Сектоведение - Дворкин Александр Леонидович
Итак, кто контролирует язык человека, тот контролирует и его сознание. Так получилось, что язык, на котором сегодня говорит наша страна, — это совсем не тот язык, на котором говорим мы с вами, члены Православной Церкви. На самом деле сектанты впереди нас — они говорят на том языке, который понятен большинству. Люди сейчас или не понимают таких простых слов, как, например, покаяние, грех, ересь, ответственность, благодать, догмат, святость, таинство, молитва, спасение и т. п., или вкладывают в них совершенно иной смысл.
Зато если вы включите телевизор, то увидите, что по одной программе говорят о карме, по другой — об энергетике, по третьей — о космическом разуме, по четвертой — об открытии чакр, по пятой — о пробуждении кундалини, по шестой — о медитации. И когда приходит очередной Сёко Асахара и говорит, что он раскроет вам чакры, пробудит кундалини и научит самой эффективной технике медитации, эти слова падают на хорошо удобренную почву. А вот когда священник говорит, что нужно покаяться, нужно обратить взор внутрь себя, нужно молиться и участвовать в таинствах, — это непонятно, это намного труднее и далеко не так «комфортабельно». В лучшем случае от современного человека можно услышать, что он любит зайти в храм, потому что там «энергетика хорошая» и он, дескать, там может «подзарядиться». Но потом оказывается, что какой-нибудь Виссарион предлагает еще куда лучшую и намного более действенную энергетику — и наш ценитель духовности с радостью бежит к сибирскому «мессии».
Одна грандиозная попытка замены языка нам известна — большевики по существу перепахали и переделали весь русский язык. У Маршака есть стихотворение: любознательный пионер спрашивает у седоусого дедушки, что такое «городовой», «царь», «слуга», «бог», и тот отвечает, что да, были вот такие гадкие слова, но сейчас их нет, и какой ты счастливый, внучек, что тебе не нужно знать эти слова. Ну что ж, зато появились «Рабкрин», «медсестра», «зарплата», «ВЦСПС», «примкамера», «жилплощадь», «каналармеец». На этом кошмарном жаргоне говорила целая страна, творили поэты, создавали свои романы писатели. Конечно, до конца уничтожить русский язык и вытравить из него все христианские слова и понятия большевикам не удалось. Но во многом они преуспели. Сейчас советской власти больше нет, но «пошел новый процесс»: сегодня один новояз успешно заменяется другим.
В конце мы будем говорить о том, что объединяет все секты. Неоязыческое оккультное движение с английским названием «New Age» («Нью эйдж», «Новая эра») тем или иным способом охватывает все современные тоталитарные секты. Есть определенный ньюэйджевский словарь, который встречается во всех наших СМИ: «глобальная деревня», «космический корабль Земля», «новое мышление» (подробно об этом написано в соответствующей главе этой книги) — все это ньюэйджевские термины, воспринимая которые, люди начинают мыслить соответствующими категориями. И эта глобальная атака на христианство куда более опасна, чем все предыдущие.[24]
6. Истоки и происхождение тоталитарных сект
Секты существуют столько же, сколько существует христианство. Из истории христианства мы знаем, что с самого начала бытия христианской Церкви стали появляться гностические секты, а затем монтанизм, манихейство и т. п. Сектантское искушение постоянно присутствовало в истории Церкви.
В XX веке явилось такое не существовавшее ранее понятие, как тоталитаризм. Первоначально он явил себя в политической ипостаси, а затем возникли и религиозные секты, которые мы сейчас называем тоталитарными. Эти секты используют все новейшие технологии контролирования сознания, которые раньше попросту еще не были изобретены. При современных скоростях передвижения, технологических новшествах, обилии информации и умении манипулировать ею контролирование сознания принимает массовый и тотальный характер, что ранее было попросту недостижимо.
