Иоанн Кронштадтский - НОВЫЯ ГРОЗНЫЯ СЛОВА отца Иоанна (Кронштадтского) «О Страшном поистине Суде Божием,грядущем и приближающемся»
Крестной Смерти Спасителя в этот день, а также для того, чтобы очистить наши мысли и сердца и сделать их более способными к пониманию своей духовной бедности и зависимости от Бога. По этому поводу Господь сказал притчу: «Никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерет и к старой не подойдет заплата от новой» (Ст. 36). Под ветхою одеждою Господь разумеет здесь учеников Своих, которые были ветхи, пока не обновились сошествием Святаго Духа. «И никто не вливает молодого вина в меха ветхие, а иначе молодое вино прорвет мехи и само вытечет и мехи пропадут (на востоке виноградное вино сохраняют в мехах). Но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое» (Ст. 37—38); т.е. учение Христово во всей его глубине Апостолы уразумеют тогда, когда совсем обновятся, когда сойдет на них Дух Святый, а теперь они нуждались в снисхождении относительно поста и молитвы ради великих трудов своих по благовестию Св. Евангелия. Они, конечно, молились и постились и теперь, но менее учеников Иоанновых, которые не несли тяжелых трудов Апостольских, а потому удобнее могли отдаваться подвигам поста и молитвы.
Нам, христианам, как новым людям, заповедан пост; поэтому мы не должны много заботиться о питании чрева, излишества в пище и питии, о лакомствах, потому что все это препятствует достижению небеснаго царствия. Наш долг приготовляться к небесной жизни и заботиться о духовной пище, а духовная пища есть пост, молитва, чтение Слова Божия, особенно же причастие Святых Тайн. Когда мы не радеем о посте и молитве, тогда преисполнены всяких грехов и страстей, когда же питаемся духовною пищею, тогда очищаемся от них и украшаемся смирением, кротостию, терпением, взаимною любовию, чистотою душевною и телесною. Аминь.
СЛОВА
и мысли о водке, табаке и сквернословии,
извлеченных из поучений о. Иоанна Кронштадтскаго
и других проповедников.
Посмотрите со вниманием на жизнь современнаго человека, как она неестественна, не говорю уже — неблагодатна, как нехристиански провождается. Посмотрите, как он извратил самыя наслаждения чувственныя. Для обоняния и вкуса, и отчасти для самаго дыхания, он изобрел и воскуряет почти непрестанно острый и пахучий дым — принося это, как бы постоянное кадило, демону, живущему во плоти, — заражает этим дымом воздух жилища своего и воздух внешний, а прежде всего пропитывается этим зловонием сам, — и вот вам постоянное огрубление своего чувства и своего сердца поглощаемым постоянно дымом не может не действовать и на тонкость сердечнаго чувства; он сообщает ему плотяность, грубость, чувственность. Чрево — стало идолом; постов многие совсем не держат, считая их тягостными; пирования и пьянство сделались явлениями постоянными; деньги — стали положительно современным кумиром, и для легкаго приобретения их люди не пренебрегают никакими средствами, как бы они ни были неблагородны, нечестивы; все помыслы, заботы, забавы, в том числе и игра, словом, — удовольствия, искательства, намерения, предприятия, даже учение направлены к земле; о небе, о небесном звании, о небесном учении и житии во многих домах нет и помину. Человек стал весь земля, весь прах! А между тем Бог сошел на землю для того именно, чтобы возвести на небо. Адаме, гае еси? Человек христианин, где ты? Как ты глубоко ниспал! В какую ты тьму зашел сам добровольно? — Возникни ты, выйди на свет Божий, познай свое божественное благородие, свое небесное звание, возвратись к Богу, — брось чувственность мертвящую дух, — начни жить по духу добродетели, умертви плотския страсти, покайся и соединись с Богом, да возведет тебя на небо и посадит с Собою на престоле царства Своего.
Говоря о земном, страстном, недостойном направлении жизни людей, я не упускаю из виду и многих светлых сторон в жизни многих христиан и добродетелей истинно христианских, но это — слабое меньшинство. Дай Бог этому меньшинству превосходить большинство. Аминь.
Однажды, занимаясь в своем садике, я услышал, что недалеко от меня 68-летний старик страшно сквернословит. Я начал было убеждать его оставить эту дурную привычку, но сквернослов так сроднился с нею, что когда отходил от меня, то все продолжал сквернословие. Вскоре встретился я с ним около его дома, — и он, вспоминая мои замечания, теперь как будто стыдился меня. Я воспользовался этим случаем и начал с ним беседу.
— Скажи, пожалуйста, что тебя ныне так рано и сильно огорчило, что ты в глазах моих, в виду храма Божия, так ужасно сквернословил?
— Ах, батюшка, отвечал, он мне, как не огорчаться, когда в яровом поле моем был почти весь табун лошадей.
