ибо таковое воскресение ожидает тех, кто не воспользовался хорошо данным от Бога талантом божественной благодати, — неразрывно соединенное с той второй смертью, как Иоанн открыл нам в «Откровении» [290], и худшее, чем смерть. Если же таким образом одни и живут бессмертно, и [вместе с тем] умерли, а многие из живущих здесь мертвы, как показал Господь живота и смерти [291], — то существует, значит, и {стр. 99} омертвение (νέκρωσις) души, по природе остающейся бессмертной. Как же тогда будет она жить, получивши в удел тварную жизнь? Но, живя ею, она бывает мертвой. Стало быть, если подобает ей возродиться к лучшему бытию, то нужно ей приобщиться нетварной жизни — той, что не отделена от Духа. Поэтому говорит Василий, причастившийся ее и от опыта возвещающий: «И жизнь, которую дарует ипостаси другого Дух, не отделяется от Него, но и Он имеет в Себе жизнь, и причащающиеся Его живут богоподобно, стяжав божественную и небесную жизнь» [292].
9. Но угодно ли тебе верно узнать еще и то, что сподобившиеся обожиться стяжают Самого Духа Святого не по сущности, но по нетварному воссиянию и благодати? Послушай говорящего: «Целью иерархии является уподобление, насколько это возможно, Богу и соединение с Ним, делающее Его тиасотов [293] божественными подобиями, прозрачнейшими и незагрязненными зеркалами, могущими принять началосветлый (άρχίφωτος) и богоначальный луч» [294]. Если же причаствуемое всеми, будучи одним, причаствуется не одинаково, но различно, то что препятствует и святым причащаться Бога, и тем, кто не таков, с той разницей между этими причащениями, что одно — нетварное, а другое — тварное? Ибо как если бы Афанасия Великого, сказавшего: «Един Бог Отец [295], [Который есть] начало всего, по слову апостола, ибо и {стр. 100} Слово [происходит] от Него по образу рождения, и Дух от Него [же] — по образу исхождения» [296], спросил кто: «как это ты, — притом, что все происходит от Отца, — только Сына и Духа называешь Богом истинным и нераздельным с Отцом?», — он бы напрямую ответил, что де из–за различия в бытии: ведь Сын и Дух суть от Отца как сияние и луч — от света [297], — впрочем, в качестве самостоятельных ипостасей, — а все остальное — как творения от Создателя. Так же и мы скажем, что хотя все причастно Бога, но в причастности [Ему] святых мы видим важное и весьма большое отличие. Ибо почему, скажи мне, жизнь ни одного из чувственно, или разумно, или мысленно, причастных Богу [уже] тем, что они живут [298], не является и не называется боговидной или боговдохновенной; и ни одно из них — божественным, или богоизбранным, или богоносным, или, тем паче, Богом, — если только оно не будет из числа обоженных? Те же, коим [по природе] свойственно жить лишь чувственно — а есть [ведь даже] и вовсе лишенные чувствования — вовсе не способны жить божественно, хотя и они причастны Бога.
10. Видишь, что хотя и во всем есть и всеми причаствуется Божественное, но только в святых Оно пребывает вполне, и только ими вполне причаствуется? И, таким образом, верно и истинно, что как один у нас Бог истинный, хотя многие являются и называются богами; и как один только возвещается у нас воистину Сын Божий, поскольку Он — Единородный, хотя многие являются и называются сынами {стр. 101} Божьими, — так же и одни лишь святые называются причастниками Божьими и причастниками Христовыми, хотя многие — вернее, все — причащаются Бога. Невозможно бо, — говорит Павел, — просвещенных единою и вкусивших дара небеснаго, и причастников бывших Духа Святаго… [299], [говорит] совершенно [так] как если бы прежде они не были причастны. И Господь обещает прийти и сотворить обитель у возлюбивших Его и возлюбленных Им [300], совершенно [так] как если бы прежде не был с ними и не обитал в них. Итак, подобало, чтобы весьма уподобились Богу обоженные, и Сыну по природе — усыновленные. Так что как Бог един Сый, един Живый, един Свят, един Благ, един имеяй безсмертие, во свете живый неприступнем [301], хотя многие и существуют, и живут, и святы и благи, и бессмертны, и обитают в свете и во стране живых [302], — так и одни лишь святые суть причастники Божии, хотя и все [Его] причащаются.
