Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 2.
Учение о хлебе жизни, которое так убедительно объяснял Преосвященный, читалось в тексте над его непогребенными еще мощами. Верую я, что все это совершилось по небесному чину.
Сергиева пустынь, конечно, воздаст ему свое благодарение: еще живы в ней и ученики и дела усопшего.
{стр. 617}
Сообщение
газеты «Московские Ведомости» [1369]
30-го апреля скончался в Николаевском-Бабаевском монастыре Преосвященный Епископ Игнатий Брянчанинов, бывший Кавказский и Черноморский.
Епископ Игнатий. Некролог [1370]
В № 100 «Московских Ведомостей» было сообщено известие о кончине Преосвященного Игнатия, бывшего Епископа Кавказского и Черноморского, последовавшей 30-го числа минувшего апреля в Николо-Бабаевском монастыре.
Покойный епископ Игнатий происходил из дворянской фамилии Брянчаниновых. Сначала поступил он в военную службу в один из гвардейских полков и служил с большим успехом; но, чувствуя расположение к духовной созерцательной жизни, к мирным, но нелегким подвигам иноческой келлии, решился оставить военное поприще; в 1831 году он принял монашеское пострижение. Сергеева пустынь близ Петербурга была местом, где он провел большую половину своей иноческой жизни. Здесь в 1834 году он возведен был в сан архимандрита и около двадцати четырех лет был Настоятелем этого монастыря, устроение коего все это время было предметом его главной работы и любимого труда. Ему-то по преимуществу Сергеева пустынь обязана тем изящно-благолепным видом, тем благоустройством внутреннего быта иноков и особенно тем строгим чином Богослужения, которые так известны жителям Петербурга и сделали для них Сергиеву пустынь тем же, что для московских жителей издревле есть ее первообраз, древняя Лавра Преподобного Сергия, — местом, куда жители северной столицы стекаются на богомолье. Архимандрит Игнатий приобрел в Петербурге почетную славу искусного и опытного в духовной жизни Настоятеля. {стр. 618} В уважение к его заслугам и опытности Государь Император, согласно представлению Святейшего Синода, назначил его в 1857 году Епископом на освободившуюся кафедру Кавказскую и Черноморскую.
Преосвященный Игнатий около четырех лет занимал эту кафедру. Но непривычные труды Епархиального управления и всегдашнее расположение к жизни по преимуществу иноческой побудили его просить Высшее начальство об увольнении от управления Епархией, тем более что и самое здоровье было уже сильно расстроено, чему, быть может, немало способствовала резкая перемена климата С.-Петербургского на кавказский. В 1861 году, согласно его прошению, он уволен был на покой в избранный им самим Николо-Бабаевский монастырь, который с тем вместе передан был в его полное управление.
Здесь Преосвященный Игнатий снова посвятил себя исключительно своим любимым монастырским занятиям. По соглашению с Преосвященным Платоном, Епископом Костромским, он желал сделать свою обитель рассадником иночества, на строгих правилах общежития, для всей Костромской епархии, и действительно занялся с усердием переустройством внутреннего быта в Николо-Бабаевском монастыре и введением более чинного Богослужения, для каковой цели устроил отличный хор монастырских певчих.
Желая также привести наилучший вид внешнего устройства монастыря, он прилагал заботы об увеличении его материальных средств и приступил к сооружению великолепного монастырского собора, который вчерне и был уже окончен летом прошлого года. Здесь Преосвященный Игнатий посвящал также свободное время литературным занятиям, которые все имели тесную связь с его строго-аскетическим направлением. Несколько своих сочинений, частью составленных вновь, частью прежних, пересмотренных, он издал тогда в свет. Таковы, например, «Слово о смерти», «Слово о чувственном и духовном видении духов», «Чаша Христова», «Слово о спасении и христианском совершенстве», «Правила наружного поведения для новоначальных иноков»; наконец, он издал в 2-х больших томах, роскошно напечатанных, свои «Аскетические опыты». Достаточно одних этих названий, чтобы дать понятие о направлении не только литературных трудов Преосвященного Игнатия, но и самой его жизни. В этом отно{стр. 619}шении особенно важно последнее из названных сочинений, представляющее обильные доказательства глубокой опытности сочинителя в духовной, аскетической жизни.
