Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
Во многочисленных статьях, подчеркивающих чистоту и точность библейского текста, такая сохранность объясняется глубоким уважением переписчиков к Божьему посланию и бережной заботой о том, чтобы текст был воспроизведен с безукоризненной точностью, а также влиянием «Автора Библии — Бога». Так, в одной из статей в журнале «Пробудитесь!» за 8 мая 1985 года (с. 14, англ.) говорилось, что так как Бог вдохновил первоначальное написание, «логично, что он бы позаботился о точности передачи своего Слова вплоть до наших дней»[619].
Возникающая в связи с этим проблема состоит в том, что организация отказывается от своей собственной позиции и своих же утверждений, и не тогда, когда речь заходит о каком–нибудь малозначительном разночтении или неважной замене, но в вопросе, который сама организация считает одним из самых важных моментов в Писании — в вопросе об использовании соответствующего тетраграмматону имени. Ибо по сути организация говорит, что Бог, который своим божественным влиянием позаботился о сохранности греческого текста христианских Писаний, так что этот текст был «передан с чудесной точностью», в то же самое время недоглядел, чтобы какая–либо форма имени «Иегова» сохранилась бы хотя бы в одной из имеющихся приблизительно 5 000 древних рукописных копий этих христианских Писаний. Как бы такое вообще могло случиться, если бы то огромное значение, которое организация придает тетраграмматону, было действительно твердо обосновано?
И как могло бы случиться так, что хотя можно найти цитаты из Иеронима, Оригена и других вплоть до четвертого века о том, что в греческом переводе еврейских Писаний «Септуагинте» встречается тетраграмматон, и в то же самое время в произведениях раннехристианских авторов нельзя встретить ни одного высказывания о том, что тетраграмматон хоть когда–либо присутствовал в христианских Писаниях или Новом Завете? Если тетраграмматон можно было найти в греческом переводе дохристианского Ветхого Завета, то, соответственно, почему его нельзя найти либо в копиях оригинального греческого текста греческих Писаний, или хотя бы в некоторых его древних переводах? Если тетраграмматон изначально использовался в оригинальных писаниях, то конечно же Бог, о котором говорят, что он позаботился о сохранности этих текстов вплоть до наших дней, обеспечил бы сохранность и тетраграмматона — по крайней мере Он бы сделал это, если бы придавал этому такое же огромное значение, какое придает Общество Сторожевой башни. Тот факт, что тетраграмматон отсутствует во всех древних текстах христианских Писаний и даже во всех их ранних переводах является сильным свидетельством в пользу того, что его не было там изначально.
СВИДЕТЕЛЬСТВА НЕПОСРЕДСТВЕННО ИЗ СОХРАНИВШИХСЯ ПИСАНИЙ
Даже если кто–то склонен согласиться с аргументацией Общества Сторожевой башни, оправдывающей добавление имени «Иегова» в христианские Писания или Новый Завет — в тех случаях, когда идет цитирование из еврейских Писаний — все равно такому человеку придется столкнуться с некоторыми серьезными вопросами. Основной проблемой является то, что даже в выполненном Сидетелями Иеговы переводе, в котором последовательно сделаны добавления имени, есть целые письма апостолов, в которых имя «Иегова» не употребляется совсем, это послания Филиппийцам, первое Тимофею, Титу, Филимону и три письма Иоанна. Каждый Свидетель Иеговы должен честно признать, что практически невозможно представить себе ситуацию, чтобы видный человек в организации Свидетелей при написании письма по духовным вопросам, не употребил бы (и многократно) имени «Иегова». Написать письма, по продолжительности и содержанию подобные письму Павла Филиппийцам или его первого послания Тимофею, а также Титу, или написать три отдельных письма с предупреждениями и увещеваниями по таким серьезным вопросам, с которыми столкнулся апостол Иоанн — написать их и при этом ни разу не употребить имя «Иегова» — в организации Свидетелей Иеговы это бы вызвало подозрения в отступничестве. И все же даже в изданном организацией «Переводе нового мира» это имя не появляется ни разу в этих семи апостольских письмах при обсуждении жизненно важных вопросов. Даже имея в виду «Перевод нового мира» нужно признать, что при написании этих писем апостолы Павел и Иоанн определенно не придерживались существующих в организации Сторожевой башни норм. Или, если говорить точнее, существующие в организации Сторожевой башни нормы не соответствуют точке зрения апостолов в первом веке.
