Василий Ирзабеков - Тайна русского слова. Заметки нерусского человека

…По высоким живописным берегам канала имени Москвы высятся церкви. Когда-то их было много, но почти все они были или уничтожены, или переданы для различных, вовсе не церковных, нужд. В лихую годину безбожной власти над сооружением канала, этого поистине колоссального проекта, трудились сотни тысяч невинно осужденных людей – политических заключенных, получивших лихое прозвище-клеймо: зэк. Среди этих людей, страдающих от непосильного труда и издевательств, было немало священнослужителей. Более того, как свидетельствуют очевидцы, именно на этом грандиозном строительстве их было больше всего. Здесь они умирали сотнями, здесь же их спешно зарывали в землю. А теперь ответьте сами: какой стала эта земля, каждая горсть которой полита кровью и потом святых мучеников и в которой поныне покоится их прах? Вспомним, сколько таких каналов прорыто по всей нашей земле, сколько таежных лесов повалено, сколько возведено великих строек, гидроэлектростанций, проложено дорог, добыто руды, намыто золота, нарублено угля… И разве только в новейшей отечественной истории?

Следует оговориться: во все времена во всех государствах люди погибали за родную землю – это так естественно, так правильно. Но Россия среди них все равно страна особая. Почему? Потому что бесконечные сонмы полчищ, во все времена идущие на нее войной, все это, по выражению Ивана Шмелева, «мировое окаянство» – шло против Христа, образ Которого и поныне пребывает незамутненным в сердце каждого истинно русского человека. Без Бога русский человек не мыслил и не мыслит себе подлинной жизни. А они все лезут и лезут на Русь, посягая не только на ее землю и ее богатства, но и на души наши и детей наших: разномастные легионы тех, кто так и не принял Богочеловека, распял Его, готовя из века в век трон человекобогу, поливая его страшный путь кровью и устилая плотью лучших русских людей.

Кажется, нет ни пяди русской земли, в которой не покоились бы люди – мученики, великомученики, страдальцы за Православную веру, за Богородицу, за Христа и святых Его угодников во все времена отечественной истории. А еще сонмы и сонмы тех, кто прожил свою жизнь по-божески, по-христиански, по-русски, чья земная жизнь была успешна, но не в нынешнем значении этого слова, означающего, как правило, финансовое или профессиональное преуспеяние, а в исконно русском. Имеющий «уши слышать» не может не уловить, что слово успех произошло от слова успеть. Но что же самое главное для всех нас?! Успеть спастись.

И пусть кому-то это покажется преувеличением, но я глубоко убежден, что у любого – на выбор – русского человека в каком-то поколении всенепременно окажется в роду святой, и притом не один. Так, среди предков великого нашего поэта А.С. Пушкина – 12 святых по прямой линии и 20 – по боковым ветвям! Просто он, в отличие от миллионов своих соотечественников, но в согласии с обычаем предков, вел свою родословную нить.

Вспоминаю еще рассказ одного пожилого русского человека, услышанный мною незадолго до его кончины. В нем он поведал о том, как когда-то, будучи еще малышом, поинтересовался у своей бабушки – какая из рук правая? «А какой крестишься, та и правая», – просто ответила женщина.

Как же тонко прочувствовал это другой наш великий поэт Федор Тютчев, написавший такие строки о родной земле:

Отягченный ношей крестной.

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил, благословляя.

Помню, как рассказал об этом одному знакомому. Потом он звонит и говорит: « Представляешь, теп ерь не могу даже плюнуть на землю… » Поведал-то не ему одному, а вот надо же…

Воистину Русь – это высочайшее дерево с вечнозеленой величественной кроной, корнями своими уходящее в Небо.

Так было во все времена, так совершается и поныне. И не в этой ли земле обрели, наконец-то, покой сотни замученных наших мальчиков: избитых, поруганных, порубленных и обезглавленных, жертв чеченской войны, подобно Евгению Родионову и его боевым товарищам отказавших потерявшим всяческий человеческий облик бандитам, казалось бы, в малом – снять с себя нательный православный крестик.