Между тем здоровье Преосвященного Игнатия, расстроенное во время пребывания его на Кавказе, не улучшалось, и мысль о близкой кончине сделалась его постоянною мыслию, о чем нередко говорил он близким к нему людям. Еще летом прошлого 1866 года, предчувствуя свою скорую кончину, он усердно приглашал к себе Преосвященного Платона, с которым постоянно находился в братском общении; он писал, что желает с ним видеться, может быть, в последний раз. И это было действительно последнее свидание, во время которого Преосвященный Игнатий даже сообщал Преосвященному Платону некоторые распоряжения на случай своей кончины. В последнее время, несмотря на слабость сил, Преосвященный Игнатий не возбуждал, однако, особенных опасений относительно близкого конца его жизни. В самый день его кончины, утром в 7 часов он выкушал чашку чаю; но когда, спустя не больше часу, вошли к нему в комнату, нашли его уже бездыханным: он лежал на постели с открытом молитвенником в руках… Итак Ангел смерти явился к нему в то время, когда он не имел уже сил встать на молитву, но хотел и возлежа на одре не разлучаться с тою, многим не знакомою, книгою, которая для верующих и благочестивых людей есть неисчерпаемый источник духовного утешения… Ангел смерти возложил печать ненарушимого молчания на уста его, еще продолжавшие тихую молитву к Подателю вечной жизни… Блаженная кончина!
Погребение почившего Архипастыря происходило 5 мая в присутствии родных и близких к нему людей, прибывших из Вологды, Петербурга и др. мест, чтобы отдать последний долг в Бозе почившему. Чин погребения, за болезнию Преосвященного Платона, совершал Епископ Кинешемский Иоанн, Викарий Костромской епархии. Тело Преосвященного Игнатия положено в монастырской трапезной церкви.
Да вчинит Господь душу его в селение святых!
{стр. 620}
Добавление
к некрологу Епископа Игнатия [1371]
19 мая в номере 109 «Московских Ведомостей» помещен некролог «Епископ Игнатий». В нем хотя видно благосклонное расположение писавшего некролог к покойному Епископу, но видно и то, что составитель ничего не знал о годах первой молодости Епископа, а в этот период жизни и выработалось основное направление и характер всей деятельности его.
Епископ Игнатий (дитя, дарованное на слезные молитвы матери, оставшейся, после потери двух старших детей-младенцев, продолжительное время бездетною) воспитывался в Вологде в доме родительском до пятнадцатилетнего возраста и получил образование (без иностранных гувернеров, а через преподавателей гимназии и семинарии) самое основательное классическое. Родной язык он знал в совершенстве, латинский знал так основательно, что с совершенною легкостью писал на нем довольно большие сочинения, по-гречески мог читать, кроме того знал три европейских языка. В уровень знания языков успевал он в математике и других науках.
Стремление и желание принять монашество имел с детства. В 1822 году на шестнадцатом году от рождения он был привезен из Вологды в Петербург и прямо без предварительных приготовлений стал экзаменоваться в Главное инженерное училище (ныне Николаевская инженерная академия), имея 130 человек конкурентов на число вакансий около 30. По вступительному экзамену он был принят первым из всех 30-ти человек и поступил прямо во второй кондукторский класс. Покойный Государь Император Николай Павлович, бывший в то время Великим Князем и генерал-инспектором инженеров, только что основавший упомянутое Училище и обращавший на него бдительное внимание, в знак особенного благоволения представил ученого юношу супруге своей, которая удостоила наименовать его своим пансионером. Во втором классе, к половине второго курса Брянчанинов стал первым по курсу и с тех пор сохранял это место по наукам до верхнего офицерского класса, где он достиг уже граней знаний человеческих высших, {стр. 621} окончательных в науках по современному состоянию их, когда болезнь груди заставила его прибегнуть к пособиям медицины. По Высочайшему повелению лейб-медики Крейтов и Вилье и доктор Главного инженерного училища Волькенау пользовали молодого ученого инженер-подпоручика, давая отчет в успехе лечения самому Государю. В этот период болезни, продолжавшейся несколько месяцев, доктора эти объявляли неоднократно пациенту своего [пособия] смертельный приговор. Он стал готовиться к смерти. И дело приготовления к смерти — как и всегда, все, что предпринимал покойный Епископ, — он не мог не довести основательно. Этот год (1826) его жизни есть тот решительный момент, который дал новое направление деятельности подпоручика Брянчанинова, с детства богобоязненного, благочестивого христианина, жившего всегда жизнью по евангельским заповедям, несмотря на свое блестящее положение в обществе и по службе. К удивлению самих докторов, в позднюю осень 1826 года больной их поднялся на ноги. В конце декабря он сдал экзамены, но уже без конкуренции с товарищами, которые окончили их к ноябрю месяцу, и тогда же по окончании учебного курса просил увольнения от службы, но Государь, узнав, что он желает поступить в монашество, приказа отправить его на службу в Динабургскую крепость. Откуда уже осенью 1827 года он пошел в послушники в один из самых пустынных монастырей к Старцам, известным по строгой монашеской жизни.
