Фома Аквинский - Сумма теологии. Том X
Этому противоречит сказанное устами рожденной Премудрости: «Радость моя была с сынами человеческими» (Прит. 8:31), каковые слова, похоже, указывают на определенную уместность соединения Сына Божия с человеческой природой.
Отвечаю: когда о чем-либо говорится как о приспособленном к принятию в смысле его способности быть принятым божественным Лицом, то эту способность нельзя усматривать со стороны пассивной силы природы, поскольку она не простирается на то, что превосходит естественный порядок, а личностное соединение твари с Богом превосходит его. Таким образом, из этого следует, что о вещи говорят как о приспособленной к принятию с точки зрения определенной уместности такого соединения. Затем, эту уместность в человеческой природе можно усматривать в двух вещах, а именно в ее достоинстве и в ее потребности. В ее достоинстве – поскольку человеческая природа, будучи умственной и разумной, была создана ради того, чтобы она могла достичь Слова посредством [в том числе и] некоторой своей деятельности, а именно посредством познания Его и любви. В ее потребности – поскольку она, впав в первородный грех, нуждалась в восстановлении. Но то и другое вместе принадлежит исключительно человеческой природе. В самом деле, неразумной твари недостает уместности со стороны достоинства, а ангельской природе – со стороны потребности. Следовательно, только человеческая природа была приспособлена [к принятию].
Ответ на возражение 1. О тварях говорят как о «таких-то», имея в виду присущие им причины, а не то, что принадлежит им в силу их первых и всеобщих причин; так, мы называем болезнь неизлечимой не потому, что она не может быть излечена Богом, а потому, что она не может быть излечена посредством присущих субъекту начал. Поэтому о твари говорят как о неприспособленной к принятию не в том смысле, что этим хотят указать на ограниченность силы Бога, но в том, что этим указывают на состояние твари, которая не обладает [соответствующей] этому способностью.
Ответ на возражение 2. Подобие образа присутствует в человеческой природе постольку, поскольку она обладает способностью к Богу в смысле достижения Его посредством собственной деятельности познания и любви. А вот подобие следа связано только с представлением присутствующего в твари божественного отпечатка и ни в коей мере не означает, что неразумная тварь, в которой присутствует это подобие, может достичь Бога посредством собственной деятельности. Ведь то, что не соответствует низшему, не может быть уместным для высшего; так, если телу не подобает быть приведенным к совершенству посредством чувственной души, то ему тем более не подобает это посредством души умственной. Но личностное соединение с Богом является гораздо более возвышенным и совершенным, чем соединение посредством деятельности. И потому неразумной твари, которой недостает соединения с Богом посредством деятельности, не подобает быть соединенной с Ним в личностном бытии.
Ответ на возражение 3. Некоторые говорят, что ангелы не приспособлены к принятию постольку, поскольку они совершенны в своей индивидуальности от начала своего сотворения и потому не являются субъектами возникновения и уничтожения. По этой причине они не могут быть приняты в единство божественного Лица, иначе их индивидуальность была бы уничтожена, а это не соответствует ни неразрушимости их природы, ни благости принимающего, Которому не приличествует уничтожать какое-либо совершенство в принимаемой твари. Но это [мнение], похоже, не является достаточным опровержением несоответствия ангельской природы тому, чтобы быть принятой. В самом деле, Бог мог бы произвести новую ангельскую природу и присоединить ее к Себе в единство Лица, и тогда ничто из существовавшего прежде не было бы уничтожено. Но, как было сказано выше, ей недоставало уместности со стороны потребности, поскольку хотя ангельская природа в некоторых и является субъектом греха, их грех, как было показано выше (I, 64, 2), неисцелим.
Ответ на возражение 4. Совершенство вселенной является совершенством не отдельного человека или «подлежащего», но того, что является одним посредством расположения и порядка, в котором большинство частей не способны к тому, чтобы быть принятыми, о чем уже было сказано. Таким образом, из этого следует, что только человеческая природа способна к тому, чтобы быть принятой.
Раздел 2. Принял ли Сын Божий личность?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Сын Божий принял личность. Так, Дамаскин говорит, что Сын Божий принял человеческую природу «в неделимом», то есть в индивиде[70]. Но, как явствует из слов Боэция, личность – это индивидуальность разумной природы[71]. Следовательно, Сын Божий принял личность.