Полное отсутствие имени «Иегова» в «Переводе нового мира» в этих семи апостольских посланиях дает еще большее свидетельство в пользу того, что добавление этого имени в другие части христианского Писания является самовольным, неподтверждаемым имеющимися свидетельствами.
Кроме того, даже если принять многочисленные добавления имени «Иегова» в христианские Писания, сделанные переводчиками (точнее, переводчиком, Фредом Френцем) «Перевода нового мира», мы все равно столкнемся с тем фактом, что первоначальные авторы этих христианских Писаний с гораздо большей частотой употребляли имя Сына Бога. Имя «Иисус» используется 912 раз, то есть гораздо чаще, чем 237 раз, в которых используется добавленное имя «Иегова»[620]. Это также ярко отличается от того, что принято в публикациях Общества Сторожевой башни, где соотношение часто прямо противоположно. В особенности начиная со времени правления Рутерфорда в литературе наблюдается постепенное увеличение частоты употребления имени «Иегова» наряду с уменьшением упоминания о Сыне Бога, Иисусе Христе. Однако, Бог сам сказал, что его воля состоит в том, чтобы «все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, который его послал»[621]. Авторы христианских Писаний определенно приняли это высказывание к сердцу, и мы должны подражать их примеру, а не игнорировать его на том основании, что это якобы не отвечает нуждам нашего времени.
Таким образом, свидетельства говорят о том, что принятое в организации Свидетелей Иеговы постоянное использование тетраграмматона и акцент на этом имени в большей степени отражает ситуацию в израильском народе в дохристианские времена, нежели ситуацию, которая существовала в собрании последователей Христа в первом веке. Если нет объективных причин для того, чтобы «повернуть время вспять», то как же тогда исполняются многочисленные места Писания, призывающие нас провозглашать и чтить Божье имя? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала рассмотреть следующий материал.
ПОЧЕМУ ПРОИЗОШЛА ПЕРЕМЕНА ОТ ДОХРИСТИАНСКОЙ ЭПОХИ К ХРИСТИАНСТВУ?
Как было показано выше, несмотря на все утверждения и теории, просто не существует твердого основания для того, чтобы подтвердить, что в христианских Писаниях использовался тетраграмматон (кроме четырех сокращений в книге Откровения). Исторические свидетельства, некоторые из которых очевидно датируются временем через несколько десятилетий после написания Павлом своих посланий, ясно говорят об обратном. Имея в виду то, что в дохристианских (еврейских) Писаниях тетраграмматон использовался многократно, тысячи раз, мы имеем дело с действительно существенной переменой. Принимая во внимание известные доказательства, остается вопрос: как объяснить такую значительную перемену? Как это соотносится с тем, что мы должны принять к сердцу библейские увещевания славить, чтить и святить имя Бога?
Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно сначала понять, что под словом «имя» подразумевается в Писании, и что означает выражение «Божье имя». Часто в своем мышлении под словом «имя» мы подразумеваем лишь его ограниченное значение: личное название, слово, которое используется для того, чтобы отличить одну личность или вещь от другой, то, что иногда называется «именем собственным», например «Джон», «Мэри», «Австралия», «Атлантика». Это наиболее обычное значение слова «имя» в повседневной речи, в этом же значении это слово часто используется и в Писании. Однако у слова «имя» есть и другие значения. В конце 1960–х годов, когда в Обществе Сторожевой башни шла работа над подготовкой справочника «Помощь для понимания Библии» [Aid to Bible Understanding] (сейчас называется «Понимание Писания» [Insight on the Scriptures]), мне было поручено написать статьи «Иегова», «Иисус Христос» и «Имя». В то время я не видел причин подвергать серьезному сомнению учение Общества о том, что среди христиан первого века широко использовалось имя «Иегова», и я искренне стремился поддержать эти взгляды[622]. Тогда я не знал о многом из того, что обсуждалось выше в этой главе; о других факторах я просто не думал, так как мое мышление сосредотачивалось в большей степени на том, чтобы поддержать учения организации, а не на том, чтобы взвесить и оценить их достоверность. Но все же, при исследовании трех вышеупомянутых вопросов, одну вещь я понял яснее, чем когда–либо прежде: слово «имя» может нести смысл гораздо более широкий, более значимый, нежели ему обычно приписывается. Благодаря этому я осознал, насколько узким и ограниченным было мое отношение ко многим отрывкам Писания, а также, что объяснениям организации часто не хватало прочного обоснования.