11. Не кажется ли тебе, что столь великого различия в причастии достаточно, чтобы причастие живущих божественно мы представляли нетварным, даже если бы Павел и не сказал: живу не ктому аз, но живет во мне Христос [303]? Даже если бы и Максим не сказал также о Павле и подобных ему, что они «не носят в себе временную жизнь, имеющую начало и конец, но божественную и вечную [жизнь] вселившегося [в них] Слова» [304]? И еще: «Божественная и непостижимая жизнь, если даже и дает наслаждение собой причащающимся ее по бла{стр. 102}годати, то не дает постижения; ведь она всегда — даже в причастии наслаждающихся ею — пребывает непостижимой, поскольку по природе как нерожденная обладает беспредельностью» [305]. И еще: «Даруя в воздаяние послушным Ему нерожденное обожение» [306]; нерожденным же обожением называется «воипостазированное по виду воссияние, которое не имеет рождения, но непостижимое явление в достойных» [307].
12. А великий Афанасий говорит: «тем, что мы называемся причастниками Христовыми и причастниками Божьими, показывается [пребывающее] в нас помазание [308] и печать, не сущим от природы [вещей] сотворенных» [309]. И еще: «сие есть человеколюбие Божие, что для кого Он был Творцом, для тех по благодати делается потом и Отцом — когда сотворенные люди приемлют в сердца своя Духа Сына, вопиюща: Авва, Отче! [310] А иначе, они не сделались бы сынами, будучи по природе тварными, если бы не приняли Духа сущего по природе и истинного [Сына]. Поэтому и Слово плоть бысть [311], чтобы человечество (τό άνθρώπινον) сделать способным воспринять Божество» [312]. И еще: «Как апостолам Дух и сила Всевышнего были обещаны, так же и Деве» [313]. А великий Василий говорит: «Стать посредством [принятия] Духа Святого общником благодати Христовой, наречь{стр. 103}ся чадом света, причаститься вечной славы» [314]. И еще: «То, чему Дух Святой сообщил вечное движение, стало святым животным. Когда же вошел в человека Дух, то он, бывший до того землей и прахом, получил достоинство пророка, апостола, ангела, бога [315]» [316]. И еще: «Не рабское (τό δούλον) приняв, делается раб сыном, и не причастием рабского получает свободу называть Бога отцом» [317]. И еще: «Причастны Творца те, что [созданы] по Его образу; бывает же сие посредством Духа. Ведь все сотворенное по сравнению с Богом жалко и по тварной природе лишено славы Создателя, если оно не причащается Божества. Недостойная же басня о Боге — будто Он пренебрегает творением, словно нагим и покинутым Им. Однако творение не настолько жалко, а Бог не настолько бессилен, чтобы не ниспослать созданиям святое причастие (μετάδοσιν) [318]» [319]. И еще: «нова, опять же, тварь [320], причащающаяся Духа, лишившаяся же Его — обветшала» [321]; «ведь подобает соответствовать изначальной новизне нынешнему обновлению и содействию. Значит, запечатлел, вдунув, не иной кто, нежели изначально вдунувший, но Тот Самый, через Которого Бог дал дуновение — тогда вместе с душой, ныне же в душу» [322]. А Златоустый отец, воспевая благодать божественного крещения, гово{стр. 104}рит: «Тогда бысть человек в душу живу [323], а ныне дух животворящ [324]. И расстояние [между одним и другим] велико: ведь душа не подает другому жизнь, а Дух не только сам живет, но и другим подает это. Таким образом, и мертвых воскрешали апостолы» [325].
