Фома Аквинский - Сумма теологии. Том XII
Раздел 5. МОГУТ ЛИ ТАИНСТВА СООБЩАТЬСЯ ЗЛЫМИ СЛУЖИТЕЛЯМИ?
С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что таинства не могут сообщаться злыми служителями. В самом деле, таинства Нового Закона определены к очищению от греха и дарованию благодати. Но злые люди, будучи сами нечисты, не могут очистить от греха других, согласно сказанному [в Писании]: «От нечистого что может быть чистого?» (Сир. 34:4). Кроме того, коль скоро они лишены благодати, то, похоже, не могут и сообщать благодать, поскольку никто не может дать то, чего не имеет. Следовательно, похоже, что таинства не могут сообщаться злыми людьми.
Возражение 2. Далее, как уже было сказано (3; 62, 5), всю свою силу таинства получают от Христа. Но злые люди отделены от Христа, поскольку не имеют любви, посредством которой члены объединяются со своею главой, согласно сказанному [в Писании]: «Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог – в нем» (1 Ин. 4:16). Следовательно, похоже, что таинства не могут сообщаться злыми людьми.
Возражение 3. Далее, если того, что необходимо для таинства, например материи или формы, недостает, то таинство недействительно. Но для таинства требуется незапятнанный грехом служитель, согласно сказанному [в Писании]: «Никто из семени твоего во все роды их, у которого на теле будет недостаток, не должен приступать, чтобы приносить хлеб Богу своему» (Лев. 21:17). Следовательно, похоже, что если служитель зол, то у таинства не будет никакого следствия.
Этому противоречит следующее: Августин, комментируя слова [Писания]: «На Кого увидишь Духа…» и так далее (Ин. 1:33), говорит: «Иоанн не знал, что Господь, обладая властью крестить, пожелает оставить ее Себе, притом что служение, конечно же, будет передано людям, как добрым, так и злым…. Ибо что тебе до того, что служитель дурен, когда Господь добр?»[48].
Отвечаю: как уже было сказано (1), служители Церкви действуют в таинствах инструментально, поскольку, так сказать, служитель обладает природой орудия. Но ранее мы показали (62, 1), что орудие действует посредством не своей формы, а силы того, кто его движет. Поэтому любая форма или сила, которая есть у орудия сверх того, чем оно обладает как [именно] орудие, является его акциденцией (так, например, тело врача, являющееся орудием его души, в которой находится его врачебное искусство, может быть здоровым или больным; или водопровод может быть сделан из олова или серебра). Следовательно, даже злые служители Церкви могут сообщать таинства.
Ответ на возражение 1. Служители Церкви очищают от греха причастников таинств не посредством своей собственной силы, равно как и не они даруют им благодать, но все это соделывает Христос посредством Своей силы, пользуясь ими как [Своими] орудиями. Поэтому-то причащающиеся таинствам получают следствие, посредством которого они уподобляются не служителям, а Христу.
Ответ на возражение 2. Члены Христовы объединяются со своею Главой любовью, чтобы получить от Него жизнь, в связи с чем читаем: «Не любящий… пребывает в смерти» (1 Ин. 3:14). Но человек может действовать с помощью безжизненного и телесно отделенного от него орудия, объединяясь с ним посредством некоторого вида движения; так, ремесленник одним способом работает своей рукой и другим – своим топором. И точно так же соделывает в таинствах Христос: посредством злых людей как безжизненных орудий и посредством добрых людей как орудий живых.
Ответ на возражение 3. Нечто может требоваться таинству двояко. Во-первых, как то, что ему присуще (например, приличествующая ему форма или материя), и если его недостает, то таинство недействительно. Во-вторых, оно может требоваться таинству в силу некоторой уместности. И именно в этом смысле таинства нуждаются в добрых служителях.
Раздел 6. СОГРЕШАЮТ ЛИ НЕЧЕСТИВЫЕ, КОГДА ИСПОЛНЯЮТ ТАИНСТВА?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что нечестивые, исполняя таинства, не совершают греха. Ведь подобно тому, как люди служат Богу таинствами, точно так же они служат Ему делами любви, в связи с чем читаем: «Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу» (Евр. 13:16). Но нечестивые, служа Богу делами любви, не совершают греха; напротив, их убеждают поступать именно так, согласно сказанному [в Писании]: «Царь, да будет благоугоден тебе совет мой – искупи… беззакония твои милосердием к бедным» (Дан. 4:24). Следовательно, похоже, что нечестивые, исполняя таинства, не совершают греха.