Возражение 2. Далее, Дамаскин говорит, что Сын Божий «принял все, что Он вложил в нашу природу»[72]. Но Он вложил в нее нашу индивидуальность. Следовательно, Сын Божий принял личность.
Возражение 3. Далее, ничто не может быть поглощено, если оно не существует Но Иннокентий III в своем декрете говорит, что «Лицо Бога поглотило человеческую личность». Следовательно, похоже на то, что личность человека до своего принятия существовала.
Этому противоречит сказанное Августином о том, что «Бог принял природу человека, но не его личность».
Отвечаю: о вещи говорят как о принятой постольку, поскольку она берется во что-то другое. Следовательно, принятое допускает принятие подобно тому, как движущееся в пространстве допускает движение. Но личность в человеческой природе не допускает принятия, поскольку она является пределом принятия, о чем уже было сказано (3, 1). В самом деле, если бы она допускала [принятие], то в таком бы случае она либо уничтожалась, что лишено всякого смысла, либо же сохранялась и после соединения, и тогда были бы налицо две личности, одна принявшая и другая принятая, каковое допущение, как было показано выше (2, 6), является ложным. Из всего этого следует, что Сын Божий никоим образом не принял человеческую личность.
Ответ на возражение 1. Сын Божий принял человеческую природу «в неделимом», то есть в индивиде, каковой суть не что иное, как несотворенное «подлежащее», Лицо Сына Божия. Таким образом, из этого вовсе не следует, что была принята личность.
Ответ на возражение 2. Присущая Ему индивидуальность приняла природу не посредством утраты чего-либо из того, что относится к совершенству человеческой природы, но посредством дополнения ее тем, что превосходит человеческую природу, а именно посредством соединения ее с божественным Лицом.
Ответ на возражение 3. В настоящем случае поглощение означает не уничтожение чего-либо из того, что существовало прежде, но создание препятствия к существованию того, что могло бы быть. В самом деле, если бы человеческая природа не была принята божественным Лицом, то она имела бы свою собственную индивидуальность. Поэтому и сказано, хотя и не наилучшим образом, что Лицо «поглотило личность» – ведь божественное Лицо Своим соединением воспрепятствовало тому, чтобы человеческая природа имела собственную индивидуальность.
Раздел 3. Приняло ли божественное Лицо человека?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что божественное Лицо приняло человека. В самом деле, [в Писании] сказано: «Блажен, кого Ты избрал и приблизил» (Пс. 64:5), каковые слова, как разъясняет глосса, относятся к Христу; и Августин говорит, что «Сын Божий принял человека и в нем претерпел человеческое».
Возражение 2. Далее, слово «человек» указывает на человеческую природу. Но Сын Божий принял человеческую природу. Следовательно, Он принял и человека.
Возражение 3. Далее, Сын Божий – человек. Но Он не один из тех людей, которых Он не принял, поскольку иначе Он мог бы быть Петром или кем-либо другим. Следовательно, Он тот человек, которого Он принял.
Этому противоречит сказанное римским папой и мучеником Феликсом на Эфесском соборе: «Веруем в Господа нашего Иисуса Христа, рожденного от Марии Девы, вечного Сына и Слова Божия, а не человека, принятого Богом так, как если бы был кто-либо помимо Него. Ибо Сын Божий не принял человека так, чтобы был кто-либо помимо Него».
Отвечаю: как было показано выше (2), принятое является не пределом принятия, а тем, что допускает принятие. Затем, нами уже было сказано (3, 1) о том, что принявшая человеческую природу личность была не чем иным, как божественным Лицом, Которое и явилось пределом принятия. Но слово «человек» указывает на человеческую природу как такую, которая находится в «подлежащем», поскольку, как говорит Дамаскин, Бог Слово означает Того, Кто принял человеческую природу[73]. Поэтому если мы соглашаемся с тем, что в Христе есть только одно «подлежащее» и только одна ипостась (а это действительно так), то тогда в строгом смысле слова мы не можем сказать, что Сын принял человека. Утверждение о том, что Сын Божий принял человека, было бы уместным и справедливым только в том случае, если бы мы согласились с мнением тех, которые полагали наличие в Христе двух ипостасей или двух «подлежащих». По этой причине первое из приведенных в «Сентенциях» [Петра Ломбардского][74]мнений допускает, что человек был принят Но это мнение, как было показано выше (2, 6), ошибочно.
