Григорий Кваша - Вихрь мистических связей
Переходим от любви и брака к творческим завязкам и развязкам. Брюсов (Петух) очарован Эренбургом (Кот), чем разжигает ревность Гумилёва (Собака): "Меня смутил Ваш отзыв об Эренбурге. Сколько я его ни читал, я не нашел в нем ничего, кроме безграмотности и неприятного снобизма". (Интересно, что это тот самый Гумилёв, что проворонил талант у собственной жены.)
В редакции журнала "Наука и религия"
Вектор, как вирус гриппа, неостановим, он вездесущ, без него не ступишь ни шагу. Подавляющее большинство редакторов и издателей моих - это Крысы и Кабаны. Конечно же я сплошь и рядом чувствую благодарность к Крысам, Кабаны же оказываются без вины виноватыми. Крыса возглавляет "Зазеркалье", и я делаю рекорд публикаций в "Зазеркалье", Крыса в "Материнстве", и я бью рекорд по публикациям в "Материнстве", Крыса возглавляет "Рипол-Классик", и я издаю в этом издательстве ряд книг, в том числе непроходимых по уровню продаваемости ("Поиски империи"). Впрочем, надо поправиться, что все мои контакты с "Риполом" идут через Кабана.
А вот с другим Кабаном ("Крестьянка") отношения складывались мучительно. Статьи редактировались самым зверским и затяжным способом. В дальнейшем, несмотря на взаимовыгодность союза, пришлось расстаться, я был раздражен отношением к моей работе, а она недовольна самой моей работой, хотя, видит Бог, я старался.
Впрочем, речь не об этом, а о той протекции, которую везде и всюду мне оказывало векторное кольцо. Вопреки авторской воле именно векторное кольцо бежало впереди паровоза, расстилая ковровую дорожку своему первооткрывателю. Куда бы я ни приходил, мне говорили: "Как же, как же, знаем, знаем, векторное кольцо - очень хорошо!" Особенно поразительный эффект кольцо произвело на некоторых сотрудниц редакции журнала "Наука и религия". На какую бы тему я ни писал, а через "НиР" я прокачал почти всё, что имел, мне всегда выражалась благодарность за кольцо. Одновременно с благодарностью на меня изливался неподдельный восторг (работает!) и ужас (как такое возможно!), что всегда меня очень вдохновляло. Речь конечно же шла не о поэтах и писателях (мало ли чего они напридумают), а о сотрудниках, сотрудницах, родственниках, друзьях и подругах.
Расскажу две истории, раз уж зашел об этом разговор. Первая история ещё о тех временах, когда "НиР" ютился на чердаке многоэтажного дома, а я ещё не имел ни одной собственной публикации (1987 год). Захожу в редакцию и заявляю, что в руках у меня тезисы первого научного доклада по гороскопу. Тут же появляется женщина чрезвычайно решительного вида, буквально ногой вышибает дверь в кабинет главного и, оборвав наиглавнейшего на полуслове, заявляет, что "это должно быть опубликовано и побыстрее". Кольцо тогда ещё не было открыто или открыто не до конца, но впоследствии окажется, что решительная женщина по году рождения - Петух, а главный - Собака. Разумеется, долго такое отношение к себе главный терпеть не стал, и женщина Петух вскоре была уволена. Ее подруга (естественно, Собака) до сих пор работает в редакции и всячески способствует продвижению структурного гороскопа в массы, особенно же кольца.
История вторая. Решительная, розовощекая, очень крепко скроенная дама средних лет, напористая и агрессивная, она была разительно не похожа на рефлексирующую и суетящуюся женщину Собаку. Между тем родилась она именно в год Собаки. Во всём её поведении чувствовалась аномальность. Откуда в ней эта сила, уверенность, жесткий испытывающий взгляд? Оказалось, она замужем за мужчиной Быком, моложе её на энное количество лет. При упоминании его имени улыбка её становилась еще... Короче, она была абсолютно счастлива. По своей практике я знал, что с векторными хозяевами о браке говорить иногда бесполезно: они полагают, что всё хорошо. Какой ценой это "хорошо" дается слугам, не всегда ясно. В любом случае молодого Быка мне не очень жалко, сил и энергии у него ещё надолго хватит...
В той же редакции я консультировал одну весьма симпатичную молодую особу. (Консультировал, а надо было делать что-то еще.) Она родилась в год Кота, а её муж-художник - в год Петуха. Она уверяла меня, что у них всё прекрасно, а я пытался сбить её с пути истинного... Одним словом, в истории векторных отношений до ясности и однозначности далеко, как до луны. Кто-то в векторе глубоко несчастлив, кто-то оглушительно счастлив, а есть и такие, кто говорит, что всё тихо и спокойно. Спрашивается: так что же мы вообще нашли? Может, всё это только иллюзия? Но почему же эта иллюзия уже столько лет не дает мне спать, столько лет заставляет меня рыдать и смеяться? Почему каждая новая векторная история заставляет меня бросать все дела и слушать затаив дыхание? Ответ один: моя хроника векторного кольца продолжается, так же, как продолжается роман векторного кольца с человечеством.
