Аноним - Две Библии – два пути
33-е Господь: И увидел Господь, что велико извращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время (Быт. 6:5).
33-е Божий: И пришел Иофор, тесть Моисея, с сыновьями его и женою его к Моисею в пустыню, где он расположился станом у горы Божией (Исх. 18:5).
Всего, по нашим предварительным подсчетам, разница в первых пяти книгах между текстами составляет 200 имен Божиих. В Септуагинте — 2818. В масоретской — 2618.
Если в отдельных, немногих главах масоретского текста сокращаются числа — сжимается, становится карликовой хронология, то не выборочно, а в каждой последующей главе уничтожаются, вычеркиваются имена Божий.
Прибегнем еще раз к самому авторитетному арбитру — Кумранским рукописям.
Поскольку в еврейском алфавите каждая буква является одновременно и каким-то числом, то каждое слово, написанное по-еврейски, имеет не только свое смысловое, но и числовое значение, а потому искажать звучание слова значит искажать его числовой символ.
В современной масоретской традиции имена Божий «Бог» и «Господь» — пишутся и считаются так:
Как видим, имя Бог звучало и считалось по-иному.
Но почему произошла такая метаморфоза? Зачем масоретам понадобилось не только вычеркивать имена Божий, но и коверкать их? Ответ в родословии Иисуса Христа по Геннадьевской Библии, где есть 13-й от Адама Каинан и 27-й Иорам, а следовательно, Иисус, Сын Божий, — 78-й в порядке счисления от Адама!
Ответ — в числовом соотношении имени Бог и Господь. Если по современному это — 86 к 26, (86÷26=3,3307), то по древнему это — 78 к 26 (78÷26=3). Два самых главных и многочисленных имени Божия в числовом значении относятся друг к другу как 1 к 3! В числовом значении одно Бог (78) равно трем Господь (26).
26 ×3=78 ÷3= 26
Три равны одному, и одно равно трем.
Разве это не прообраз тайны Божией, открытой нам Христом? Тайны Триединства Божия, тайны Пресвятой Троицы? Исповедания трех различных ипостасей во едином существе и Единого Бога в Трех Лицах?
Как видим, первое в Библии имя Божие — Бог, своим числовым значением (78) указывало на грядущего Искупителя — 78-го от Адама Сына Божия — Иисуса Христа, а своим числовым единством с другим, выделенным Самим Богом в Его воззвании к Моисею (Исх. 6:23), именем Господь указывало на триединство Пресвятой Троицы. Что могли фарисеи и книжники I века христианской эпохи возразить на такие доказательства того, что Иисус — Мессия? Ничего, кроме, разве что, представить новые тексты, в которых этих доказательств нет.
* * *Итак, подведем итоги.
Во-первых, общепринятая историческая хронология обличает еврейское летоисчисление в «ошибочности» и утверждает правильность хронологии православной.
Во-вторых, в масоретской Библии искажены пророчества о Христе и Его прообразы.
В-третьих, в ней искажено родословие — выброшены 13-й от Адама — Каинан и 27-й от Адама Иорам.
В-четвертых, во всех главах выброшены имена Божии.
В-пятых, почти во всех стихах есть искаженное по звучанию и числу имя «Бог».
В-шестых, есть множество иных, нам неведомого значения, каббалистических символических разночтений.
Святитель Феофан Затворник говорил: «Церковь Божия не знала другого слова Божия, кроме 70-ти толковников, и когда говорила, что Писание Богодухновенно, разумела Писание именно в этом переводе».
Последствия искажения текстов
Oбозрим вкратце те страшные исторические катастрофы, которые породила масоретская Библия.
Первое. Влияние на еврейский народ. После канонизации в I веке талмудического текста для всех исповедующих иудаизм, поучающихся из масоретского текста Библии, сокрыт истинный смысл библейского повествования. Целый народ потомков Авраама, Исаака и Иакова вот уже две тысячи лет находится в великом заблуждении по вине своих духовных вождей, преднамеренно исказивших благодатные предсказания об Истинном Мессии. Иудейское богословие теперь — это «богословие» не только отрицания Христа, но и хулы на Него.
Таким образом, талмудическая, богоборческая деятельность книжников-масоретов легла тяжелым бременем неведения Христа на весь народ еврейский.
