Сергий Булгаков - Малая трилогия
7
Эта именно мысль выражена в Премудрости Соломона (гл. 7, 1–3), где некоторые ошибочно находят след учения о перевоплощении : «и я (говорится от лица Соломона) человек смертный, подобный всем потомок первозданного, первородного. И я в утробе матерней образовался в плоть в девятимесячное время, сгустившись в крови от семени мужа и услаждения, соединенного со сном. И я, родившись, начал дышать общим воздухом и ниспал на ту же землю, первый голос обнаружил плачем, одинаково со всеми». Особенность этого текста в том, что здесь противополагается как бы довременное, вечное бытие я его земному рождению.
8
Молитва 4–го запрещения в последовании об оглашенных прямо говорит о рабстве диаволу, «работе вражьей», которой повинен крещаемый, хотя бы и новорожденный. Священник троекратно дует на него со словами: «изжени из него всякого лукавого и нечистого духа, сокрытого и гнездящегося в сердце его».
9
«Надобно знать, что ни у евреев, ни в Божественном Писании не было обычая вести родословную женщин, но был закон, чтобы ни одно колено не брало жен из другого колена (Числ. 36, 7). Иосиф же, происходя из колена Давидова и будучи праведен, не обручился бы противозаконно со Святой Девой, если бы Она не происходила из того же самого колена. Поэтому было достаточно показать происхождение одного Иосифа» (Иоанн Дамаскин, кн. IV, гл. 14).
10
Беллармин: non magis differt status hominis post lapsum Adae a statu eiusdem in puris naturalibus, quam differt spoliatus a nudo, neque deterior est humana natura, si culpam originalem detrahas, neque magis ignorantia et caritate laborat, quam esset et laboraret in puris naturalibus condita. Proinde corruptio naturae non ex alicuius doni naturalis carentia, neque ex alicuius malae quantitatis accessu, sed ex sola doni supernaturalis ob Adae peccatum amissione profluxit (De gr. primi hom. 5) [«Состояние человека после грехопадения Адама не в большей степени отличается от его же чисто природного состояния, чем <человек> насильственно раздетый — от нагого. Точно так же человеческая природа, если изъять первородный грех, не более низменна и не в меньшей степени страдает от невежества и нужды, чем если бы она была <низменной> и страдала, будучи сотворена чисто природно. Поэтому испорченность природы проистекла не из лишенности какого–либо природного дара, не из добавления какого–либо дурного качества, но единственно из утраты сверхприродного дара в силу греха Адама» («О бл.<агодати> первого человека»), 5].
11
В Послании к Римлянам (3,23) ап. Павел дает краткую, но совершенно исчерпывающую формулу значения первородного греха для человека: все согрешили (ήμαρτον — однократное действие — аорист) и лишены (ύστερούνται — praesens [настоящее время]) Славы Божией (τής δοξ,ης τού Θεού). Слава Божия здесь есть софийность, присущая человеку в силу его сотворения по образу Божию: человек и есть тварная София. Силою греха образ Божий затмевается в человеке, и, переставая быть софийным по состоянию, он тем самым лишается осязательного проявления Славы Божьей. Он перестает быть самим собой, теряет норму собственного своего существа.
12
В этом заключается ответ на то соображение католических богословов в защиту догмата непорочного зачатия, которое нередко высказывается: если Дева Мария не была охранена при самом зачатии от всякого приражения первородного греха, то Она должна была оказаться, хотя на краткое мгновение, под властью «князя мира сего», что очевидно недопустимо. На это следует ответить, что власть «князя мира сего» осуществляется лишь через личную греховность, имеющую основание в немощи естества. Если Богоматерь никогда не имела л ич н о г о греха, тем самым Она пребыла свободной и от «князя мира сего». Смертность же человека вместе с болезнями и немощами тела была определена самим Богом, как последствие греха, и повинность смерти еще не означает подчинения «князю мира сего». Искупленный и усвояющий силу искупления в крещении человек освобождается от пленения «князя мира сего», который изгоняется из «ново–запечатлеваемого воина Христова» (запрет, мол.), и, однако, остается повинен смерти по общему приговору Божию: «земля еси и в землю отыдеши».
13
Мысль об участии Богоматери в искуплении иногда утрируется в католической литературе в такой степени, что Она оказывается в деле спасения наряду и наравне с Своим Сыном. Примеры см. в сохраняющей свое значение книге прот. Александра Лебедева: Разность Церквей Восточной и Западной в учении о Преев. Деве Марии. Полемико–догматическое исследование. Варшава, 1881. Основная мысль автора относительности личной безгрешности Богоматери, однако, при усвоении Ею первородного греха, совершенно приближается к излагаемой нами.
