Елена Уайт - Свидетельства для Церкви (Том 1)
Мне было указано на сынов Израилевых. Уже вскоре после исхода из Египта в их среде была строжайшая дисциплина. В Своем Провидении Бог приготовил Моисея встать во главе войска Израильского. Египтяне сделали его могучим воином, рассчитывая на то, что именно он будет водить в битвы полчища, ибо по таланту полководца Моисею не было равных. Господь не допустил, чтобы в служении святилища принимало участие произвольно выбранное колено. Он тщательно определил порядок ношения Ковчега Завета, назначив для этой цели особую семью из колена Левиина. Когда для блага народа и для славы Божьей было необходимо разбить шатры в определенном месте. Бог высказывал Свою волю, останавливая [651] облачный столп прямо над местом святилища, где этот столп и оставался до тех пор, пока Он не призывал иудеев двигаться в путь. Во время всех их передвижений требовалось соблюдать совершеннейший порядок. Каждое колено несло знамя с отличительными знаками дома своих отцов, и каждое колено должно было располагаться под своим знаменем. Воинство начинало движение вместе с ковчегом, и разные колена шли в определенном порядке, каждое под своим знаменем. Левитам Господь определил находиться посередине и нести ковчег, причем Моисей и Аарон шли только впереди ковчега, а сыновья Аарона следовали рядом с ними с трубами. Они должны были получать от Моисея указания и передавать их народу посредством звуков трубы. Существовала особая система звукового оповещения, которую народ понимал и согласно которой действовал.
Прежде всего подавался особый сигнал, призывающий ко вниманию, а затем, когда все были готовы, до слуха людей доносился определенный звук, которому надо было повиноваться. Звуки труб подавались в строгом порядке, и никому не было никакого извинения за путаницу в передвижении. Вождь каждого отряда определял нужное направление движения, и все, кто был внимателен, знали, что надлежит делать. Если кто-либо не повиновался требованиям, данным Богом Моисею, а Моисеем - народу, такой человек наказывался смертью. Не было никакого оправдания тем, кто не знал этих требований, ибо они могли не знать их только по собственной вине, поэтому должны были безропотно принять наказание за свои проступки. Если кто-либо из иудеев не знал воли Божьей относительно себя - это было их личной виной. Они имели такую же возможность получить необходимое знание, как и другие представители народа, а потому грех незнающих и непонимающих был так же велик в глазах Божьих, как если бы они все знали, а затем согрешили. [652]
Господь избрал особую семью из колена Левиина для того, чтобы носить ковчег, а прочие левиты специально были определены Богом переносить святилище и его оборудование, а также ставить и разбирать скинию. Если какой-нибудь человек из любопытства или пренебрегая порядком оставлял свое место и прикасался к какой-либо части святилища или его обстановки или даже приближался к какому-нибудь из служителей скинии, он также наказывался смертью. Бог возложил перенос, установку и разборку скинии не на случайно выбранное колено, но на людей избранных, которые могли оценить всю святость выполняемой ими работы. Эти люди, назначенные Богом, должны были внушить народу уважение к особой святости ковчега, а также ко всему тому, что к нему относится, дабы люди не смотрели на эти предметы без осознания их святости и не были исторгнуты из среды Израиля. На все, имеющее отношение к святейшему месту, должно взирать с благоговением.
Странствия детей Израилевых достаточно подробно описаны: избавление, которое Господь совершил для них, их совершенная организация и особый порядок; их же грех, когда они роптали против Моисея, а значит, и против Бога, их прегрешения, их восстания, их наказания и их кости, лежащие в пустыне, - все произошло из-за нежелания подчиниться мудрому Божьему водительству. И эта правдивая картина показана нам как предостережение не следовать примеру непослушания иудеев, дабы, подобно им, не погибнуть.
"Но не о многих из них благоволил Бог; ибо они поражены были в пустыне. А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, о которых написано: "народ сел есть и пить, и встал играть". Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей. Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли [653] от истребителя. Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков. Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть" (1 Кор. 10:5-12). Неужели Бог перестал быть Богом порядка? Нет, Он и сейчас Тот же, что и прежде. Апостол Павел сказал: "Бог не есть Бог неустройства, но мира" (1 Кор. 14:33). Он ныне так же тщательно следит за порядком, как и тогда. И Он рассчитывает на то, что мы усвоим уроки дисциплины и организации, беря за пример совершенный порядок, учрежденный во дни Моисея для блага детей Израилевых.
