Константин Пархоменко - Сотворение мира и человека

Бог готов простить людей, лишь бы они сами этого желали. Но они прячутся от Бога, убегают. Было ли раскаяние у них после содеянного? Об этом мы уже говорили. Стыд – да, самооправдание – было, но раскаяния, сожаления о содеянном в священном рассказе мы не замечаем. А через это греховное ослепление и упорство в грехе бессмертные человеческие души отпали от Бога. «В смерти Адама произошло не отделение души от тела, но отдаление Святого Духа от бессмертной души» (св. Исидор Пелусиот). Запрещая вкушать от дерева познания добра и зла, Господь говорил: в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2, 17). Умер ли Адам, умерла ли Ева в день их преступной трапезы? Физически – нет. Телом Адам жил еще девятьсот тридцать лет. Но «душою Адам умер тотчас, как только вкусил, а после, спустя девятьсот тридцать лет, умер и телом. Ибо как смерть тела есть отделение от него души, так смерть души есть отдаление от нее Святого Духа, Которым осеняему быть человеку благоволил создавший его Бог, чтобы он жил подобно Ангелам Божиим» (прп. Симеон Новый Богослов).

Грех от Адама и Евы начинает распространяться… Как от брошенного в воду камня идут круги – все шире и шире баламутя пространство покойных вод, – так и грех от Адама распространяется в потомках все дальше и дальше.

Уже очень скоро мы читаем о втором акте драмы грехопадения, о братоубийстве.

Бог сотворил человека способным к бессмертию. Человек, живя с Богом в единстве, мог достичь бессмертия, но так же мог, через удаление от Бога, приобрести и смертность.

Адам согрешил, и в человеческую природу, как яд, вошла смертность. Сначала, для первобытных людей, это казалось невозможным. Но, как сообщает нам Священное Писание, Каин убивает Авеля. Человек убит. Первое убийство в истории… и далеко не последнее. Оно как раз выявляет страшную реальность: человек стал смертен.

Душа человеческая разлучилась с Духом Божиим, разорвала связь с Божественной силой, животворной энергией. И постепенно силы человека, призванного к бессмертию, истощились. Несложно проследить, как Библия говорит нам об этом «оскудении» жизненной силы в потомках Адама: Адам прожил 930 лет; Сиф – 912 лет; Енос – 905 лет и т. д. Лишь некоторые отдельные потомки живут дольше, вообще же жизнь идет на убыль. Позже священный автор вздохнет: Мы теряем лета наши, как звук. Дней наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет… проходят быстро, и мы летим (Пс. 89, 9-10). В пятой главе Книги Бытие, где рассказывается о допотопных жителях, этих потомках Адама, оскудевающих жизнью, после упоминания о каждом праотце следует приговор Священного Писания: «И он умер!». «Этими тремя словами, которые богодухновенный текст повторяет восемь раз, подчеркивается, что смерть господствовала над всем человеческим родом!» (Н. Василиадис).

В сочинении, появившемся на рубеже Ветхого и Нового Заветов, автор скорбно вопрошает Адама: О, что сделал ты, Адам? Когда ты согрешил, то совершилось падение не тебя только одного, но и нас, которые от тебя происходим. Что пользы нам, если нам обещано бессмертное время, а мы делали смертные дела?(3 Езд. 7, 48–49).

Следующий этап отпадения человека от Бога – растление жителей Земли:

Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь [Бог]: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками [сими], потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди. И увидел

Господь [Бог], что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем (Быт. 6, 1–6).

Здесь «сыны Божии» – древнее название злых ангелов. Брать себе в жены дочерей человеческих – значит соединяться человеку с демонами в единую плоть, жить с ними одной жизнью. Библейский рассказ подчеркивает: то, что творилось на Земле, превосходило всякие мыслимые пределы греховного растления.

Господь видит: людей ничто не сможет исправить. И Он посылает на Землю потоп.

Спасается лишь одна праведная семья. Рассказ о потопе, отмечают библеисты, построен по тому же принципу, что и рассказ о сотворении мира. Потоп – это словно новое творение, претворение мироздания. Замысел Божий – сохранить для новой безгрешной жизни лучшую и в нравственном отношении чистую семью. Но и семья праведного Ноя оказалась инфицированной грехом.

