Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 2.
С чувством и проч.
{стр. 548}
Отношение
в Святейший Синод
от 22 июня 1859, № 59 [1320]
(О протоиерее Крастилевском)
Вверенной управлению моему Кавказской епархии протоиерей Константин Крастилевский, уволенный вследствие моего представления от звания члена Кавказской Духовной Консистории, Указом Святейшего Синода от 4 ноября 1858 года за № 11099-м определен мною настоятелем и благочинным в собор города Моздока, а как Крастилевский от сего места отказался, то, при открывшейся протоиерейской вакансии в г. Георгиевске, перемещен в сей город настоятелем собора и благочинным, но Крастилевский и от сего назначения отказался. При сем Крастилевский требовал себе различных назначений в г. Ставрополь, которых не было возможности исполнить: почему я решился было представить на благоусмотрение Святейшего Синода, что Крастилевский стяжал навык неограниченно властвовать в Кавказской епархии и настойчиво требовать, чтоб исполнилась беспрекословно его воля, правильна ли она будет или неправильна, а потому просить о перемещении его из Кавказской епархии в другую Епархию. Но после Пасхи сего 1859 года, по получении Кавказским Архиерейским домом денежного оклада вместо рыбной ловни и мельницы, по данному прошению Крастилевским лично мне, причем Крастилевский уверял меня, что он остаток дней своих будет проводить в совершенном спокойствии, занимаясь спасением души своей, я нашел возможным дать Крастилевскому место при церкви тюремного замка, в которой дотоле отправляли Богослужение братия Архиерейского дома и пользовались от нее доходами. Сим действием я полагал вполне удовлетворить требованию Высокого служения, на меня возложенного, узаконяющего мне делать ближнему все возможные снисхождения и претерпевать его немощи, до той крайней минуты, в которую с очевидностию окажется, что эти немощи вредны уже не в частности, а для всего общества.
{стр. 549}
Крастилевский не преминул доказать, что он неспособен быть спокойным и заниматься своим спасением, проведши век свой в приказнических черных занятиях, целию которых было своекорыстие, разные неправды и притеснение ближних. Едва я выехал из Ставрополя для обозрения Епархии, как Крастилевский нарушил свое обещание. До выезда моего он намеревался вместе с супругою поехать в С.-Петербург, о чем подавал мне прошение, очевидно, для принесения на меня жалобы, как мне о том передавали некоторые лица из духовенства — между тем Кафедральный протоиерей, — и оглашая духовенство угрозами на меня. Имеются очень ясные признаки, что Крастилевский составил партию для совокупного действия противления, так, например, из его прошения видно, что некоторое светское лице содействует ему деньгами: существование этой партии, имеющей своих агентов в Петербурге, с ясностию обозначилось при отъезде моем из Ставрополя, особливо же по отъезде. Едва я выехал, как Крастилевский отправил свою супругу с ее братом, чиновником в С.-Петербург. Образ отправления этой дамы изображен (в рапорте ко мне секретаря Кавказской Консистории, каковый рапорт препровожден мною к г-ну исправляющему должность Синодального обер-прокурора от 5-го июня сего 1859 года за № 48–2, в письме ко мне протоиерея Крастилевского от 11-го июня. Письмо это, при сем прилагаемое, — есть замечательный документ: в нем Крастилевский живописно изображает самого себя. Крастилевский по наружности выставляет себя и праведником и обиженным, между тем в сущности сознается, что он без разрешения Епархиального начальства отпустил супругу свою, доставив ей удостоверение из полиции, то есть незаконный вид. Из этого-то письма видно, что Крастилевский очень недоволен тем, что самовольная отлучка супруги его сделалась мне известною. Вообще в этом письме рельефно изображает себя неблагонамеренный и недобросовестный канцелярист былого времени: это письмо есть верный образчик всех канцелярских трудов Крастилевского. Письмо это вполне разноречит с рапортом секретаря. Так как действия Крастилевского совершаются пред лицем всего духовенства, то я предложил Консистории рассмотреть такое его поведение. Консистория не могла получить от Крастилевского никакого ответа, о чем и представила мне в протоколе, подписанном четырьмя членами, не подписанном ректором Семинарии архимандритом Германом, что имеет свое {стр. 550} значение, и сопутствующим мне по Епархии ключарем протоиереем Граниковым. Видя совершенную необходимость обуздать протоиерея Крастилевского, наиболее для всего Епархиального духовенства и убеждаясь самыми опытами в моем понятии о нем, что он никак не успокоится, доколе будет находиться в Ставрополе, я покорнейше прошу Ваше Святейшество о перемещении Крастилевского в другую Епархию, так как в Кавказской, где он в течение нескольких десятилетий был полным властелином, весьма затруднительно ему быть вне такого положения. При сем имею честь приложить два дела о Крастилевском: дело о самовольной отлучке его супруги и вышеупомянутое письмо его ко мне, присовокупив при том, что Крастилевский со времени увольнения его от звания члена Консистории по сие время никуда из Ставрополя не отлучался, и к выбытию в Моздок и Георгиевск никакого понуждения ему не было чинимо. Система консисторской деятельности Крастилевского изложена в его письме и рапорте секретаря; она заключается в постоянном устранении Епископа от его власти, в усвоении этой власти себе под прикрытием Епископского имени, то есть в совершенном своеволии. К этой системе влечет Крастилевский и учеников своих.