Первая книга
Свою первую книгу я писал, вернее, мучительно складывал из кирпичиков разнородной материи в том самом 1991 году, когда удалось пробиться в такие солидные издания, как "Крестьянка" и "НиР". Кроме того, я ещё получал зарплату в конторе, образованной моим очень хорошим другом и его отцом.
Об отце ничего не скажу, человек почтенный, хотя от упавшего яблока яблоня недалеко стоит. А вот семейно-сексуальная карьера сына вся проходила на моих глазах. Сам он по рождению Лошадь, хотя конкретно про него лучше всё же было говорить Конь. Человек удивительной тонкости, мастер на все руки, спортсмен на все ноги (бег, прыжки, теннис, копье и т.д.), изумительно певший под гитару (без особого голоса, но с большой душой), он всегда был невероятно сексуально озабочен. Удивительно, как это получается у таких людей! Он безусловно должен был производить на женщин ошеломляющее впечатление, между тем длительное время был в стороне от сексуальных приключений и девственности лишился лишь в браке. Прямо скажу, жена его была фантастической девчонкой - умница, красавица, единственное что не спортсменка. Их семья была воплощенной мечтой всего курса. У него автомобиль, у неё двухкомнатная квартира, телевизор, прочая техника, редчайшие пластинки, запрещенные книжки. О таком мы, жители общаги, и мечтать-то не смели. Одна заковыка - она также родилась в год Лошади, а потому брак у них по гороскопу патриархальный: по теории надо не интеллектуальные беседы вести, не любовь крутить, не перед гостями красоваться, а жить тупо, по-крестьянски, борщи варить, детей рожать. В результате брак вскоре дал трещину и развалился, при чем я лично присутствовал. Следующий брак спортсмена Серёжи (назовем его так) случился очень скоро и был заключен по жестокой сексуальной страсти. Страсть просто съедала новобрачных, гороскоп был идеален для озабоченных супругов (Лошадь - Петух, равный брак). Увы, через несколько лет мой друг овдовел. Третий брак был достойной вершиной в сексуально-брачной карьере человека, начавшего с наивной целомудренности, но постоянно рвавшегося ко все более разрушительным страстям: он обрел себя в векторном браке (она - Кабан). Сейчас он проживает за рубежом, продолжает делать науку. А я с каким-то неприличным любопытством думаю: как они там, куда развернул их союз неугомонный векторный вихрь? Откликнись, Серёжа, без тебя у нас идет все очень скучно.
Итак: отец и сын платят мне зарплату, мне и двум моим остаточным соратникам. Кроме того, они издадут (потом окажется, что не издадут) мою книгу и уже оплатили иллюстрации (они потом пропали, остались лишь дурные ксерокопии), а ведь рисовал их знаменитейший сейчас карикатурист, кстати, мой векторный слуга (сам он Кабан, но фамилия у него лошадиная). Разумеется, в книге была глава, посвященная векторному кольцу. Название книги я вынашивал очень долго и наконец выносил: "Феномены восточного гороскопа". В машине, когда мы ехали куда-то вперед, в романтичные дали весны 1991, отец с сыном и жена сына вкрадчивыми голосами объяснили мне, что лучше книгу назвать "Тайны восточного гороскопа". От слова "Тайны" меня всегда тошнило, но то, что началось вскоре, перешло все границы: "Тайны имени", "Тайны сновидений" и тысячи других тайн заполонили прилавки, мой любимый "Рипол" попросту и без затей открыл рубрику "Ваша тайна", в которой и у меня вышла пара книг. Впрочем, компанию сына я оставил, а написанную книгу подруги из "НиРа" (Петух и Собака) помогли мне издать в 1993 году под названием "Скажи свой знак, а я скажу, кто ты".
Увы, нового нет почти ничего, видимо, меня основательно заклинило. Какие-то крохи: Валентин Катаев (Петух) называет поэзию Гумилёва гумилятиной. Да вот ещё упоминание о Моцарте (Крыса) и Сальери (Лошадь).
Гениальное предвидение Пушкина состояло совсем не в том, что он провел внеисторическое расследование и установил виновность Сальери в смерти великого Моцарта, а в том, что уловил неизбежность столкновения их знаков, уловил и достоверно описал суть, смысл этого столкновения. Итак, первая книга векторного кольца - "Моцарт и Сальери" Пушкина.
Все говорят: нет правды на земле.