Святая Русь, как оказывается, не только древний символ, напоенный божественной поэтикой. Русская земля свята не только мистически – ее тысячелетняя святость осуществилась и на физическом уровне. Она и вправду свята, как и весь строй души истинно русского человека, каким он был задуман Творцом. Задуман и осуществлен именно Богом, а не большевиками, ввергнувшими Россию в катастрофу, не лукавыми либералами и не суемудрыми интеллектуалами-безбожниками. А его, русского человека, во все времена зачем-то «придумывают»: то декабристы, то народовольцы, то разночинцы с демократами всех мастей, то идеологи коммунизма, а теперь вот политтехнологи (слово-то какое!?) – словом, все эти «пиджачники» и «плохо крещенные приват-доценты», по меткому выражению историка В.Л. Величко, автора интереснейшего исследования «Кавказ», впервые изданного в 1903 году.

Между тем русский человек, вопреки их мудрствованиям, в лучших сыновьях и дочерях своих и поныне пребывает с немеркнущей иконой Христа, начертанной в самом его сердце, с неугасимым Фаворским светом, дивно озаряющим и согревающим его душу, и нетленным, неоскверненным русским языком на устах. Без таинственного сплетения этих двух начал – русского языка и православной веры – русскому человеку, по замыслу Божию о нем, состояться просто невозможно. И еще одна немаловажная особенность истинно русского человека: чтобы физически болело сердце всякий раз, когда плохо говорят о России, когда ее обижают и унижают.

О том же, что случается с русским человеком, когда он отлучен от этих основополагающих для него начал, куда как красноречиво свидетельствует вся наша национальная история и, не в последнюю очередь, кровавая драма последнего столетия, отзвуки которой болью отдаются в нас и поныне. Вспомним, как с горечью воскликнул когда-то Ф.М. Достоевский: « Русский человек без Бога – дрянь ».

Носители родной речи и веры

Поймал себя на мысли, что с особенной тихой радостью люблю смотреть телепередачи с участием потомков русских эмигрантов первой волны. Несмотря на некоторые особенности их произношения, они производят впечатление абсолютно русских людей. И, в первую голову, по той очевидной причине, что продолжают быть живыми носителями родной речи н Православной веры, унаследованной ими от родителей. Чего не скажешь о детях новых эмигрантов.

Я не оговорился: речь идет не просто о русскоязычии, а именно о наличии в человеке русского языка как родного – того, на котором видишь сны. Это очень важно, поверьте. Не подлежит никакому сомнению, что большим вкладом в русскую литературу стали замечательные художественные произведения таких выдающихся литераторов, как Чингиз Айтматов, Рустам и Максуд Ибрагимбековы, Олжас Сулейменов, Фазиль Искандер, Чингиз Гусейнов и многих других русскоязычных писателей. Однако нам (как и им самим) и в голову не придет считать их русскими. Так что совсем не случайно понятие народ в старославянском языке звучит как язык. « Разумейте и покоряйтеся, языцы, яко с нами Бог! » – возглашают в Церкви.

Поразительную историю поведал некогда народный поэт России мудрый Расул Гамзатов в книге «Мой Дагестан». В одной из глав он рассказывает, как однажды в Париже встретил земляка-художника, который вскоре после революции уехал в Италию учиться, женился на итальянке и не вернулся домой. « Почему же вы не хотите возвратиться? » – спросил у него поэт. Тот ответил: « Поздно. В свое время я увез с родной земли свое молодое жаркое сердце, могу ли я возвратить ей одни старые кости? » « Приехав из Парижа, – продолжает автор, – я разыскал родственников художника. К моему удивлению, оказалась еще жива его мать. С грустью слушали родные, собравшись в сакле, мой рассказ об их сыне, покинувшем родину, променявшем ее на чужие земли. Но как будто они прощали его. Они были рады, что он все-таки жив. Вдруг мать спросила: "Вы разговаривали по-аварски?" – "Нет. Мы говорили через переводчика. Я по-русски, а твой сын по-французски". Мать закрыла лицо черной фатой, как закрывают его, когда услышат, что сын умер… После долгого молчания мать сказала: "Ты ошибся, Расул, мой сын давно умер. Это был не мой сын. Мой сын не мог забыть языка, которому его научила я, аварская мать" ».

Глава в этой книге завершается стихотворением «Родной язык», отрывок из которого не могу не привести здесь:

…И, смутно слыша звук родимой речи,

Я оживал, и наступил тот миг,

Когда я понял, что меня излечит

Не врач, не знахарь, а родной язык.

Кого-то исцеляет от болезней

Другой язык, но мне на нем не петь,

И если завтра мой язык исчезнет,

То я готов сегодня умереть.

Я за него всегда душой болею,

Пусть говорят, что беден мой язык,