Николай Лосский - Учение о перевоплощении
Чтобы прошлый опыт служил основою для деятельности в настоящем, он должен храниться по крайней мере в подсознании. Но индивидуальное подсознание, говорит Вышеславцев, необходимо связано с индивидуальным организмом. И это условие, согласно отстаиваемой мною теории, исполнено: смерть человека и других сравнительно высоко развитых существ не есть полная утрата организма; субстанциальные деятели, близкие к человеческому я и образующие вместе с ним высшее управление телом, остаются, если не все, то некоторые из них, и после смерти союзниками его, чтобы строить новую жизнь как продолжение богатой предыдущей жизни.
Забвение предыдущей жизни и вместе с тем сохранение её в подсознании есть в высшей степени целесообразное явление. Новая жизнь начинается, не отягченная конкретными воспоминаниями о прошлом, со всею тою свежестью и пылкостью, которые так характерны для детства и юности. Благодаря исследованиям Фрейда мы знаем, что забвение есть акт целесообразный и что прошлое, оттесненное в область подсознания, продолжает тем не менее влиять на настоящее.
Нельзя, однако, отрицать того, что события прошлой жизни имеют цену не только как упражнения, которые могут быть забыты, лишь бы остались обоснованные ими навыки, способности и склонности. Многие переживания наши, напр. семейные радости и драмы, эстетические впечатления и т. п., бесконечно ценны во всей своей конкретной единичности. Неужели они навсегда забыты? Нет, конечно. Все прошлое, во всей своей полноте, связано с сверхвременным я, и на более высоких ступенях развития этого я оно может вспомниться тогда, когда такое воспоминание будет полезно для дальнейшей жизни. Уже Лессинг и вслед за ним Гердер говорят: то, что я должен забыть теперь, разве навеки забыто?
Члены Царства Божия имеют космическое тело; следовательно, они связаны со всеми существами, которые когда бы то ни было входили в состав их тела. Будучи свободны от эгоизма, они не доступны никаким психическим травмам; им полезно знать все прошлое, своё и чужое, чтобы понять великий смысл всего, что происходило и происходит в мире. Можно быть поэтому уверенным, что в их сознании все прошлые этапы жизни их вспоминаются во всей конкретной полноте, как единое полное смысла целое.
В древней христианской литературе Эней из Газы и Готин Философ возражали против учения о перевоплощении, что наказание без воспоминания вины было бы несправедливым и не имело бы цены. Это возражение имеет силу только в отношении к тем теориям, согласно которым наказание извне налагается на провинившегося, вроде сечения розгою. Теория, защищаемая мною, выдвигает на первый план наказания имманентные, т. е. вытекающие естественно из самого содержания дурного поступка и соответствующей ему страсти. Если нравственно осуждаемая страсть сохраняется в душе при новом воплощении, то и без воспоминания о прежних вызванных ею поступках самое содержание и новое проявление её влекут за собою имманентные наказания; а если дурная страсть в прошлой жизни была преодолена окончательно, что достигается всегда мучительным процессом самовоспитания и покаяния, то и наказаний никаких не потребуется.
В сборнике «Переселение душ» С. Л. Франк и Н. А. Бердяев возражают против учения о перевоплощении путем ссылки на то, что человек сотворен «по образу и по подобию Божию». Франк говорит: «еврейское ветхозаветное представление об особом творении человека по образу и подобию Божию» есть «учение о принципиальном, неизгладимом различии между человеком и всеми остальными живыми существами» (8). Точно так же рассуждает и Бердяев: «человек не произошел из низших сфер космической жизни, он сотворен Богом и несёт в себе образ и подобие Божие» (70).
Слова Библии о сотворении человека по образу и подобию Божию принято толковать в том смысле, что человеку дан от Бога актом творения «образ Божий», что же касается «подобия Божия», человеку поставлена задача достигать осуществления этой цели собственными усилиями при благодатной помощи Божией. Особая торжественность, с которою сообщается в Библии о творении человека по образу и подобию Божию, может быть понята как указание на то, что в процессе эволюции несовершенных существ (в процессе шести «дней», т. е. эонов, восхождения их на все более высокие ступени бытия с помощью творческого содействия Божия) самая важная ступень есть переход от состояния только потенциальной личности к состоянию действительной личности. Этот переход совершается благодаря «транскреации», т. е. благодаря дополнительному творческому акту Бога. Впервые вследствие этого акта «земля», т. е. несовершенное существо становится способным, опираясь на образ Божий, идти в направлении к подобию Божию. Отсюда понятно, почему эта ступень эволюции так подчеркнута в книге Бытия, из чего, однако, не следует, будто остальные существа сотворены не по образу Божию. Согласно персонализму, все субстанциальные деятели суть личности, следовательно, все они имеют те свойства, которые можно назвать образом Божиим. Это – сверхвременность, сверхпространственность, сверхкачественная творческая сила, свобода воли. Если даже падший ангел, дьявол, не утрачивает этого образа Божия, – да и немыслимо, чтобы что-либо сотворенное Богом погибло, – то и электрон и всякое существо, на какой бы ступени развития оно ни стояло, может иметь в себе образ Божий в этом смысле слова.
