Александр Мень - О Христе и Церкви

Очень многие люди, приходя ко мне с этой немощью, нашей общей, потом говорят: "А я этого не делаю". Я не знаю в этот момент, что им сказать. Потому что происходит нечто подобное тому, как врач человеку говорит: "У тебя больная печень, ты не должен есть жирное, соленое и прочее", - а он приходит и говорит: "Доктор, я каждый день наворачиваю сало и ем каждый день селедку". Доктор разводит руками...

Но ведь существуют определенные рекомендации, они дают определенные результаты. Понимаете, это практика, причем она не моя личная, она вековая, тысячелетняя, двухтысячелетняя и дальше. Но главное - это держать все четыре момента. Это очень хорошо запоминается с помощью такого сравнения: стоит стол, одна ножка выпадает - он колеблется, выпадает вторая - он падает. Единственное, что здесь необходимо помнить, - то, что дар Божий, и благодать, и благословение Божие - это не есть панацея или лекарство какое-то. Потому что в таком случае на первом месте будет стоять наш эгоцентризм, наше требование к Богу. Не то, что мы действительно хотим быть чем-то для Него, а то, что мы хотим, чтобы Он стал чем-то для нас, служебным чем-то. Так, с этой установкой, получается плохо. Получается, в общем, но плохо. Здесь нужен огромный внутренний шаг. Я не могу его описать. В одной трагедии у Байрона описывается потоп. И там стоит человек на скале и произносит монолог. Он говорит, что он так доверяет Богу, что пускай даже все потонет, но он все равно умирает с полным упованием. Это очень хорошо сказано. У нас нет точных сведений ни о бессмертии, ни о чем-либо другом, но есть воля Божия, которая направляет все ко благу - как, мы не знаем. И мы потому лишь имеем смысл, что она направляет это все, и мы имеем в этом потоке значение по-стольку, поскольку мы к Нему причастны. Если мы не хотим превратиться просто в мусор истории, который завтра исчезнет, мы должны быть к этому причастны. Значит, Его тайна - на первом месте, она главная. А не то, что у меня болит голова и я хочу помолиться, чтобы голова прошла. Бывает так, что и проходит, но все-таки это установка неверная. Я начал с того, насколько это нужно, глубоко нужно, но я хочу это скорректировать: такой вот эгоцентрический, потребительский подход не может быть всецело правильным. Здесь нужно что-то еще принять, искать не только для себя. Но это уже дальнейший шаг. Теперь еще одно. У нас есть три главных вида молитвы: это прошение (самая наша любимая молитва), покаяние и благодарение. Прошение благословенно и заповедано, и в "Отче наш" есть прошение. Но заметьте, что начинается молитва "Отче наш" не с прошения, а с чего-то совсем другого - с принятия, согласия: "Да будет воля Твоя", "Да приидет Царствие Твое". А уж потом сказано: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь". Понимаете, в этом есть какое-то раскрепощение внутреннее. Мы не свободны, мы должны начинать с того, чтобы как-то освобождаться от всего, расправить свои душевные "плечи", которые сгорблены под бременем. Вы знаете (не помню, кто это сказал), что если соблюдать хотя бы наполовину Нагорную проповедь, то все комплексы проходят. Это в самом деле так. Нас все время грызет что-то, правда ведь? Все время грызет... Причем, это превращается уже в невроз: это надо делать, это надо делать, все надо, действительно надо. И наши попытки что-то спланировать становятся не помощью, а помехой, потому что это превращается в навязчивую идею, в тяжелый фон озабоченности. И вот тут вспомните, что мы смертны, и что жизнь коротка, и что Господь сказал: не заботьтесь о том, что вам есть завтра и что вам пить. Он сказал именно в этом смысле: глаза страшатся, а руки делают. Сегодня делаем. Даже если мы составляем планы на будущее, это должно быть свободным эскизом, а не какой-то давящей вещью, которая тебя сделает рабом.

Мы свободные и мы счастливые, несмотря на те немощи, которые нас сгибают. Потому что мы причастны тайне благодати Божией, нам открывается много удивительного и замечательного. Кроме того, у нас есть братья и сестры, они есть здесь, они есть в храме, они есть по всему городу, они есть по всей земле. Мы каким-то образом включены в вечное божественное дело.

