Андрей Десницкий - Андрей Десницкий Статьи о Библии

Во–вторых, следовало бы создать некоторую среду для обмена файлами (через анонимные файлообменники) с профессиональными материалами (сканами научных статей и справочных пособий и т. д.) для тех, кто хочет заниматься библеистикой, но не имеет постоянного доступа в западные библиотеки— а это касается всех живущих в России библеистов. Если такая площадка будет неофициальной, а файлы будут использоваться строго индивидуально, то возможно достаточно свободное отношение к правам на распространение, что в наших условиях, к сожалению, неизбежно. В любом случае очень полезен будет единый, публичный и постоянно пополняемый каталог таких ресурсов.

В заключение мне хотелось бы выразить надежду, что библейский рунет сейчас в самом деле выходит из младенческого возраста первых шагов, чтобы действительно стать полноценной и вполне самостоятельной средой для изучения Слова Божьего и связанного с ним общения.

Библейский канон: пределы Писания

Библия стоит на книжной полке— ее можно взять в руки, посмотреть оглавление. Но оказывается, что в разных изданиях список книг, входящих в Библию, может быть не совсем одинаковым. Почему так? Да откуда вообще взялся этот список (его еще иногда называют «каноном»)? Что означает включение в этот список какой–либо книги?

Само по себе слово канон— греческого происхождения и означает «правило, мерило, образец». В Церкви оно употребляется довольно широко— так могут назвать, по сути, любую норму церковной жизни: иконописные каноны определяют технику иконописания, каноническое право— юридические вопросы. Но сейчас мы будем говорить лишь о Библейском каноне, то есть о списке книг, входящих в Священное Писание.

Сегодня нам легко открыть Библию и посмотреть, что напечатано под ее обложкой, но так было далеко не всегда. До изобретения книгопечатания полная Библия вообще была большой редкостью: книги были исключительно дороги, да и при тогдашней технологии том получался очень большим и тяжелым. Поэтому переписывали в основном отдельные книги или сборники, необходимые для богослужения.

Например, знаменитое Остромирово Евангелие {СНОСКА: Славянский текст XI в. из Новгорода}— это вовсе не то, что мы привыкли видеть в современных изданиях, а богослужебный сборник Евангельских чтений на разные воскресные дни и праздники, начиная с Пасхи. Такие книги в Средние века встречались чаще, чем привычные нам полные издания Библейских текстов, поскольку потребность в них была больше. Действительно, в традиционном обществе Писание существовало прежде всего в контексте церковной жизни, а тех, кто обращался к нему «в часы досуга», было очень и очень немного, хотя бы из–за огромной стоимости книг. Примерно так же обстояли дела и в Палестине времен земной жизни Христа: единственный раз, когда мы видим Его со свитком Писания в руках, — это субботнее чтение пророка Исайи в синагоге.

Но и простые люди обращались к Библейскому тексту: они могли читать или слышать Писание во время богослужения, охотно цитировали его (зачастую неточно). Христос в своих проповедях постоянно напоминает: как написано; у них есть Закон и пророки. Это, конечно же, ссылки на Писание. Но Христос никогда не уточняет, какие книги в это Писание входят. Он разбирает множество других спорных вопросов— но только не этот. Таким образом, можно сделать вывод, что в Его времена никаких существенных разногласий по поводу состава Писания не было.

Апостолы, вступавшие в дискуссии с язычниками, с первыми еретиками и с не признававшими Христа иудеями, постоянно ссылаются на авторитет Писания— и нигде не определяют его границы. Более того, апостол Иуда Иаковлев в 9–м стихе своего послания даже пересказывает сюжет из апокрифического «Вознесения Моисея», не входившего в состав Писания. И это самая явная, но далеко не единственная связь Новозаветных текстов с апокрифами того времени. Оказывается, они использовали в своей проповеди некоторые книги, не входящие сегодня в состав Писания.

Существовал ли во времена земной жизни Христа и первых Его учеников четко определенный канон? Судя по всему, нет. Люди читали одни и те же книги; но их авторитет, видимо, мог быть несколько различен: одно дело Закон, то есть Пятикнижие, на котором была основана вся жизнь общины, а другое— предание о вознесении Моисея, которое на центральном месте не будет стоять никогда.