Второе. Влияние на некоторых христианских богословов. Масоретская Библия оказала влияние на Оригена, который, хотя и заметил основные искажения масоретского текста, но, тем не менее, доверял еврейской Библии благодаря принятию им «многомысленности» священного текста.
В Александрийском училище, где он был первым учителем, преобладал чрезмерный аллегоризм в толковании текста Библии. Но ведь принятая александрийцами и Оригеном на веру от иудаистов «многоликость» всего текста и каждого слова и буквы еврейской Библии не восходит корнями к Моисею, а прозябает на отрицании главного смысла Библии — предуготовления ко Христу.
После того как иудейские книжники, не приняв Христа как Мессию, вычеркнули из своих книг самые главные пророчества о Нем, упразднили, уничтожили самый главный смысл Священного Писания, они на фундаменте родившейся после этого в II веке по Р. X. каббалы создали веру в многоликость Торы — убеждали в том, что у нее «70 лиц».
До пришествия Христова у Торы был один единственный смысл — предуготовление ко Христу. Для этого был дан и нравственный закон, и богослужебные правила, и установления, касающиеся частной жизни иудеев, — все прикровенно, в символах и образах, а часто и в прямых предуведомлениях указывало на грядущего Мессию. Так веровали и так воспринимали слово Божие ветхозаветные иудеи во все века до Христа. Однако после разрушения Иерусалима, в Ямнии, под эгидой Великого синедриона Тора начинает толковаться по-иному. У нее появляются множество скрытых от прямого понимания смыслов, каждый из которых, в конечном счете, приводил к отрицанию Христа. Поскольку Египет еще со времен Вавилонского плена (VI в. до Р. X.), когда многие иудеи спасались от Навуходоносора, бежав в Египет, был средоточием жизни иудейской диаспоры. После прихода Александра Македонского и образования Александрии Египетской жизнь этих иудеев сосредоточилась в этом новом центре.
В III в. до Р. X. по заказу царя Птоломея и одновременно для нужд этой еврейской диаспоры был сделан перевод Библии с еврейского языка на греческий. А потому именно через «нерв» этой еврейской общины и прошел как первый ток христианского благовестия, так и первая волна нового иудейского антихристианского мистицизма — каббалы.
В I веке апостолы видели «тайну беззакония в действии» — искажение текстов и создание нового, талмудического иудаизма. Но в III в. некоторые александрийские христиане вместе с Оригеном уже не без веры стали относиться к новым иудейским воззрениям. Переняв веру в каббалистическую многосложность и аллегоризм еврейского «подлинника», Ориген перенес этот иудео-каббалистический мистицизм на греческую почву. Думается, что такое Оригеново тяготение к иудаизму и породило столько его ложно-христианских представлений, которые и были преданы анафеме на V Вселенском Соборе, бывшем в 553 г. в Константинополе. И именно это Оригеново «доверие» к еврейскому каббалистическому тексту внушило позже Иерониму взять за источник перевода Писания на латинский язык не греческую Септуагинту, а еврейский масоретский текст.
Это «доверие» есть фундамент и всех протестантских переводов XIV–XV вв., и синодального перевода XIX в.
Третье. Появление ереси католицизма. В IV веке Иероним для нужд Западной Церкви делает перевод на латинский язык книг Священного Писания, но за образец латинской Библии Вульгаты, за оригинал текста для перевода он почему-то выбирает не Септуагинту, а уже начавшую свою губительную миссию масоретскую Библию.
Отныне могучее древо христианства, корень которого крепился на Священном Писании, разделилось на два ствола — Западную и Восточную Церкви.
Западная Церковь, к стволу которой произведена была прививка учения книжников-масоретов, постепенно присушивала побеги материнского корня.
И Восточная — питающаяся соками неповрежденного апостольского учения, положенного в основание Септуагинты, стала опорой православия.
Параллельно этому духовному расколу происходит и политическо-территориальное разъединение «двух источников» — распад Римской империи (в 395 г. н. э.) на Восточную — Византийскую, с центром в Константинополе, и Западную, с центром в Риме.
За несколько веков воспитания западных христиан на талмудическо-антихристианском тексте Латинская церковь настолько отошла от чистоты и неповрежденности апостольского учения, что не заметить этого стало просто невозможно. Это разделение корней, питающих древо Церкви, породило к VIII–X векам гигантских размеров трещину между двумя христианскими Церквами.