И еще одна удивительная вещь. Мы можем через божественную призму рассматривать все: научные формулы, любые феномены - все, что хотите. Я сегодня утром, когда убирался, включил телевизор: там осьминога показывали. Божественное зрелище, просто божественное зрелище. И эти несколько секунд фильм, к сожалению, быстро кончился, я включил его уже в самом конце привели меня просто в состояние полного восторга. И любая вещь должна вызывать в нас восхищение. Мы должны не терять этой способности способности свежо по-смотреть на вещи, на своих близких, на окружающий мир и стараться быть легкими на поворотах, легче жить. Уметь плюнуть, ко-гда нужно, на какие-то удручающие нас обстоятельства, подняться над всем и быть вольными странниками. Мы же странники. Мы вообще здесь гости и пришельцы. Апостол Павел говорит: все мы на земле только странники, только гости и пришельцы. В одном апокрифическом Евангелии Господь Иисус говорит, что мир это мост; по мосту ведь переходят.

И когда мы говорим об Отце, Который на небесах, - что такое Отец? Это наше родство, это Тот, Кто нам родственен больше всего. А что это значит "на небесах"? В ином измерении бытия наше отечество. "Отечество" я имею в виду не в смысле земного рождения или какой-то душевной привязанности, тут совсем другое дело. Душевная привязанность может быть к твоей улице, к твоему дому, к твоему языку, к твоему городу, к твоей стране. Это естественное свойство человека. А есть иное отечество. Трудно это передать словами, но Лермонтов это пытался передать в известном стихотворении про душу, которую ангел нес на землю, когда она должна была родиться, и у нее навсегда остались в памяти звуки песни ангела. Это в данном случае только образ, но образ очень глубокий, потому что у нас есть другая родина. Нас связывает нечто с миром Духа, поэтому мы гости, поэтому нам иногда бывает неуютно в этом мире. И частично это правильно, потому что мир полон грубой материи, мир во зле лежит, мы с ним сталкиваемся, и он нас ранит.

Тем более нам важно призвать Духа. А Дух приходит, особенно когда мы вместе. Поэтому мы собираемся в храме, поэтому молимся вместе - как можем. И вот приближаются к концу пасхальные дни, это время кончается, и мы как бы снова все переживаем. И вновь воскресший Господь приходит к нам, как в Эммаусе, когда Он пришел к ученикам. Он говорит: "Мир вам". "Мир вам" - это было в Его устах не просто древнееврейское приветствие. Конечно, Он и поприветствовал их, поздоровался с ними, но Он в это слово вкладывал и еще нечто очень глубокое. На древнееврейском языке слово шалом (мир) означает не просто "без войны", а означает особое состояние благословения, особое состояние мира души, близости к Богу, и вот этот мир мы и просим у Него мир с Богом, мир между собой. И будем так молиться, чтобы понять, что Он и сейчас с нами. Сейчас с нами. Если мы говорим: "Мы недостойны", - это верно. Мы можем сказать, как Петр: "Выйди из моей лодки, потому что я человек грешный". Но Петр это сказал, все-таки, в порыве - он, наверное, не хотел, чтобы Он уходил. Так и мы не хотим. И слово Божие будет с нами, и мы его понесем домой, и оно будет в нас жить, и в конце концов давайте жить светло и в уповании! Мы - счастливцы, которые своим счастьем не пользуются, и богачи, которые своим сокровищем не располагают и не употребляют для себя. Поэтому сегодня все смоем - наши обиды, наши огорчения, наши тревоги и ожидания, наши грехи, просто наши тяготы, этот фон, который, как зубная боль. И будем просить, чтобы Господь нас укрепил. И в этом - самое главное.

А сейчас помолимся:

Христос воскресе из мертвых,

смертию смерть поправ

и сущим во гробех живот даровав.

x x x

Отче наш, Иже еси на небесех.

Да святится имя Твое,

да приидет Царствие Твое,

да будет воля Твоя,

яко на небеси и на земли.

Хлеб наш насущный даждь нам днесь,

и остави нам долги наша,

якоже и мы оставляем должником нашим,

и не введи нас во искушение,

но избави нас от лукавого.

x x x

Воскресение Христово видевше,

поклонимся Святому Господу Иисусу,

единому безгрешному,

Кресту Твоему поклоняемся, Христе,

и святое Воскресение Твое поем и славим,

Ты бо еси Бог наш,

разве Тебе иного не знаем,

имя Твое именуем.

Приидите, вси вернии,

поклонимся святому Христову воскресению,

се бо прииде Крестом радость всему миру,

всегда благословяще Господа,

поем воскресение Его,

распятие бо претерпев,

смертию смерть разруши.

x x x

Господи Иисусе Христе!

В этот вечерний час, в этом городе, где почило Твое благословение,

среди всех страданий и грехов и бед,

Ты, страдавший и принявший на Себя

язвы человеческого рода,

потому что возлюбил нас,

Ты, пришедший сюда,будь с нами.

Господи, Ты нес Крест,