В середине XX века в пещерах около Мертвого моря, прежде всего в месте под названием Кумран, было найдено много рукописей, которые были туда спрятаны около 70 года от Р. Х., во время неудавшегося восстания евреев против римского господства. Книги в этом собрании были самые разные. В одном свитке могли быть соединены и те псалмы, которые мы сегодня видим в Библии, и некоторые другие, похожие на них. Разумеется, этого слишком мало, чтобы говорить о каком–то особом «кумранском каноне»: в конце концов, и в наши дни издают сборники текстов и молитвословы, где канонические псалмы соседствуют с иными молитвами и гимнами. Да и сами обитатели Кумрана, скорее всего, стояли в стороне от основного направления иудаизма того времени, представленного фарисеями и саддукеями, так что их пример не очень показателен.

Когда же появился канон? Естественно, первым должен был возникнуть список книг Ветхого Завета. Иудейское предание, разделяемое и многими христианами, говорит, что это произошло сразу после возвращения израильтян из плена, во время деятельности книжника Ездры, но поверить в это довольно трудно: слишком много времени отделяет Ездру от первых перечней канонических книг. Кроме того, мы располагаем Септуагинтой {СНОСКА: Греческий перевод Ветхого Завета, который начал создаваться в Александрии Египетской в III в. до Р. Х.}, в которую вошли книги, отсутствующие в современном еврейском каноне: Товит, Иудифь, Премудрость Соломона, Премудрость Иисуса, сына Сирахова, Маккавейские и др. Некоторые из них были написаны сразу по–гречески, но некоторые существовали и в еврейском оригинале— большая часть еврейского текста книги Иисуса, сына Сирахова была найдена уже в наше время.

Разумным представляется такой вывод: главные священные книги у иудеев были везде одинаковыми, но «дополнительный список» мог несколько различаться в разных общинах. По–видимому, это всех устраивало— но только до конца I века от Р. Х. В это время Иерусалимский храм был разрушен, книги стали, по сути, самой главной святыней иудеев, а с другой стороны— произошел их окончательный разрыв с христианами. Пусть у тех и других был общий Закон и пророки, но христиане добавили к ним свои собственные священные книги, которые иудеи категорически отказывались признавать.

Именно на рубеже I–II веков окончательно сформировался иудейский канон, а из всех существовавших вариантов текста был выбран один, который сегодня мы называем Масоретским. Насколько мы можем судить, он был самым распространенным в Палестине, но все же не единственным.

Иудеи разделяют Ветхий Завет на «Закон» (по–древнееврейски «Тора»), «Пророков» («Невиим») и «Писания» («Кетувим»). Название всей Библии образовано первыми буквами названий этих трех частей: ТаНаХ (буква «к» из «Кетувим» в конце слова читается как «х»). При этом иудейское деление книг внутри канона не совпадает с христианским: к «Пророкам» причисляются и ранние исторические книги, а Даниила относят к «Писаниям», видимо, потому, что эта книга была написана, когда состав «Пророков» был уже полностью определен и добавить к нему новую книгу было нельзя.

Первые христиане, как нетрудно догадаться, к решениям раввинов отношения не имели, поэтому о христианском каноне Писания в I веке говорить еще рано. Собственно, желание составить свой список Библейских книг появилось со временем точно по той же причине: стали возникать разнообразные секты и ереси, которые предлагали свои собственные священные книги, и от этих книг нужно было оградить верующих. Поэтому и пришлось составлять списки.

Но у всякого человека, который начнет сравнивать между собой списки Библейских книг, составленные христианами в первые века от Р. Х., они вызовут скорее недоумение: почему списки так заметно расходятся и почему сами Отцы этих расхождений как будто не замечают? Было бы понятно, если бы один богослов заявил: «Я считаю послания Климента Римского частью Нового Завета», а второй бы ему ответил: «Нет, они ни в коем случае туда не входят, равно как и Откровение Иоанна Богослова». Но никаких споров не было, просто кто–то включал эти книги, а кто–то нет. Так, западные списки часто пропускали Послание к Евреям, не похожее на все остальные новозаветные Послания, а восточные— Откровение Иоанна Богослова, которое весьма непросто понять рядовому верующему. В отношении Ветхого Завета тоже не было единства: одни предлагали краткий список, совпадающий с иудейским каноном, а другие— полный, включающий все или по крайней мере некоторые книги Септуагинты.