14
«Предопределенная в предвечном и предузнающем совете Божием, представленная и предвозвещенная в различных образах и словах пророков Духом Св., Она в предопределенное время произросла от корня Давидова» (св. Иоанн Дамаскин, цит. соч., кн. IV, гл. XIV, стр. 314).
15
В сущности, на такой именно точке зрения стоит целый ряд средневековых католических богословов: Paschasius Radbertus (Пасхазий Радберт), Ансельм, Petrus Lombardus (Петр Ломбардский), Бернард, Бонавентура, Альберт Великий, Фома Аквинский, Schwane. Dogmengeschichte («История догм»), Bd. 3, § 94. Статья 1ттаси1йе Conception («Непорочное зачатие») в Diet, de Theol. cathol. («Слов, катол. Теол.»).
16
Wetzersu. Welte’s Kirchenlexikon IV Bd. 456: Unbefleckte Empfongniss («Непорочное зачатие»).
17
Scheeben. Handbuch derkatol. Dogmatik, Bd. II, (Шеебен, «Руководство по католической догматике», т. II), § 203; стр. 660.
18
Scheeben. Dogmatik (Шеебен, «Руководство по католической догматике», т. II), 11,216.
19
«Смертность человека как относительно возможности, так и необходимости его смерти есть последствие устройства его природы, естественный атрибут его тела, как corpus animale [животного тела]; она имеет поэтому корень в природе самой, а не только греха (!!), как будто бы чрез него она впервые обосновывается». Напротив, Бог ее только сдерживал, пока человек воздерживался от греха. Также обстоит и с возможностью и необходимостью связанных с болезнью расстройств этой жизни, болезней рождения, также возбудимостью и приражаемостью чувственности и половой похотью, (ib 218–24). Человеческая concupiscibilitas [способность вожделеть], переходящая в activa concupiscentia [активное вожделение], составляет хотя и не особый подарок Божий (пела–гиане), но Mangel und Uebel der Natur [изъян и зло природы], как смертность и смерть. Он не от Бога, оставляющего их bloss bestehen und entstehen [просто существовать и возникать] так же, как смерть и грех, но на основании «конституции» человеческой природы». (Следов., все–таки от Бога?) (225).
20
«Die geistige Seele hat von Natur nicht nur die Kraft das animalische Leben des Korpers vollkommen zu vergeistigen und zu durchherrschen oder die infirmitas camis aufzuheben und sich von der Notwendigkeit sie zu dulden, zu befreien. Auch ft>r ihr geistiges Leben selbst ergiebt sich aus der Verbindung mit dem corruptibeln und passibeln Korper eine gewisse von Haus aus ihr anhaftende Unvollkommenheit und Schwache, oder eine infirmitas mentis» (ib. 227) [«От природы духовная душа наделена не только силой полностью одухотворить животную жизнь тела, возобладать над нею или устранить немощность плоти и освободиться от необходимости оную претерпевать. Наряду с этим, в силу связанности с телом, подверженным тлению и страданию, для самой ее духовной жизни следствием является изначально ей присущее несовершенство и слабость, или же немощность духа»].
21
Это явствует, напр., из осужденного Католич. Церковью propositio 21: humanae naturae sublimatio et exaltatio in consortium divinae naturae debita fuit integritati primae conditionis, et proinde naturalis dicenda est et non supematuralis [тезиса 21: превознесение и возвышение человеческой природы до союза с природой Божественной обязано было неповрежденное изначального состояния, а потому его следует называть естественным, а не сверхприродным].
22
A veritate catholica eos aberrasse asserimus, qui docent Dei sapientiam et bonitatem exegisse, ut homini gratiam sanetificantem a concupiscentia aut immortalitatem corporis conferret; vel qui asserant immunitatem a conscupiscentia necessarie pertinere ad ipsius hominis ideam seu naturam; denique qui dona Adamo collata propterea solum supernaturalia vocanda esse dicunt, quod homini a Deo creante et non ab homine sibi ipsi collata sunt [«Мы утверждаем, что от католической истины отходят те, кто учат, будто бы мудрость и благость Бога потребовали, чтобы Он наделил человека освящающей благодатью, освобождающей от вожделения, либо бессмертием тела; а равно и те, кто утверждает, будто неподверженность вожделению по необходимости принадлежит самой идее, или природе, человека; наконец, те, кто говорит, будто дары, пожалованные Адаму, лишь потому нужно называть сверхприродными, что пожаловал их человеку Бог Творец, а не сам человек самому себе»] (Simar Lehrbuch der Dogmatik [«Учебник догматики»], 86, 89, стр. 390 I, 409).
23