И далее… постройка Вавилонской башни – памятника человеческой гордыне…

Вот эти четыре этапа развития греха:

– вкушение запретного плода Адамом и Евой;

– братоубийство;

– развращение человека, приведшее к Всемирному потопу;

– Вавилонская башня…

И здесь самое время перейти к очень важной богословской теме: грехопадение и смерть.

Почему мы говорим, что после грехопадения человек стал смертен?

Каков механизм проникновения смертности в человеческую природу?

Возможно ли смертность преодолеть и кто способен на это?

Характерно, что история рода человеческого, как ее излагает Богодухновенная книга Библия, начинается… со смерти человека, причем праведника – Авеля.

Вдумайтесь: человек отступил от Бога и изгоняется из рая. И первый человек зачат и рожден вне пределов эдемского сада. Это Каин, имя которого происходит от др. – евр. глагола канб – «приобретать собственность». Древние имена вообще часто указывают на судьбу ребенка. Точно так же глубоко символично и имя первой жертвы смерти, второго ребенка Адама и Евы. Его назвали Авель, что от др. – евр. «дышать». В этих именах – вся сущность обоих братьев. Первый накрепко связан с землей, он стремится к приобретению, к захвату… второй живет небесными ценностями. «Поэтому конфликт между ними и первое братоубийство коренятся уже в самой их природе: человек плотский ненавидит человека духовного, завидует ему и стремится его устранить» (Д. Щедровицкий).

До тех пор смерть не похищала еще никого. Но Каин убивает брата (см. Быт. 4, 8) и бежит[6] от Бога… Лорд Байрон в драматической поэме «Каин», рисуя картину братоубийства, изображает, как Каин смотрит на мертвого Авеля, вглядывается в его лицо, пытается поднять безжизненные холодные руки, которые падают вниз, будто свинцовые, и восклицает: «Смерть пришла в мир!..»

«Это утверждение, – замечает современный греческий богослов Н. Василиадис, – содержит самое, быть может, поразительное открытие, когда-либо сделанное человеком».

Человек прозрел: «смерть пришла в мир!»

А ведь на самом деле смерть пришла еще раньше. Ее впустили в мир Адам и Ева. Впустили грехом, отступлением от Бога. Им Господь говорил, обращаясь к Адаму: возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3, 19).

Но не верили, а может быть, сомневались, что именно их грех стал причиной их смертности… Но это оказалось правдою. Смерть пришла, и первые люди осознали, что произошло нечто страшное, непоправимое: «Смерть пришла в мир».

Святые отцы замечают, что, не будучи бессмертными по творению, это бессмертие прародители, Адам и Ева и их дети, могли бы приобрести, живя в послушании Богу и в согласии с Божественными замыслами.

Доверять Богу, быть послушными Богу, любить всею крепостию своею Бога… Если бы первые люди так жили, то их воля окрепла бы. Окрепла настолько, что диавол не увлек бы первых людей за собою в бездну богоотступничества. Укрепив волю в добре, идя Божиими путями по жизни, а не сатанинскими, лукавыми, прародители достигли бы обожения, святости: «На своем пути к добродетели они стяжали бы «богоподобие», стали бы «богами» по благодати и жили бы вечно и постоянно вместе с Богом» (Н. Василиадис).

Бог не сотворил человека «ни смертным, – пишет св. Феофил Антиохийский, – ни бессмертным, но способным к тому и другому; чтобы, если устремится он к тому, что ведет к бессмертию, исполняя заповедь Божию, получил от Него награду – бессмертие – и сделался богом (по благодати); если же уклонится к делам смерти, не повинуясь Богу, сам (человек) был бы виновником своей смерти.

Ибо Бог создал человека свободным и самовластным»[7].

«До греха, – пишет блаженный Августин, – человеческое тело можно было называть и смертным в одном отношении, и бессмертным в другом: смертным, ибо оно могло умереть, бессмертным, ибо оно могло не умереть. Одно дело: не мочь умереть, какими Бог сотворил некоторые бессмертные существа; а другое дело: мочь не умереть, в каком смысле создан бессмертным первый человек. Это давалось ему от древа жизни, а не от устройства его естества, вследствие чего, как только он согрешил, был отстранен от древа жизни, чтобы мог умереть; тогда как если бы не согрешил, мог бы не умереть. Итак, он был смертен по свойству своего земного тела, а бессмертен по благодати Творца».