— Да, сказал я, это, конечно, обидно для хозяина; но зачем же тебе сквернить уста, которыми ты творишь молитвы и приобщаешься Св. Тела и Крови Христовой? — Слова мои, к сожалению, не пали на сердце старика. В тот же день он опять стал изрыгать срамныя слова, совсем не ожидая той бедственной участи, которая постигла его в тот же день.
По возвращении моем домой из прихода, мне говорят: «батюшка, Пахомыч-то умирает». «Что же с ним случилось?» «Говорят, что в поле попал он, под соху и сошниками пропороло ему живот». Я тотчас же отправился к несчастному, — он страшно стонал: живот его был до того пропорот, что в нем видны были внутренности, — однако-ж, среди смертельных страданий он имел еще столько силы, чтобы разсказать мне про свое несчастие: «когда ушел ты от меня, говорил больной, я отправился пахать; начал работу без молитвы и продолжал ее без молитвы. Сделал пять или шесть борозд, — вижу, что лошадь ходит не так, как мне бы хотелось, — и я подошел к ней с сквернословием и ударил ее, а она вдруг как-то смяла меня под себя, я не мог справиться, и попал под соху на сошники, на которых с четверть версты волокла меня с поля домой; на дороге брат мой родной встретился со мной и снял меня с сошников».
Поистине, достойна была крайняго соболезнования бедственная участь, постигшая этого человека; но при виде той безропотной покорности воли Божией, с которою он переносил самыя тяжкия страдания, как очистительныя для души, оскверненной греховною привычкою, — нельзя было вместе с ним не благословлять Господа, Котораго благость, спасая нас от вечной погибели, всемерно ведет нас на покаяние.
Действительно, покаяние этого беднаго страдальца было глубоко и чистосердечно: исповедавшись и приобщась Св. Тайн,он остался еще в живых на целыя сутки и до последняго своего воздыхания постоянно повторял молитвенныя слова.
СЛОВО V.
На день преславнаго Преображения по плоти Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.
6-го августа 1907 г.
Прежде всех веков и бытия мира Сын Бог Слово, светом яко ризою одеваяйся, преобразующийся пред ученики Своими, паче солнца, Слове, просиял еси; Моисей же и Илия Тебе предсташа поведающе Тя Господа мертвым и живым, и Твое славяще неизреченное смотрение и милость и многое милосердие, имже спасл еси мир грехом погибающий (Стихира на хвалите).
Сыны и дщери Церкви православной и члены Тела Христова, котораго Он, Христос, есть живая, животворящая и премудрая Глава, — какой пресветлый праздник мы ныне празднуем? Скажите: празднуем Преображение Христово. Как же и для чего преобразился Христос? Слушайте, как повествует об этом св. Евангелист Матфей: «В один из дней Своего Божественного пребывания на земле, Господь взял отдельно трех избранных учеников: Петра, Иакова и Иоанна, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лицо Его как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот явились им Моисей и Илия, с ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: хорошо нам здесь быть: если хочешь, сделаем здесь три кущи; одну Тебе и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се облако светлое осенило их; и бысть глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И услышавши ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус приступив коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведши же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын человеческий не воскреснет из мертвых (Мф. 17, 2—9).
Для чего же столь страшно, величественно и Божественно преобразился Господь? Во-первых, для того, чтобы показать сокрытую под человеческою плотию молнию Своего вечнаго Божества, неприступный свет Свой; во-вторых, для того, чтобы явить светлость второго страшнаго пришествия Своего во славе Отца Своего; в-третьих, чтобы показать светлость будущей славы — на небесах Апостолов и всех истинно верующих в Господа и преданных Ему всем сердцем; в-четвертых, для того, чтобы утвердить учеников в вере в Его вечное Божество, чтобы они не усумнились в Нем, когда увидят Его в поношении, уничижении и страданиях по плоти страждущим на кресте за грехи рода человеческаго; в-пятых, преобразился Господь во славе и повелел быть при Себе в славном Своем преображении пророкам Моисею и Илии также во свете для того, чтобы возвестить общее всех людей воскресение из мертвых для будущаго суда. Для того из мертвых явился Моисей и неумиравший пророк Илия, взятый живым, как бы на небо на колеснице огненной. Вот для чего преобразился Христос пред тремя избранными учениками. Они должны были свидетельствовать о том всему миру по воскресении Христа из мертвых. А какой поучительный урок дает нам праздник Преображения Господня? Не нужно ли преобразиться, перемениться и нам всем? Не нужна ли для нас перемена от худшаго к лучшему, от греха к правде и святости, от нашего нерадения и холодности к Богу — к горячему покаянию и слезам; от равнодушия к вере святой — к горячности веры и любви к Богу; от разсеянности и невнимания к себе — к строгой вдумчивости в свое душевное состояние, не нужно ли нам скорее отложить свои мрачныя, греховныя страсти, приковывающия наши сердца к земле и удаляющия нас от Бога; излишнее попечение о плоти, — о ея удовольствиях, украшениях, привычках и наклонностях, и не нужно ли нам приобрести навык и привычку ко всякой добродетели, о которой мы так мало печемся, — между тем как это есть едино нам на потребу?
