Дмитрий Ростовский - Жития Святых. Месяц декабрь
— Рука моя была поражена тяжкою болезнью, и так была скорчена, что я не мог даже разогнуть ее. Страдая такою неисцельною болезнью, я вспомнил о чудесах, проистекающих от честных мощей святой великомученицы Варвары. Я помолился святой великомученице об исцелении моей руки и дал обет идти на поклонение ее святым мощам. И вот, помощью святой Варвары, скорченная рука моя исцелилась, я же, исполняя обет свой, пришел сюда с благодарением и эту серебряную руку, в знак исцеления моей руки, принес к святым мощам великомученицы.
Тот же Феодосий повествует, что в 1660 г. во время бывшей тогда междоусобной войны, он глубоко скорбел о скудости своего монастыря и об опасностях для здоровья и жизни. Однажды во время сна он увидел, что он стоит при мощах святой великомученицы Варвары и видит, что рака ее полна елея. Святая великомученица ему сказала:
— Не смущайся, я с вами.
Проснувшись, он стал размышлять о бывшем ему видении и, вспомнив, что в Священном Писании елей означает милость[117], сказал себе:
— Рака, наполненная елеем, в коем я видел лежащую великомученицу, является знамением того, что по ее святым молитвам в монастыре не будет больше скудости и бедствий.
Так и случилось на самом деле.
В 1666 г., рождественским постом, в который и празднуется память святой великомученицы, два воина, по имени Андрей и Феодор, задумали похитить находившееся на мощах великомученицы драгоценное украшение. Придя ночью в монастырь, они взломали южные двери Михайловской церкви и устремились к мощам святой Варвары. Когда они приблизились к ее честной раке, внезапно ударил страшный гром, и от раки святой на них посыпались огненные искры. В страхе воры пали на землю как мертвые, и один из них тотчас же оглох, а другой сошел с ума. Придя немного в себя, оглохший, познав на себе кару Божию и святой великомученицы, вывел своего обезумевшего товарища из церкви, затворил опять церковные двери и, ничего не взяв, возвратился домой. Сие чудо через семь дней с сокрушением сердца исповедал сам оглохший перед своим духовным отцом, иеромонахом Симеоном, придя в Михайловскую церковь вместе со своим товарищем. Духовник наставил их, насколько мог, принести истинное покаяние и отпустил их с надеждою на помощь и исцеление от святой великомученицы. После того Симеон, приступая к совершению божественной литургии пред святым алтарем поведал о случившемся настоятелю своему игумену Феодосию.
В 1669 г. 12 августа один воин, придя в церковь к честным мощам святой великомученицы Варвары, поклонился им с великим благоговением и, воздохнув, поведал пономарю и многим другим следующее:
— Великого и чудесного заступления святой великомученицы я сподобился. Однажды, находясь в полку, поехал я с другими товарищами на сенокос, и вот напали на нас татары и всех моих товарищей взяли в плен, спасся один только я. Когда я благодарил Бога за свое избавление и сожалел о своих товарищах, явилась мне святая дева Варвара точно в такой же одежде и венце, как она лежит здесь, и сказала мне: "Знай, что я мученица Варвара, которая освободила тебя от татар". И вот я пришел сюда к святым ее мощам, чтобы возблагодарить ее за чудесное заступление, а вам поведать об этом чуде.
В следующем 1670 г. один киевлянин, по имени Иоанн, бывший сперва простым человеком, а впоследствии и бурмистром, заболел горячкою. Долго страдая этим недугом, он вспомнил о святой великомученице Варваре, подающей чудесные исцеления от своих честных мощей. Не имея силы, по болезни, встать с постели и дойти до церкви, он с верою в исцеление послал в Михайловский монастырь, прося, чтобы ему дали воды, возливаемой на раку святой Варвары. В то же время сам он лежал в таком страшном жару, что язык его ссохся. Домашние советовали ему выпить чего-нибудь, чтобы охладить жар. Но он отвечал:
— Хотя бы мне пришлось и умереть, я не буду пить ничего до тех пор, пока не будет принесена вода от руки святой великомученицы.
Так велика была вера его к святой великомученице. Когда же была принесена от ее святых мощей вода, Иоанн принял ее с радостью и, с верою помолившись, выпил. Тотчас же он крепко уснул, тогда как прежде совершенно не мог спать. И вот во сне он увидал, будто бы он в церкви святого архистратига Михаила, и прекрасная девица говорит ему:
— Знаешь ли ты, кто я?
Когда он ответил, что не знает, девица снова сказала:
— Знай же, что я — мученица Варвара. Много есть людей, которые не веруют, что в Михайловском монастыре почивают нетленные мои мощи. Убедись теперь сам в истинности моих мощей и проповедуй всем, чтобы они веровали этому, в знамение же сего отныне будь здрав.
Сказав сие, она сама возлегла в своей, стоящей на украшенном месте, раке, а Иоанн, тотчас же, проснувшись, почувствовал себя совершенно здоровым и как бы не болевшим никогда. Возблагодарив Бога и святую Варвару, он поведал не только старшему своему брату — игумену Михайловского монастыря Феодосию, но и всем, о чудесном своем исцелении с помощью святой великомученицы и о свидетельстве ее об истинности ее мощей.