Предтечами современных тоталитарных сект, вероятно, следует считать секты мормонов и иеговистов. Это секты-долгожители, они действуют и поныне (у нас в стране тоже). Их история во многом показательна; зная ее, можно с определенной долей вероятности предугадывать пути развития других, более молодых тоталитарных сект (если, конечно, им удастся прожить столь долгое время).
Зарождение современных тоталитарных сект во многом было предуготовлено бесконечным процессом дробления постпротестантских деноминаций и сект, достигшим апогея в XIX в. Мормоны и «Свидетели Иеговы» являются реликтовыми продуктами именно этого феномена, как бы застывшими во времени их появления и становления. Но процессы дробления продолжались своим чередом, принося свои плоды: в массовом сознании сначала протестантских, а затем и римо-католических стран (приоритетной территории для миссионерско-прозелитических усилий нововозникающих сект) все больше разрушалось понятие традиционности в религии и укреплялись идеи приоритета личных психологических переживаний и ощущений над «церковностью», «обрядовостью», «клерикализмом» и проч. Так секты, возникающие на основании видений и откровений того или другого человека, стали восприниматься как нормальное, закономерное, терпимое, а то и положительное явление. Монорелигиозность начала восприниматься как постыдное явление темного прошлого. Эклектизм стал нормой в массовом сознании.
Другой важной вехой в возникновении современного популярного религиозного мышления можно считать Всемирный Парламент Религий в Чикаго, который собрался в 1893 г. Он был организован оккультной сектой сведенборгиан при активном участии унитариев и Теософского общества, основанного нашей (увы!) соотечественницей Е.П. Блаватской. Идеологи Общества утверждали, что оно объединяет в себе все религии. Уже тогда в воздухе носились идеи объединения всех государств мира, которые воплотила после Первой мировой войны Лига Наций. Созвучной времени была и идея объединения различных религий. Требование единства мира было связано с религиозной и культурной унификацией. Оккультная теософская идеология и есть тот синтез, который западные интеллектуалы попытались создать между религиями Востока и Запада. Он и породил ту единую оккультную систему, с которой, как представляется, в той или иной степени соотносимы почти все современные тоталитарные секты. Как можно говорить (хотя бы в культурологическом смысле) о христианском мире, христианской культуре, христианской цивилизации, так же можно говорить и об оккультном мире, оккультной религии (religio occulta), к которой принадлежат почти все современные тоталитарные секты. Одной из их предтеч стала Елена Петровна Блаватская. О ней мы поговорим отдельно в главе, посвященной движению «Нью эйдж».
Давно витавшая в воздухе идея единства мира, к которой постепенно приближался Запад в результате развития техники и все большей интеграции национальных культур в единую цивилизацию, лучше всего была сформулирована на Востоке. Именно там идея о единстве всего сущего неизбежно порождала мысль о внутренней тождественности всех религий. Смешение самых различных верований уже давно стало характерной чертой Индии и Китая. Одним из первых, кто сформулировал принцип единства всех религий мира, был индийский жрец богини Кали[25] Рамакришна (1836–1886). «Бог один, отличаются лишь его имена, — говорил он, — одни называют его Аллахом, другие Богом, кто-то Брахманом, кто-то Кали, кто-то Кришной, Иисусом, Буддой».[26]
Эту мысль на Парламенте Религий в Чикаго озвучил ученик Рамакришны — Свами Вивекананда. Вот его слова:
«Если одна религия истинна, то все остальные тоже должны быть истинны. Так что религия Индии столь же ваша, как и моя. Мы, индусы, не просто терпимы, мы объединяем себя со всеми религиями, молясь в мечети с магометанином, поклоняясь огню с зороастрийцем и преклоняя колени перед крестом с христианином. Мы знаем, что все религии сходны и от простейшего фетишизма до самого высокого поклонения Абсолюту являются лишь попытками человеческого духа охватить и осознать Бесконечное. Поэтому мы собираем эти цветы и, связав их вместе нитью любви, создаем из них дивный букет богослужения».[27]