Франк говорит о «единственности и неповторимости каждой человеческой индивидуальности» и утверждает, что с этою мыслью «несовместима вера в перевоплощение в другое человеческое существо» (9). В. В. Зеньковский в своей статье особенно обстоятельно рассматривает вопрос о единстве и самотождественности личности. При этом он имеет в виду не только единство сознания, но ещё и утверждает единственную связь личности с одним определенным телом. «Тело наше», говорит он, «тоже личностно – оно служит проводником во внешнем выражении личности того, что наполняет её внутри, оно не приклеено к личности, а есть живая часть личности, органически в нём живущая» (88). «Человек живёт единой (хотя и сложной) жизнью; его телесная, душевная и духовная жизнь есть одна жизнь, а не три жизни, протекающие одна рядом с другой» (94). «Учение о перевоплощении», продолжает он, «как раз не исходит из идеи о неотъемлемой связи тела и духа в человеке, – оно признает возможной полную и богатую жизнь духа вне тела, но в то же время утверждает, что дух наш, по освобождении от тела и души, испытывает потребность вновь иметь тело и душу. Эта потребность не вытекает из природы человеческого духа, а обусловливается так называемым действием кармы» (98). «В силу закона кармы духу неизбежно после смерти вновь воплотиться в эмпирическую оболочку, но совершенно новую». «Каждое эмпирическое я в любом воплощении своего духа живёт и развивается так, как если бы оно впервые явилось на свет» (99). «Если дух может продолжать своё существование в разных воплощениях, – то это означает столько же независимость и внутреннюю отдельность духа от его эмпирии, сколько и отдельность эмпирии от духа. Здесь лежит корень учения, неустранимого для всей доктрины перевоплощения, о существенной разноприродности и отдельности равных «сторон» в человеке» (100).
В ответ на соображения Франка о единственности и неповторимости человеческого индивидуума, а также на мысли Зеньковского о неразрывной связи духа и души с телом укажу на то, что именно мой персонализм и притом в связи с учением о перевоплощении содержит в себе оба эти тезиса. И в книге «Свобода воли», и в своей системе этики («Условии абсолютного добра») я излагаю учение о том, что всякая личность, следовательно, всякий субстанциальный деятель есть индивидуум, т. е. существо единственное по своему бытию и незаменимое по своей ценности. Но совершенная реализация своей индивидуальности достигается личностью впервые в Царстве Божием, т. е. при совершенном освобождении от эгоизма. Личность, находящаяся вне Царства Божия вследствие своего эгоизма, только несовершенно осуществляет своё индивидуальное своеобразие, но она подсознательно связана со своим будущим совершенным состоянием и оно служит для неё нормативною индивидуальною идеею. Таким образом, все развитие личности, как бы оно ни было сложно, напр. было бы восхождением от электрона к жизни животного, человека, социального я, совершается как единое целое под руководством одной и той же нормативной индивидуальной идеи, служащей для неё маяком.
Неразрывная связь духовной, душевной и телесной жизни, указываемая Зеньковским как возражение против учения о перевоплощении, вполне признана в моей теории. Выше было подробно изложено, что личность не входит в готовое тело, а сама строит своё тело, привлекая к себе союзников, соответствующих её типу жизни. Даже смерть не есть полное развоплощение: часть тела, именно группа союзников, наиболее интимно связанных с личностью, не покидает её и вместе с нею начинает строить новое тело. Этот процесс есть в увеличенном масштабе то же самое, что происходит и в течение каждой единичной жизни, в которой совершается переход от детского тела к телу юноши, потом взрослого человека, и даже ежедневно и ежеминутно в процессе дыхания и питания одни части тела удаляются, а другие элементы среды становятся на их месте. Лейбниц сравнивает поэтому смерть с внезапным похуданием, рождение, т. е. новое воплощение, с ускоренным ростом.