Дальнейшие труды
Опыты, пережитые с 23 декабря 1867 года по 1 февраля 1868 года
Я подвожу краткий итог прошедшим событиям, и, как мне кажется, лучше всего можно представить нашу работу вплоть до собрания в Вермонте по письму, которое я написала сыну в Батл-Крик 27 декабря 1867 года:
"Мой дорогой сын Эдсон! Я сейчас сижу за столом брата Д. Т. Бордо, в Западном Эносбурге, штат Вермонт. После окончания собрания в Топшеме, штат Мэн, я чрезвычайно устала. Укладывая чемодан, я совершенно валилась с ног от утомления. Последнее, что я должна была сделать в этом месте, - собрать семью брата А. и провести с ними беседу. Я беседовала с этой дорогой семьей, высказывая им слова поддержки и утешения, а также провела исправительную работу с одним их родственником. Все, что я сказала, было принято полностью, а затем последовало слезное исповедание грехов, принесшее брату и сестре А. большое облегчение. Эта тяжелая работа сильно измотала меня.
Когда мы уселись в экипажи, я прилегла и отдыхала около часа. Мы намеревались тем же вечером в местечке Уэстбрук, штат Мэн, встретиться с собратьями из Портленда и его окрестностей. [654] Мы остановились в гостеприимном доме брата Мартина. После полудня я от усталости не могла даже приподняться, но поскольку меня настойчиво приглашали посетить вечернее собрание, мне пришлось пойти в школьное здание, хотя я не чувствовала в себе сил говорить к народу. Здание было заполнено глубоко заинтересованными слушателями. Брат Эндрюс открыл собрание кратким вступительным словом, затем твой отец сделал несколько замечаний. Потом встала я и, сказав несколько слов, вдруг почувствовала второе дыхание, моя слабость оставила меня, и около часа я говорила совершенно свободно. Я чувствовала невыразимую благодарность Богу за помощь, данную так своевременно. На собрании в среду я почти два часа легко говорила о реформе здоровья и одежды. То, что мои силы так неожиданно восстановились, хотя перед этими двумя собраниями я чувствовала полное изнеможение, было для меня источником великого ободрения.
Мы радовались тому, что навестили семью брата Мартина, и надеемся, что их дорогие дети отдадут свои сердца Христу и вместе с родителями будут участвовать в христианской борьбе, чтобы, когда победа будет достигнута, получить бессмертие.
В четверг мы снова вернулись в Портленд и ужинали в семье брата Гауэлла. Мы провели с ними особую беседу, которая, как мы надеемся, была им на благо. Мы проявили глубокий интерес к жене брата Гауэлла. Ее материнское сердце сильно страдало, ибо она стала свидетелем болезни и смерти своих детей, ныне упокоившихся во гробе. С усопшими все будет в порядке. Матери следует все же искать истину и собирать сокровища на Небесах, чтобы, когда Жизнедатель придет освободить узников из великой темницы смерти, отец, мать и дети смогли встретиться, а разорванные звенья семейной цепи - вновь соединиться, дабы никогда больше не разлучаться.
Брат Гауэлл подвез нас на станцию в своем экипаже, и мы как раз успели к отходу поезда. Мы ехали пять часов и прибыли в город Манчестер, где на вокзале нас уже ожидал брат А.У. Смит, чтобы отвезти в свой дом. Мы надеялись хотя бы [655] один вечер отдохнуть, но оказалось, что мы нужны множеству людей. Они прошагали девять миль из Амхерста, чтобы провести вечер с нами. Мы имели с ними приятную беседу, полезную, как мы надеемся, для всех. Разошлись около десяти часов вечера. На следующий день рано утром мы оставили гостеприимный дом брата Смита, чтобы следовать в Вашингтон. Это было медленное, утомительное путешествие. Мы сошли с поезда в Хилсборо, где нас уже ждали, чтобы отвезти за двенадцать миль в Вашингтон. У брата Колби в санях нашлись шерстяные одеяла, и первые несколько миль пути нам было весьма удобно. Но дальше стало мало снега, поднялся ветер, а последние две мили пошел дождь со снегом и бил нам в глаза, вызывая боль и холод. Наконец мы нашли приют в доме доброго брата К.К. Фарнсворта. Его семья сделала все, что могла, для нашего удобства, и были приняты все меры, чтобы мы, насколько это возможно, могли отдохнуть. Но этого было так мало, уверяю тебя.