Возражение 2. Далее, тот, кто содействует греху другого, тоже виновен в грехе, согласно сказанному [в Писании]: «Делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют» (Рим. 1:32). Но если бы злые служители, исполняя таинства, совершали грех, то причащающиеся от них содействовали бы им в их грехе. Следовательно, грешили бы и они, что представляется неразумным.
Возражение 3. Далее, похоже, что никто не должен действовать, когда он [в этом действии] не уверен, поскольку иначе человек может отчаяться избегнуть греха. Но если бы злые грешили при исполнении таинств, то это могло бы вызвать у них замешательство. Так, подчас неисполнение ими таинств было бы тоже грехом, как, например, когда к этому обязывает их служение, в связи с чем читаем: «Это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую» (1 Кор. 9:16). А еще это бывает связано с какой-то опасностью, как, например, когда грешнику приносят крестить умирающего ребенка. Следовательно, похоже, что нечестивые, исполняя таинства, не совершают греха.
Этому противоречит сказанное Дионисием о том, что нечестивым «непозволительно касаться даже символов»[49], то есть знаков таинств. А в своем послании к Демофилу он говорит: «И такой», то есть грешник, «мне кажется дерзновенным, если вступает в священнические права, не боится и не стыдится недостойно совершать божественные службы, думает, что Бог не знает того, что он сам сознает в себе, думает Его обмануть ложным названием Отца и дерзает, делая вид, будто он – Христос, произносить на божественные таинства непозволительные хулы, коими являются его молитвы».
Отвечаю: греховное действие, по словам Философа, состоит в том, что человек «оступается» и поступает недолжно[50]. Но мы уже показали (5), что служителям таинств подобает быть праведными, поскольку служители должны быть подобны своему Господу, согласно сказанному [в Писании]: «Святы будьте (ибо свят Я)» (Лев. 19:2); и еще: «Каков правитель народа – таковы и служащие при нем» (Сир. 10:2). Отсюда со всей несомненностью явствует, что порочный служитель Бога и Церкви при исполнении таинств грешит. А коль скоро такой грех связан с непочтительностью к Богу и осквернением святых вещей – в той мере, в какой это относится к согрешающему, ибо сами по себе святые вещи оскверниться не могут, – из этого следует, что этот грех по роду является смертным.
Ответ на возражение 1. Дела любви не делаются святыми путем некоего освящения, но принадлежат святости праведности как своего рода части праведности. Поэтому если человек, являющий себя служителем Божиим посредством совершения дел любви, праведен, то он освящается еще больше, а если грешен, то посредством их он располагает себя к святости. С другой стороны, таинства по причине их мистического освящения святы сами по себе. Поэтому для того, чтобы служитель был достоин своего служения, он должен обладать святостью праведности; по той же причине он действует неподобающе и грешно, если приступает к своему служению, находясь в состоянии греха.
Ответ на возражение 2. Причащающийся таинству получает причастие от служителя Церкви не потому, что тот является именно таким вот человеком, а потому, что тот является служителем Церкви. Поэтому доколе последний допускается к служению, дотоле причащающийся от него сообщается не с его грехом, а с допустившей его к служению Церковью. Но если Церковь путем лишения сана, отлучения или отстранения не допускает его к служению, то тот, кто причащается от него, грешит, поскольку сообщается с ним в его грехе.
Ответ на возражение 3. Если служебной обязанностью находящегося в состоянии смертного греха человека является обслуживание таинств, то это не должно озадачивать его просто, поскольку он может раскаяться в своем грехе и законно исполнять свое служение. Впрочем, такое замешательство может быть обоснованным тогда, когда он по какой-то причине желает остаться в своем грехе. В случае же необходимости, когда вправе крестить и мирянин, он может крестить без греха. Ведь очевидно, что при таких обстоятельствах он не проводит церковную службу, а приходит на помощь тому, кто в нем нуждается. Однако это не относится к другим таинствам, которые не столь необходимы, как крещение, о чем речь у нас впереди.
