Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
Крайности, к которым может привести влияние этих порожденных людьми надежд на разум, удивительны. Один брат из писательского комитета в международной штаб–квартире посещал то же книгоизучение собрания, что и Максвелл Френд [Maxwell Friend]. Максвелл был одним из старейших членов штаб–квартиры и много лет служил преподавателем в Школе Галаад[804]. Тот брат рассказал мне, что в 1970–х годах как–то раз после книгоизучения Максвелл сказал группе: «Я, наконец, получил ответ на свои молитвы». На вопрос, что он имел в виду, он ответил, что молился о том, чтобы его не являвшиеся Свидетелями родственники умерли до наступления «великого бедствия». Таким образом, они бы подлежали воскресению, в то время как если бы они дожили до прихода «великого бедствия», их постигло бы вечное уничтожение без надежды на воскресение. Он сообщил группе, что только что узнал о смерти последнего родственника не–Свидетеля, и, таким образом, его молитвы исполнились.
Кажется непостижимым, как кто–то может верить в то, что Божье милосердие, со всеми вытекающими из него жизненно важными последствиями, может распространяться на кого–либо или обходить кого–либо стороной согласно расписанию; верить, что смерть человека за один день или даже за один час до начала «великого бедствия» дает надежду на его воскресение, а смерть одним днем или часом позже — нет. Человек, по существу, остается той же самой личностью независимо от времени. Это, а также чрезмерная забота о времени и временных периодах, знаках и признаках никак не способствует развитию здоровой признательности за библейскую надежду.
СТРЕМЛЕНИЕ К ИСТИНЕ
Всё испытывайте, хорошего держитесь
(1 Фессалоникийцам 5:21, Синодальный перевод).Вера и надежда неразрывно связаны с истиной. Без нее они станут просто доверчивостью и иллюзиями. Искажение веры и надежды, основанных на Писании, ведет к постепенному ослаблению осознания важности истины у находящихся в «духовном раю».
Конечно, нужно признать, что в литературе Свидетелей можно найти изложение прекрасных норм христианского поведения, включая статьи, одобряющие и поощряющие сострадание, милосердие, скромность, великодушное прощение ошибок, и другие положительные качества. Просто слова не всегда соответствуют делам (Матфея 23:3). Говоря словами бывшего католического богослова Дэвиса [Davis], на месте «стремления к истине и заботы о людях» выросло «стремление к власти за счет истины», в результате чего как раз и появилась «безличная и несвободная система». Нельзя сказать, что стремление к истине и забота о людях полностью отсутствуют. Скорее, они настолько подчинены интересам организации, что практически обесценились.
Я лично знаю среди Свидетелей Иеговы много мыслящих проницательных людей — и мужчин, и женщин. Я знаю, что многие из них, включая некоторых членов Руководящего совета, замечают некоторые серьезные ошибки в учениях организации и в их применении. Однако эти люди продолжают признавать организацию как выбранный Богом инструмент на земле. Уверен, что их разум — по крайней мере, отчасти, — неизбежно страдает от этого: притупляется, заглушается, постоянно используется для того, чтобы найти какое–нибудь оправдание неправильному. Некоторые из них умело пишут. Но они всегда осознают, что написанное ими должно удовлетворять учениям организации и определенному духу, преобладающему в то конкретное время, когда они пишут. Они могут писать очень здравые по своему содержанию статьи. Однако как часть целого они, будучи порожденными самой же организацией, служат конечной цели — возвысить достоинства организации в умах читателей, побудить их подчиняться власти, к которой она так стремится, и, таким образом, прийти к растворению личностей в системе. Большинство мужчин примут назначение на конгресс с речью, даже если она содержит утверждения или аргументацию, которая им самим кажется неверной. Страдает их личная честность. Вместо того, чтоб быть самими собой и быть правдивыми самим с собой, они исполняют чью–то роль.