Рапорт
в Святейший Синод
от 6 июля 1859, № 64 [1322]
(О протоиерее Крастилевском)
1. Из резолюции моей за № 1629 явствует, что Крастилевскому предоставлено было с перемещением из Моздока, где он не желал быть, в Георгиевск пользоваться доходами Георгиевского Собора и оставаться в Ставрополе, доколе домашние дела его требовали; он и не выезжал никуда из Ставрополя.
2. Резолюция моя от 3 июня на Консисторском протоколе положена уже тогда, как супруга Крастилевского, не получив ни дозволения, ни паспорта, выехала из Ставрополя; самый протокол Консистории состоялся по отбытии Крастилевской.
{стр. 551}
3. Ректор и инспектор Семинарии не удостоили исполнить ту часть резолюции моей от 3 июня, которая касалась их, что могло бы значительно объяснить отношения этих лиц к Крастилевскому: пренебрежение их исполнить мою резолюцию только обнаруживает их отношение к Епископу.
4. В замене сего упущения ректор и инспектор представили при своем рапорте от 15 июня присланный на имя их рапорт Крастилевского. Из чего обнаруживается отношение этих лиц к делу Крастилевского, из них инспектор находится в состоянии колебания, как не подписавший одного протокола и подписавший последовавший протокол, гораздо более имеющий влияние на судьбу дела (протокол сей представлен мною в Святейший Синод при рапорте за № 59); рапорт же Крастилевского имеет обычное ему направление: он клонится к удалению Епископа от управления, называя обидным действие Консистории, последовавшее вследствие предложения, данного Епископом. Члены протоиереи в этом рапорте оклеветаны, якобы действующие пристрастно, ибо они никакого решения в протоколе не положили, а предоставили оное благоусмотрению Епископа. Как действовал сам Крастилевский, будучи членом Консистории, когда он постоянно устранял от распоряжений Епископа, хотя прикрываясь именем Епископа, так и здесь он вводит в это направление неопытных юношей, ректора и инспектора, которые еще в прошлом 1858 году подчинились, несмотря на все мои увещания, его влиянию, как мною было донесено Святейшему Синоду в отчете за 1858 год. Протоиерей Крастилевский ныне находится в состоянии явного и полного возмущения, уже слабо прикрываемого коварством. Ректор архимандрит Герман подчинился влиянию Крастилевского со всею пылкостию, безрассудством и упорством неопытного молодого человека. Он в деле Крастилевского уклоняется от суждения с прочими членами по предложению Епископа, по рапорту же Крастилевского против прочих членов, вмешивается в дело: при том высказав явное неповиновение и противодействие Епископу: почему я счел нужным между прочими распоряжениями удалить ректора от присутствия в Консистории впредь до усмотрения.
{стр. 552}
Предложение
в Консисторию
от 6 июля 1859, № 65 [1323]
(О протоиерее Крастилевском)
Все дела, касавшиеся протоиерея Крастилевского, начиная с указа Святейшего Синода о увольнении сего лица от звания члена Консистории, и до рапорта его ректору и инспектору Семинарии, препровождены мною на благоусмотрение Святейшего Синода. При сем признаю нужными следующие распоряжения:
