Александр Мень - Трудный путь к диалогу
Вот почему так обнадеживают многочисленные попытки пересмотреть нашу историю минувших лет, "переменить ум". Нарыв необходимо вскрыть. Без этого лечение невозможно.
- Но многих лечение пугает больше, чем самая болезнь. Они считают: сосредоточенность на прошлом "отвлекает" от решения насущных проблем, мы ударились в крайность, отвернулись от будущего.
- Это неверно. Будущее вообще рискованно превращать в успокоительный "опиум" (теперь, мол, плохо, а потом будет хорошо). Неужели нам мало мучительных уроков недавних лет? Само собой ничто не идет в сторону улучшения. И одни лишь социальные перемены помогут не больше, чем манипуляции крыловского квартета. Современная цивилизация может совсем лишиться будущего, если она не взглянет правде в глаза, если не найдет твердого обоснования нравственным принципам. Для подлинной духовности, как и для искусства, нет "прошлого". Оно есть для науки и техники, а не для самих основ жизни. Решать насущные проблемы, не вглядываясь в то, как их решал мир на протяжении веков, значит отказаться от великого права наследия. У нас сейчас наконец оценили красоту древних церковных памятников. Но не менее важно оценить духовное наследие минувшего. И надо взять из него самое прекрасное, самое живое, самое действенное. Тем более что духовность никогда не умирала. Ее творческий поток был лишь загнан глубоко "под землю" в годы безвременья и беззакония, Но он не иссяк.
Главная наша беда - размывание нравственных ценностей. Я уже как-то приводил знаменательные слова забытого у нас, но хорошо известного в мире русского ученого Питирима Сорокина (в прошлом году исполнилось сто лет со дня его рождения). Он говорил примерно так: если сравнить уровень добычи и использования энергии с сегодняшним уровнем этики, то придется признать, что развитие "энергии любви" находится у нас на стадии каменного века.
Нравственное возрождение всегда совершалось на духовной, религиозной основе. Я вовсе не хочу сказать, что люди безрелигиозные в этом процессе не участвуют. Просто они тоже, пусть и косвенным образом, питаются из этого исконного источника нравственности.
- Но атеистически настроенные люди могут спросить вас: зачем в поисках истины все время обращаться к мифическому Богу? Разве нельзя отталкиваться от человека, от его гуманистических идеалов?
- Еще Ренессанс пытался создать "светскую мораль", исходящую только из человека. При этом гуманисты справедливо упрекали средневековье в унижении человеческого достоинства. Однако, исходя только из человека, сделав его последним мерилом и критерием правды, сам гуманизм в конце концов пришел к дегуманизации. В самом деле, если мы лишь "мыслящие животные", которым в равной степени свойственны добро и зло, если мы сами себе мерило, то этим открывается простор для разрушительных сил. Первой это показала и сама эпоха Ренессанса - с нее началась современная гуманистическая христианская цивилизация, и она же дала образец морального разложения. И в результате подобной гордыни человек все чаще стал восприниматься как "масса", состоящая из ничтожных пылинок, как случайный продукт слепых сил природы, как "дрожащая или бунтующая тварь", достойная презрения. Даже утописты, которые, казалось бы, желали блага для всех, исходили из понятия о "массе", которой можно и нужно манипулировать. В их проектах свобода и ценность личности, пусть даже вопреки их замыслу, сводились на нет.
Таков был итог. И мы все так или иначе ощущаем на себе его последствия.
Многим сейчас кажется, что спасение - в возврате к средневековому сознанию, с его фанатизмом, отрицанием ценности земной жизни. Это едва ли верно. Критика гуманистами темных сторон средневековья, повторяю, во многом справедлива. Но я хотел бы напомнить, что было немало гуманистов, таких, как Мирандола, Савонарола, Эразм, которые призывали не к реставрации "светского" взгляда на жизнь, взятого из античного арсенала, а к возрождению духа Евангелия, духа свободы, любви, терпимости, уважения к личности - образу и подобию Творца. На эту линию в Ренессансе, которую частично предвосхитил уже Данте, до сих пор не обращали достаточно внимания. А именно она несла в себе огромные возможности для будущего.
Человеку в цивилизации дается свободный выбор. Однако эта свобода не избавляет людей от губительных последствий выбора ложного. Поэтому и для современного человека важно сделать правильный выбор. Мне кажется очень глубокой мысль английского историка Арнольда Тойнби, который считал упадок любой культуры результатом неверного "ответа", ошибочного выбора.
Но как же сделать выбор правильный? Как отличить пророка истинного от пророка ложного? Тем более что сейчас, как и в любое смутное время, появляется огромное множество прорицателей, целителей тела и души буквально во всех сферах нашей жизни. Они крайне популярны, потому что люди измучены прошлым, не видят радости в настоящем, напуганы будущим. Они готовы поверить каждому, кто даст ответ на "проклятые" вопросы и пообещает немедленные перемены к лучшему. Так, кстати, возникают диктатуры.
- Но ведь и вся Церковь состоит из людей, с их слабостью и пороками. Не только в эпоху инквизиции, но и сейчас порой она дает поводы для упреков в формализме, нетерпимости, преследовании инакомыслящих. Где "гарантия", что она сможет указать правильный путь?
- Религия как таковая в ее эмпирической земной истории - явление далеко не однозначное. И критики ее, если они честны и добросовестны, оказывали услугу самим верующим, помогая им ясней осознать собственные исторические грехи.
Еще великий церковный учитель Августин говорил о двух "Градах", о двух типах духовности. Водораздел между ними часто проходит внутри самих религиозных общин. Не случайно, что Христос предупреждает: "Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи!, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного".
Русские религиозные мыслители Владимир Соловьев, Михаил Тареев, Николай Бердяев, следуя Августину, подчеркивали, что существуют две формы религиозности: "открытая", свободная, человечная, и "закрытая", мертвящая, унижающая человека. Вечным примером столкновения между ними является антитеза Евангелия и фарисейства.
Все это я говорю потому, что не могу разделять взгляда, по которому любая религиозность служит этическому возрождению. Именно против этого взгляда выступал апостол Иоанн, предостерегая: "Не всякому духу верьте". Он дал и критерии для "различения" духов, сказав: "Кто говорит: "Я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец". В этом апостол был верен Евангелию Христову и пророкам Ветхого Завета, которые провозглашали, что служение истине и Богу невозможно без верности нравственным заветам, данным человеку.
Кто будет осуществлять возврат к духовным ценностям, которых мы лишились? В вашем вопросе скрыто неосознанное желание переложить труд и ответственность на кого-то, хотя бы, например, на Церковь. Но Церковь часть общества. И теперь всем известно, что она тоже понесла тяжелые потери. Конечно, мы, христиане, хотим внести свою скромную лепту в нравственное возрождение. Однако и у нас за эти годы накопилось немало собственных внутренних проблем, а кроме того, мы не сможем действовать плодотворно, если сами не переживем покаяния, если не будет и дальше меняться общий климат в стране. Необходимы совместные усилия людей разных взглядов на общей почве, которая объединяет верующих и неверующих. Такой почвой является оздоровление правопорядка, милосердие, сохранение и развитие культурного наследия.
Что касается пророков, то общего критерия, который подошел бы для любой системы взглядов, здесь нет. Библия же учит нас, что истинный пророк - тот, кто возвещает открытое ему Слово Божие, не мирясь с язычеством, с людским тщеславием - личным, политическим, сословным, национальным.
Когда пророк Исайя обличал вдохновителей войны, бросая вызов общественному мнению и властям, он действовал как посланник Неба. Когда Митрополит Филипп вступил в единоборство с Иваном Грозным, он проявил себя подлинным пророком. Таким же пророком в наши дни был Мартин Лютер Кинг. Каждый из них был глашатаем высших духовно-нравственных идеалов.
Природа в своем развитии была направлена на создание существа, способного быть носителем духа. Таковым стал человек. Но он еще очень далек от подлинной одухотворенности. То, что ей содействует, содействует вселенскому замыслу о мире. То, что препятствует, идет вразрез с божественной целью, которая на языке Библии именуется Царством Божиим. Мы, христиане, не сомневаемся, что оно наступит, что наша несовершенная история выйдет за свои пределы и откроет человечеству путь в бесконечное. Все, что служило Царству, получит в нем свое высшее осуществление. Все, что шло против него, исчезнет. Каждый из нас - участник этого богочеловеческого процесса. Его можно называть Эволюцией. Но мне это слово кажется обедненным, поскольку предполагает слепое течение событий. А я верю в смысл, в духовную целенаправленность бытия.