Исследования поведения масс и управления сознанием, имевшего место, например, во время нацистского режима, показывают, что среди наиболее мощных факторов, оказывающих влияние на поведение людей, — желание соответствовать группе и практически беспрекословное подчинение власти, обычно сопровождаемые контролируемым доступом к информации. У людей от природы есть ощущение своей индивидуальности, возникающее на основании их мыслей, чувств и действий (или поведения). Обнаружено, что если какое–то одно из этих свойств меняется, то с ним меняются и два остальных.
Так, если изменения затрагивают стиль поведения человека, обычно его мысли и чувства тоже меняются. Иначе у него возникает невыносимое ощущение несоответствия и конфликта (или разногласия) внутри самого себя. Когда человек реорганизует не только свое время, уделяя его какой–то деятельности, в соответствии со строго расписанной и неизменной программой, но также и стиль своего поведения — черты характера, речи и обращения с другими, — он чувствует внутреннее побуждение привести в соответствие с этим стилем также и свои мысли и чувства (или эмоции). Его взгляд на самого себя, система ценностей могут оказаться «исправленными», чтобы соответствовать меняющемуся стилю поведения. Если человек перенимает стиль поведения у кого–то другого лишь из–за его кажущегося авторитета, это может сказаться не только на его свободе действий, но также на свободе мыслей и свободе чувств.
Когда человек попадает в условия очень жесткого графика, такого как в организации Свидетелей Иеговы (но не только в ней), он начинает чувствовать, что соответствие этому графику является показателем его верности Богу. Его силы поглощает не только напряженная программа встреч и проповеднического служения. Всё его поведение — в речи, действиях и отношении — должно соответствовать определенной модели. Временами Свидетели становятся очень чувствительными к любым высказываниям или оценкам, хотя бы чуть–чуть отражающим отклонение от норм организации. Отношение человека к его прежним друзьям и соседям также меняется, так как от него ожидают, что он будет рассматривать их как «мирских», и поступать с ними соответственно. Он начинает повиноваться огромному множеству установлений и правил, касающихся его работы, отношений со всеми теми, с кем он соприкасается в течение дня, даже с родственниками, не являющимися Свидетелями, его отдыха, книг, которые он читает, и других сторон жизни. Предприняв такие решительные изменения в своем характере и поведении, человек испытывает тенденцию привести в соответствие с ними и всё остальное, и, тем самым, оправдать подчинение, к которому его призывают. Только такой ценой можно обрести относительный мир в разуме[805].
Эта власть над стилем поведения простирается на всех Свидетелей, несмотря на то, что большинство из них живут в своих собственных домах со своими семьями и заняты обычной светской работой. Насколько же больше это давление оказывается на тех, кто является частью «вефильской семьи» — одним из тысяч сотрудников всемирной штаб–квартиры или филиала — которые вместе живут в общежитиях, вместе питаются в огромных столовых, проводят большую часть своего активного и рабочего времени среди людей, которые все соответствуют предписанному образцу поведения? У них особенно велико подсознательное внутреннее стремление приспосабливать свое мышление, внешность, систему ценностей и нормы к заданному образцу. Иначе они испытывали бы невыносимые внутренние противоречия. Мне кажется, что некоторые из тех, кого я лично знаю, в гораздо большей степени являются заложниками своих обстоятельств, чем сами это осознают.
Похоже, что эта тенденция исправлять свои мысли и чувства в соответствии с образцом поведения является, по крайней мере, одним из объяснений, почему большинство Свидетелей, когда им указывают на явные ошибки в учениях или правилах организации, либо вовсе откажутся признавать их, либо будут отрицать их важность.
В одном источнике обычный процесс управления сознанием описывается следующим образом:
Другой ключевой аспект управления мышлением связан с обучением членов группы блокировать любую информацию, которая могла бы быть опасной для группы. Типичные защитные рефлексы человека ломаются так, чтобы они защищали его новые [религиозные] личностные качества от старых. Первая линия защиты включает опровержение («Так не бывает»), обоснование («На то, что так происходит, есть веские причины»), оправдание («Так происходит, потому что так должно происходить»), и выдача желаемого за действительное («Я бы хотел, чтобы это [эта вера] было истиной, и, наверное, так оно и есть»).