Следует здесь также упомянуть и о левой руке святой великомученицы, с древних лет ненаходящейся при ее нетленном теле: она была оставлена в Греции. По прошествии многих лет, при Киевском митрополите Петре Могиле, она принесена была в Польшу переселившимся туда греком Мозелем. Он происходил из царского рода Кантакузиных и был искусным учителем врачебной науки. Принесенная им рука была положена в сооруженной им каменной братской церкви в честь Воздвижения Креста Господня, в Волынском городе Луцке. Спустя много лет, при православном епископе Луцком Гедеоне (из рода князей Четвертинских), бывшем впоследствии митрополитом Киевским[118], евреи обокрали Луцкую церковь, и ту святую руку, лежавшую в серебряном ковчеге, похитили вместе с прочею церковною утварью и бросили в разожженную винокурную печь, где она, весь день и всю ночь палимая огнем осталась невредимою. Увидя это, безбожные похитители вынули из разожженной печи чудесно неповрежденную святую руку и тайно ночью старались сокрушить ее железными молотами и, после упорных трудов раздробив ее на малые части, снова бросили в ту же горящую печь.
Дивными судьбами Божиими, это злодеяние безбожных евреев было вскоре обнаружено тщательным расследованием совершившейся кражи и свидетельством соседей, что они слышали ночью стук молотов. Подвергнутые пыткам, похитители не хотели признаться в своем злодеянии. Тогда допрашивающим пришла благочестивая мысль выгрести из печи пепел и просеять его через решето. Тотчас обнаружились малые частицы сокрушенной руки великомученицы, там же нашли и коралловое украшение бывшее на той руке, которое не обратилось в пепел, но только от огня побелело. После сего и сами безбожные евреи, вновь подвергнутые пыткам, признались в своем злодеянии. С разрешения епископа Гедеона, святая рука великомученицы, сокрушенная злодеями, вложена была, со всеми найденными частицами ее и кораллами, в благолепный ковчег, нарочно для сего устроенный. Этот ковчежец с крестным ходом и свечами в сопровождении всего освященного собора и множества народа с честью был внесен в Луцкую соборную церковь святого Иоанна Богослова. Через несколько лет епископ Гедеон, переселяясь, вследствие гонения на православие, из Луцка в Малороссию, привез с собою и тот ковчег с раздробленною святою рукою великомученицы Варвары. Когда он возведен был на престол Киевской митрополии, тогда и святую руку ту, в том же ковчеге, с подобающею честью положил в алтаре соборной церкви Киевской митрополии в честь святой Софии — Премудрости Божией, где она и ныне благоговейно почитается[119].
Тропарь, глас 8:Варвару святую почтим: вражия бо сети сокруши, и яко птица избавися от них, помощию и оружием Креста, всечестная.
Кондак, глас 4:В Троице благочестно певаемому, последовавши Богу, страстотерпице, идольская притупила еси чтилища: посреде же подвига страдальчествующи, Варваро, мучителей прещения не устрашилася еси мужемудренная, велегласно поющи присно: Троицу чту, едино Божество.
Житие преподобного отца нашего Иоанна Дамаскина
Преподобный Иоанн Дамаскин родился в столице Сирии Дамаске[120] от знатных и благочестивых родителей[121], пламенная вера коих во Христа, испытанная в скорбях и искушениях, явилась крепче и драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытанного, золота. Тяжкое тогда было время. Сарацины завоевали ту страну и, взяв сей славный город, причиняли всякие беды христианам, одних убивая, других продавая в рабство, и никому не дозволяя открыто исповедывать Христа. В это время родители Иоанна, покрываемые Промыслом Божиим, были сохранены в безопасности и здравии со всем своим имением; соблюли они и святую веру, ибо Бог даровал им возможность снискать благоволение у сарацин, как некогда Иосифу у египтян[122] и Даниилу у вавилонян[123], так что злочестивые агаряне[124] не запрещали родителям святого веровать во Христа и открыто прославлять Его святое Имя. Кроме того, отца святого Иоанна они поставили городским судьею и начальником народных построек[125]. Живя в таком благополучии, он сделал много доброго для своей единоверной братии: выкупал пленных, заключенных в темницах освобождал от оков и избавлял от смерти и всем страждущим подавал руку помощи. Родители преподобного были в Дамаске среди агарян, как светильники в ночи, как семя во Израили, как искра в пепле. Для того они и сохранены были Богом, чтобы через них возгорелся в Церкви Христовой светильник, ясно светящий всему миру, — блаженный Иоанн Дамаскин. Родив его по плоти, они поспешили сделать его чадом света и через крещение, — что было делом весьма трудным в то время. Агаряне никому не дозволяли принимать крещения, родители же святого беспрепятственно возродили свое дитя крещением и нарекли ему имя, означающее благодать Божию[126]. Отец отрока очень заботился, чтобы он был воспитан в добром учении и научился не сарацинским обычаям, не храбрости воинской, не охоте звериной, не другому какому-либо мирскому искусству, но кротости, смирению, страху Божию и познанию Божественных Писаний. Поэтому усердно просил он Бога послать сыну человека мудрого и благочестивого, который был бы для отрока хорошим учителем и наставником в добрых делах. Родитель святого услышан был Богом и получил желаемое таким образом.
